раинцы, только латинского обряда, насильно ассимилированные. Руководителей уничтожать»[585].
Еще печальнее должна была быть доля евреев: «евреев изолировать, поубирать из правительств, чтобы избежать саботажа, тем более москалей и поляков. Когда б была крайняя необходимость оставить, например, в хозяйском аппарате еврея, поставить ему нашего милиционера над головой и ликвидировать за наименьшие провинности». При этом ассимиляция евреев исключалась[586].
Однако предвоенные инструкции не определяли положение национальных меньшинств в независимой Украине вообще. Определение отношения к национальным меньшинствам в будущем должно было быть произведено возникшим украинским государством[587].
Такие национальности как «москали», «евреи», «иноземцы» («чужинцi»[588]), «поляки» представлялись националистам «факторами», которые должны быть «обезврежены». «Москали» рассматривались как люди, «присланные на украинские земли для закрепления власти Москвы в Украине». Чужинцы-иноземцы характеризовались как «преимущественно разные азиаты, которыми Москва колонизирует Украину с намерением создать в Украине национальную шахматную доску»[589]. СБ предстояло «ликвидировать» весь аппарат безопасности «красной Москвы», но для определенного числа украинцев могло быть сделано исключение[590]. Украинцы-красноармейцы могли занимать должности в народной милиции[591]. Служба в ней русских и поляков естественно исключалась[592]. Очевидно, к какому числу жертв могла привести и проводила подобная «программа». Все граждане села должны были помогать милиции выявлять «красноармейцев, энкаведистов, жидов (евреев), сексотов, одним словом всех, которые не принадлежат к гражданам села и пришли сюда вследствие оккупации украинских земель красной Москвой»[593]. Таким образом, евреям как коллективной общности отказывалось в праве быть гражданами украинских сел, и самой Украины, видимо, тоже.
Особое внимание в инструкциях уделялось созданию украинской народной милиции. В инструкциях Службы Безопасности разъяснялось, что «Народная Милиция» или просто «Милиция» будет единственным временным органом государственной безопасности[594].
Комендантом милиции в селе должен был быть видный националист. В расположение милиции должны были прийти согласно установленному сроку все граждане, прибывшие в тот или иной населенный пункт после 17 сентября 1939 г., а также все евреи[595].
Оружие милиция должна была приобретать путем разоружения красноармейцев. В задачи милиции входило также уничтожение сотрудников НКВД и «большевицких мародеров»[596] в окрестностях своей территории.
Примечательно, «евреи, которые были заняты в коллективе как разные охотники («нагоничи») советской власти и прочие «иноземцы» в зазбручье[597] отстранялись от членства в «коллективах», бывших колхозах. Они должны были быть взяты под стражу[598]. Подобная участь ждала всех евреев, работающих на заводах, а также всех сотрудников НКВД[599]. Интересно, что ни русские, ни поляки не попадали, как евреи, сразу под действие этого распоряжения.
Милиции надлежало составлять списки граждан, которые были отмечены в «гонениях украинства» – евреев, «москалей», поляков. Их также надлежало интернировать[600]. В городах милиции предстояло провести «чистки между энкаведистами москалями, евреями и прочими»[601].
Важно отметить, что какие-либо погромы как таковые, согласно инструкциям, не планировались, они стали результатом западноукраинского общественного антисемитизма той поры и практического воплощения «указаний во время войны». Уничтожение евреев как этнической группы не входило в задачи ОУН, однако оно было желательно («поставить ему нашего милиционера над головой и ликвидировать за наименьшие провинности»). Евреи были явно нежелательным элементом в Украинской Самостийной Соборной Державе. Именно поэтому их уничтожение силами нацистской Германии не нашло никакого сопротивления и жалости у националистов. В конце концов, во время Холокоста уничтожение евреев зачастую совершалось при помощи украинской милиции и вспомогательной полиции, так что идея об украинском милиционере, планомерно уничтожающем евреев, в ходе войны получила свое развитие…
Пропагандистские указания были составлены С. Ленкавским[602]. Методы пропаганды должны были отличаться в зависимости от того, в отношении кого она ведется: украинцев, нерусских народов или просто недовольных сталинской системой[603].
