риятные. Потом она перевернулась на бок и сдвинулась, освобождая место для меня.
Пару минут мы пролежали так, прижавшись друг к другу. А потом потёрлась шекой о моё плечо и прошептала:
- Ой, как спать хочется... Укатал ты меня.
Я поцеловал её в щёку, и быстро оделся. Сходил в тамбур, чтобы выбросить скомканную газету. А когда я вернулся, Наташа лежала одетая, до пояса прикрывшись одеялом. Глаза закрыты. Слегка посапывает. Стараясь не шуметь, я забрался к себе на верхнюю полку и практически сразу заснул.
8.
Глаза я открыл ровно в шесть утра. Что делать? Жаворонок, он везде жаворонок. Привыкший к режиму организм включается в одно и то же время. Впрочем, если выспаться не удалось, его можно снова выключить... Но тут я посмотрел вниз и остатки сна слетели, как осенние листья. Недаром мне вчера так многое казалось необычным. Подушки на Олиной кровати не было. Обе подушки лежали под Наташиными бёдрами. Как она умудрилась заснуть лицом вниз в такой странной позе, оставалось загадкой.
Вот только разгадка меня интересовала другая. Я спрыгнул с полки и легонько потрепал женщину по плечу. Наташа повернула ко мне голову и чуть приоткрыла глаза.
- Ой, сколько время! - прошептала она, перебрасывая одну из подушек под голову.
- Шесть часов, - ответил я. - Но дело не в этом. Ответь мне на один вопрос и можешь спать дальше.
- Да, - улыбнулась она, закидывая на Олину кровать вторую подушку. - Хорошо.
- Если тебе так нужен ребёнок, то почему обязательно мой? На охотницу за алиментами ты не похожа. Да и не лётчик я, чтобы капканы на меня ставить. И не шахтер. Так в чем же тогда дело? У вас с мужем не может быть детей?
- У нас есть ребёнок, - Наташа и не думала отпираться, она смотрела прямо перед собой мёртвыми, ничего не видящими глазами.
- Тогда в чём причина?
- У него эпилепсия, - ответила она с тем же нарочитым спокойствием.
- У мужа?
- У сына. Уже три года, как обнаружили. Сейчас он на таблетках, врачи говорят, что прогнозы неблагоприятные. Ребёнок на всю жизнь останется больным, в одиночку - не проживёт. Вот я и хотела, чтобы у него кто-то родной остался, когда я... - голос у женщины начал ломаться, стало заметно, что Наташа с трудом сдерживает рыдания. - Ведь я же не вечная.
- Да, это уважительная причина, чтобы завести второго даже в такое гнусное время, как сейчас, - согласно кивнул я. - Но почему всё-таки не от мужа?
- Пьёт он, каждый вечер почти, - Наташин голос снова стал мёртвым и равнодушным. - Нет, ты не подумай, под забором не валяется. Он в областной газете работает, там забулдыг не держат. Но вся жизнь его вокруг бутылки проклятой вертится. Иногда мне кажется, что даже припадки у сына - для него просто ещё один удобный повод для пьянства. У меня в консультации одноклассница работает. Она сказала, что второй ребёнок от него тоже больным родится, почти наверняка.
- И давно ты придумала папу подменить?
- Уж больше года. Но всё никак решиться не могла. Да и не находилось никого подходящего. Если и трезвый мужик, то язык за зубами держать не умеет. А как непьющий молчун попадётся, так не лежит к нему душа и всё. Даже помыслить противно, что к нему голой прижиматься придётся. А ты мне сразу понравился, и внешне вы с моим Гошей похожи. На трепача не смахиваешь, да и живешь от нас за две тыщи верст, - по Наташиным щекам внезапно покатились слёзы, но она их, как будто, не замечала. - Кто ж знал, что ты обо всём догадаешься? Господи, стыд-то какой?
- Ладно, не плачь, - погладил я её по плечу. - Теперь уже ничего ни изменишь. Что сделано, то сделано. Но в твой план надо внести небольшие изменения... Ты сейчас успокойся и ложись спать. А я в другое купе читать уйду. Оля может прийти в любой момент. Станет интересоваться, что у нас и как. Будет лучше, если она решит, что я к тебе вечером полез, а ты меня отшила. Ну, ты же не хочешь, чтобы она эту историю потом против тебя развернула? Жизнь - штука длинная... Согласна?
- Да, ты прав, - согласно кивнула Наташа. - Об этом я как-то не подумала. Спасибо за совет. И вообще... За всё.
Наташа придирчиво поправила Олину постель, затем - свою, улыбнулась мне и накрылась одеялом с головой. А я отворил дверь купе и пошел бриться. Что ещё оставалось делать?
Это ж суметь надо - так обмишуриться! Ох, врут легенды библейские! Не Змей Еву соблазнил! Куда ему, недотёпе ползучему, против женской хитрости! Это она его с яблоком вокруг пальца обвела, а потом ещё и виноватым выставила! Перед Господом... И перед Адамом тоже!
Но главное я понял: не подозревает меня Наташа ни в чём. Не сопоставила она мои нелепые движения с тем, что в тот момент с Димой происходило. Перед ней в тот момент стояла другая проблема. Посерьёзнее. Ну, хоть в этом профит! Скоблить щёки бритвой в качающемся вагоне - удовольствие ниже среднего, но мне удалось обойтись без порезов. Повезло, не иначе! Потом взял книжку и перебрался в соседнее купе.
