— Мы не сможем уйти. Я точно не смогу. Дериан не успокоится, пока не испепелит меня или не разорвёт на части. Похоже, он всё же сохранил остатки разума и памяти.
Карл выглянул снова. Чудовище остановилось и встало на задние лапы.
— Он собирается дышать пламенем, Рия. Беги!
— Я не оставлю тебя гореть здесь дядя!
— Ради всех богов, Рия! — Карл перешёл на ригенский. — Уходи! Телега может выдержать, а вот мы… — алхимик ощутил влажную ткань, развернулся к возу и увидел, что он весь ей накрыт. Отдёрнув покров, Карл увидел бочку с алхимическим символом огня. Его осенило. Бочки! Это о них говорил сир Амрен!
— Рия! Сейчас всё взлетит на воздух! — быстро и с жаром заговорил он, сжимая руку племянницы. — Бежим!
Едва он договорил и сорвался с места, как дракон с рёвом выпустил поток пламени. Позади раздался оглушительный грохот, а в следующее мгновение алхимика сбило с ног и осыпало землёй. Вскоре окружающие звуки потонули в оглушительном звоне, а перед глазами осталась лишь темнота. Карл Эльдштерн погрузился в забытье…
— Дядя? Дядя, ты слышишь меня? Это я, Рия!
Карл попытался пошевелиться, но почувствовал, что у него болит всё тело. В голове гудел колокол. От накатившейся волны головной боли, алхимик застонал и ощутил, как его переворачивают на спину. Посреди плывущего перед глазами ночного неба с мутными звёздами возникло заплаканное лицо племянницы.
— Рия… — тихо сказал Карл. — Я… Жив? Что… Что случилось? Где…
— Он улетел, — девушка улыбнулась сквозь слёзы. — Прогремел взрыв, нас отбросило в сторону, всё вокруг раскидало, а нас накрыло этой тряпкой с повозки. Чудовище заметалось из стороны в стороне, заревело, а потом вдруг взмыло в небо и улетело прочь! Наверное, ему что-то попало в морду от взрыва или обожгло… Не вставай, тебе нужно ещё полежать.
— Нет, нужно подняться… Пусть… — Карл попытался сесть. — Пусть он улетел… Но ещё вернётся. Рано или поздно. А я… Я ещё крепкий старик. Не слишком меня и потрепало взрывом… Ох! — алхимик ощутил боль в колене. — Donnerwetter! Нет, идти смогу. Хоть и не быстро, но нам сейчас главное — убраться отсюда подальше. Сколько же я провалялся?
— Я потеряла счёт времени, — ответила девушка. — Уже светает. Наверное, несколько часов. Кто смог — убрался отсюда. Гальн тоже уцелел, он звал меня с собой, но как я могла оставить тебя…
Рия помогла алхимику подняться на ноги, и они медленно побрели через то, что прежде было лагерем королевских войск. Паника и суматоха, совсем недавно царившая здесь, исчезла вместе с людьми. Теми, кому повезло выжить.
В войске, отправленном Эдвальдом Одерингом, было полторы тысячи человек и две сотни лошадей. Они встали лагерем у озера, что местные называли Оком дракона. Теперь же этот лагерь превратился в пепелище, усеянное сожжёнными телами, пропитанное едким дымом и зловонием палёной плоти. Карл и прежде считал Дериана Рейнара чудовищем, но теперь был уверен, что лорд Драконьей долины потерял человечность куда раньше, чем человеческий облик. В том, кто по своей воле согласится стать таким существом, наверняка не осталось ничего человеческого.
Вокруг царила тишина, лишь негромко потрескивало пламя догорающих шатров и телег. Если здесь и остались выжившие, кроме тех, кто не успел убежать, то они были без сознания. Старый алхимик медленно шёл через сожжённый лагерь, и на его глаза наворачивались слёзы.
— Это всё я. Я помог ему! И я отчасти виноват…
— Не говори так, дядя. Это неправда.
— Мне следовало разгромить лабораторию, наглотаться реактивов, повеситься, взрезать вены той проклятой бритвой, что дал Раухель!
— Тогда я бы никогда тебя не простила, дядя Карл, — серьёзно сказала Рия.
— Это меня и останавливало, дитя моё… Но посмотри вокруг! Стоила ли жизнь одного старого дурака всех этих смертей? И ведь это не последние жертвы чудовища!
— Таринор уже убивал дракона, дядя, — прервала его девушка. — Вместе с Игнатом и Драмом. А если не они, то с ним справятся другие. Люди однажды истребили драконов, и сделают это снова.
— Ах, девочка моя, — вздохнул алхимик. — Я ведь работал с драконьими внутренностями и представляю себе размер той твари. Нет, Рия. Дракон-Дериан больше, сильнее, и, что самое страшное, умнее, чем тот, кого одолел Таринор с друзьями. И одним богам известно, чем всё это обернётся для Энгаты…
Вдруг Рия остановилась и замерла.
— Дядя, ты слышишь? — тихо сказала она. — Кто-то зовёт на помошь.
— Твой слух острее, а меня ещё и изрядно оглушило взрывом.
— Вон там, — она указала на перевёрнутую телегу. — Голос оттуда. Я должна помочь.
Оказавшись поближе, Карл тоже услышал негромкое, хриплое и отчаянное: «Эй! Кто-нибудь! Чёрт возьми…». Потом, обойдя её, увидел торчащую руку. Сам обладатель руки был засыпан перевязанными тюками и накрыт обугленной тканью, на которой угадывались символы чаши Холара.
— Лекарский обоз, — вздохнул Карл. — Сестёр милосердия вокруг не видно. Спаслись прежде, чем драконье пламя добралось до них, иначе лежали бы здесь вместе с остальными несчастными.