В отношении красноармейцев предстояло распространять призывы не воевать за сталинский режим, распространять лозунги вроде: «сталинские и еврейские комиссары – первые враги народа!»[604]. Среди красноармейцев-украинцев следовало распространять информацию, что только УССД сможет обеспечить им надлежащие жизнь и свободу. В листовках следовало распространять идеи, что жизнь населения не улучшится в единой коммунистической Европе – «это брехня еврейских обманщиков», марксизм – «еврейская выдумка», «московско-жидовская коммуна – это враг народа»[605].
Еще до начала войны предстояло распространять лозунги, призывающие уничтожать врагов: «Уничтожайте штабы, стреляйте москалей, евреев, энкаведистов, политруков и всех кто хочет войны и нашей смерти! Это наибольшие враги народа! Не вздумайте ни минуты дальше охранять кремлевских собак, поскольку гнев народа падет на вас!»[606].
Украинцы на неукраинских землях должны были помогать местному населению организовывать местную антимосковскую власть. Выдвигался лозунг: «на помощь порабощенным народам». Украинцы за границами Украины должны были присоединяться к национальным движениям других народов против Москвы, а там, где их нет, создавать эти движения с помощью лозунгов: «Через развал московской империи к освобождению порабощенных народов! Свобода народам! Свобода человеку!» и т. д.[607] Надлежало содействовать созданию легионов из националистов-неукраинцев, которые сражались бы на украинской территории[608]. Некоторые украинские исследователи оценивают лозунг «Свобода народам! Свобода человеку!» как свидетельство «идей демократии»[609]. Однако в таком случае придется признать, что подобные «демократические идеи» вполне мирно соседствовали с «демократическими» лозунгами вроде «стреляйте москалей и евреев» и «убивайте евреев и сексотов». В «Войсковых инструкциях» ОУН указывалось, что «во время хаоса и замешательства можно позволить себе ликвидацию нежелательных польских, московских и еврейских деятелей, особенно сторонников московско-большевистского империализма»[610].
На «малосознательных» украинских землях ОСУЗ предстояло заблаговременно распространять идеи борьбы с Москвой под лозунгами борьбы с московским бандитизмом, а уже потом переходить к собственно лозунгам независимости вроде: «Украинский хлеб – только украинцам!», «Без московско-еврейской коммуны каждый будет хозяином!», «Самостоятельная Украина – это лучшая жизнь!». На производстве предстояло распространять антиграбительские лозунги, идеи, что украинское имущество должно принадлежать украинцам, и призывы вроде: «Не дайте грабить Украину!», «Украинцы! Берите то, что ваше! Пулю грабителям!»[611]. Примечательно, что антиграбительская кампания ОУН, которая, как мы видим, планировалась еще раньше начала самих мародерств, очень хорошо соотносится с немецкой пропагандой против «евреев-грабителей». Только здесь антиграбительские лозунги были предназначены не для борьбы с евреями, а для пробуждения ненависти к «москалям» и патриотических чувств.
Не оставляли украинские националисты и украинские анклавы вне Украины. Украинцы Зеленого Клина, согласно инструкциям, также должны были создать во время войны свою армию[612].
Украинское село надлежало мобилизовать посредством лозунгов вроде: «Украина для украинцев!», «Украинской земле – украинская власть!» «Смерть московско-еврейской коммуне!», «За землю, за свободу, за человеческие права! Пусть погибнет коммуна! Пусть погибнет Москва!», «За голод, издевательства, Соловки, Сибирь Москва нам теперь заплатит!». Были и социальные лозунги вроде: «Украина без холопа и без пана!»[613].
Националисты рассматривали помощь Украины другим «порабощенным» народам не как проявление украинского человеколюбия, а как необходимость, поскольку возможность существования независимой Украины будет только тогда, когда Россия будет низведена до своих этнографических границ. Поэтому надлежало распространять лозунги: «Смерть Москве красной и белой! Ни следа москаля в Украин