Первый том "Унесенных ветром" я дочитал уже до половины, но никак не мог понять, почему вся страна по ним с ума сходит. Впрочем, для дорожного чтения коричневый томик подходил идеально. Страницы тонкие, шрифт мелкий, читается легко, но не быстро. Так что следующие три часа я провел в прифронтовой Атланте, где не без интереса знакомился со страданиями тамошних наивных домохозяек. Эх, везёт же их мужикам! Книга чем-то очень сильно напоминала нескончаемые мексикано-бразильские сериалы, и в то же время так же сильно от них отличалась. Кроме тягучей череды бытовых подробностей, чувствовалась в ней незримое присутствие какой-то глобальной идеи, к которой автор пытается незаметно подвести читателя. Но я никак не мог понять, что это за идея... И даже и "из какой она оперы".
- А, это ты! Я уж думала, соседей ночью подселили, - Оля остановилась перед раскрытой дверью купе. - А чего опять сюда сбежал? Или выгнали?
- Темно там, - ответил я, перелистывая страницу. - Наташа спит ещё.
- Это вы вчера так долго сидели, или так хорошо лежали? - весело подмигнула она.
- Не знаю, как Наташа. А я почти сразу уснул.
Судя по ехидной ухмылке, мне сразу же поставили диагноз "лопух". Да это и к лучшему. Подругу свою расспросами мучать не станет. И вообще, чем меньше теперь будет до Москвы событий, и даже разговоров, тем лучше! Хватит уже с меня приключений в этой экспедиции! Выше крыши!
Как ни странно, желание сбылось. О чём наши дамы говорили друг с другом, не знаю, но внимания на меня они больше не обращали. Дима, пока мы летели до Москвы, тоже не сказал ни слова. И меня это вполне устраивало.
9.
Обе свои главы я принёс Михельсону точно в срок - за неделю до защиты отчёта. Он бегло просмотрел бумаги, сверил их со списком в ежедневнике и положил на край стола.
- Молодец, сегодня сдам в машбюро. Но есть у меня к тебе ещё одно дело. Точнее, просьба. Наш ВЦ[84] вчера закрылся на профилактику, так что перенос загрязнений по рекам они теперь обещают посчитать только через две недели. Не знаю, то ли действительно не успели к сроку, то ли взятку вымогают. Посмотри, нельзя ли с этим что-нибудь сделать? Ты же у нас теперь, вроде как, штатный проблемовыводитель. Вон какой прибор в Когалыме изобрёл! За два дня всего. Выручи, а! Денег и без того - в обрез. Если этим вампирам отстёгнуть, вся группа на голом окладе останется. И мы с тобой в первую очередь.
- Ладно, попробую... Но вы особенно не рассчитывайте. А кто вообще эту главу делал? Смирнов или Акопян?
- Смирнов. Он уже дома должен быть, сейчас позвоним и обо всём договоримся.
Михельсон перелистнул несколько страниц ежедневника и быстро набрал номер.
- Василь Василич, ещё раз приветствую тебя! Помнишь, мы утром о Серове говорили? Так вот он сейчас у меня, даю трубку.
- Добрый день, Александр! - телефон у Смирнова сильно шуршал и потрескивал, но слова разобрать было можно. - У вас уже есть ко мне вопросы?
- Здравствуйте! Вопрос, собственно, пока только один: расчётные формулы для переноса примесей вы выводили? Это на случай, если у меня проблемы с ними возникнут. Ну, там... Расшифровка символов, размерность, порядок величин. То да сё. Вы поможете?
- Звони, конечно. Всё решим!
- Тогда подскажите, пожалуйста, где вас искать в ближайшие три дня? Я пока ещё даже теоретической части не читал. Но когда ознакомлюсь, обязательно с вами свяжусь.
- Домой звони! Я тут плотно сижу, обзор дописываю. Можете до полуночи, раньше я всё равно не ложусь. А утром с девяти.
- Спасибо, Василь Василич. До свидания!
- Всех благ тебе, Александр!
Я переписал в тетрадь домашний и все рабочие телефоны Смирнова. Мало ли по какой причине человека могут срочно из дома выдернуть, особенно если он читал лекции в трёх ВУЗах и сотрудничает с двумя научными кооперативами. Для знакомства с теорией Михельсон выдал мне два предыдущих ОВОСа и внушительную стопку брошюр.
Впрочем, брошюры не понадобились. Основная система уравнений занимала всего полстраницы. Остальные её только иллюстрировали. Все формулы, как я и предполагал, базировались на стандартных уравнениях гидромеханики. Проще говоря, река в расчётной части ОВОСа мало чем отличалась от плоскостной модели струйного течения. А уж эту тему за три года аспирантуры я изучил досконально. Мог без труда преобразовывать и упрощать уравнения по памяти, не заглядывая в учебники и справочники.
За полчаса я существенно подправил формулы. Теперь и их можно было значительно быстрее обсчитывать на калькуляторе. Потом ещё раз осмотрел компьютерные распечатки из ОВОСов. Прикинул, сколько понадобится расчётных таблиц и какого размера. Даже если максимально всё упростить, их потребуется 48 штук. Размером от 36 на 28 до 36 на 74 ячейки. Естественно, не считая наименования строк и столбцов. Многовато, конечно! Но деваться некуда. Я достал рулон миллиметровки, закрепил её кнопками на столе и начал с самой маленькой таблицы. Но даже на неё ушло восемь часов. С двойным пересчётом, разумеется. А без него при ручном режиме - никак! В аккуратности и точности человеку за ЭВМ не угнаться. Ничего не поделаешь, errare hominis est[85] - это практически всё, что я знаю по латыни... Если не считать классификации облаков.