Из-под завала послышался кашель. Рия стала отшвыривать в сторону тюки ткани и припасов, завалившие просившего о помощи беднягу, пока Карл, опёршись на телегу, наблюдал. И когда она убрала с лица лежащего человека кусок рваного бинта, алхимик ахнул. Эта лысина, тёмные глаза, шрам от виска и до подбородка…
— Вайс!
— Не скажу, что удивлён видеть вас здесь, герр Эльдштерн, — прохрипел Рихард Вайс на ригенском. Здоровый уголок его губ искривился в улыбке.
— Ты его знаешь, дядя? — удивилась Рия. — Его придавило оглоблей. Я могу приподнять, а ты поможешь вылезти.
— Рия, — хладнокровно произнёс Карл. — Этот человек был послан убить нас.
— Что ты говоришь, дядя?
— Нет, девочка, он прав, — сказал Вайс и скривился от боли. — Но не вас, лишь тебя. Ничего личного, я просто… Просто выполнял свою работу.
— Ты мерзкий головорез, Вайс! — алхимик стиснул зубы. — Прибился к обозу, чтобы напасть на беззащитную девушку, пока она спит?
— Беззащитных девиц мне убивать не доводилось… Дьявол, как же больно… Я ведь видел, как вы оставляли её в шатре одну. Будь я столь беспринципным, каким вы считаете меня, герр Эльдштерн, она бы уже была мертва. А теперь… Похоже, госпоже Морнераль придётся решать свои проблемы самой…
— Тётя Ида? — изумлённо проговорила девушка.
— Твоя тётя — страшный человек… — улыбнулся Вайс. — Как и я, наверное… Потому такие люди и держатся вместе.
— И всё-таки, — Рия подхватила оглоблю снизу. — Он ранен, а я пошла в этот поход, чтобы помогать раненым. Дядя, помоги мне.
— Девочка моя, этот человек…
— Я слышала, что он сказал, — серьёзно сказала девушка. — Помоги мне. Прошу.
Карл подхватил громилу под руки. Рия приподняла тяжёлую оглоблю, а алхимик выволок его. Вайс закашлялся.
— Дьявол… Кха… Будто я всё ещё под этой чёртовой телегой.
— Рёбра сломаны, — холодно сказала Рия. — Будь здесь сейчас Гальн и врачебный шатёр, можно было бы спасти.
— Не так бы я сдохнуть хотел, хех… — горько усмехнулся Вайс. — Помните, герр Эльдштерн? Наш… разговор…
Он вновь закашлялся.
— Ни кувшина вина, ни горы денег, ни… А ведь ваша племянница, кха… В самом деле красивая девушка… Хоть что-то красивое перед смертью увижу…
— Заткнись, Вайс, — процедил Карл, сжав кулаки.
— Убить меня хотите, герр Эльдштерн? — дрожащей рукой Вайс достал откуда-то кинжал. — Вот, держите… Прирежьте меня и дело с концом.
Алхимик выхватил клинок из окровавленной руки громилы, но Рия остановила его.
— Стой, дядя. Да, этот человек хотел меня убить. Но он работал на эту проклятую женщину, марая руки кровью вместо неё.
— Девочка, я ведь наёмник… — Вайс попытался рассмеяться, но его лицо перекосило от боли. — Такая уж у меня работа… Вне всякого сомнения, я заслужил смерть, так что…
— И наёмник может быть достойным человеком, — невозмутимо сказала Рия. — А смерть ты действительно заслужил. Но точно не от наших рук.
Вайс побледнел. Девушка присела на корточки и посмотрела ему прямо в глаза.
— При таком переломе человек может протянуть до нескольких дней, мучительно задыхаясь в агонии, — негромко сказала она. — У тебя есть и другие раны, но я позабочусь, чтобы ты не истёк кровью слишком быстро.
Рия обработала раны Вайса и старательно перевязала их, благо рядом с разорённым лекарским обозом возможностей для этого было предостаточно. Всё это время Карл стоял рядом, и взгляд его источал ненависть. Он сжимал в руках кинжал и боролся с искушением пустить его в ход. Когда, наконец, Рия закончила, она вновь обратилась к Вайсу.
— Теперь, мы уйдём, а ты останешься здесь. Вряд ли кто-то отважится приблизиться к этому месту в ближайшие дни, как только узнают о драконе. Но даже если тебя кто-то найдёт, это точно будет не лекарь. А значит, тебе наверняка конец. Идём, дядя. До Энгатара путь неблизкий.
Уходя, Карл оглянулся. Наёмник сидел на земле, бессильно облокотившись на колесо. Рия подложила ему под спину мягкий тюк, так что подручный Иды Морнераль мог ожидать смерти со всеми удобствами. Вайс заслужил смерти, в этом сомнений не было, но, наверное, и сам Карл заслужил её не меньше… Алхимик взглянул на кинжал, провёл пальцем по лезвию. Но не сейчас, нет. Он посмотрел на Рию: её лицо было спокойно и холодно. Воистину говорят, нет большей жестокости, чем жестокость милосердных.
Рихард Вайс встречал рассвет среди дыма и догорающего пламени. Боль не отступала ни на мгновение, но постепенно он привык к ней. Дышать было тяжело. Рихард то и дело проваливался в забытье, но, каждый раз возвращаясь в сознание, он с невыносимым отчаяньем понимал, что всё ещё жив. И это было даже мучительнее, чем просто терпеть боль снова и снова.
Да уж, девчонка оказалась куда более жестокой, чем её дядя. Вайс понимал это и не осуждал. Он был честен перед собой и прекрасно понимал, что у каждой из его жертв было полное право подарить ему самую страшную из возможных смертей в случае, если ему не удастся убить её. Но ему всегда удавалось сделать это первым. Каждый раз, кроме этого.