В отличие от ІІІ Конференции ОУН-Б на ІІІ Съезде ОУН поляки как политическая сила получили подробную характеристику: «Польская империалистическая верхушка является прислужником чужих империализмов и врагом свободных народов. Она старается подключить польские меньшинства на украинских землях и польские народные массы к борьбе с украинским народом и помогает немецкому и московскому империализмам уничтожать украинский народ». ОУН собиралось не просто воевать за УССД, но и связать свою борьбу с антиимпериалистической борьбой народов Прибалтики, Востока и Балкан[1206].
С особой гордостью отмечалось (хотя это не совсем соответствовало действительности), что «национальные меньшинства Украины, осознающие общую судьбу с украинским народом, борются вместе с ним за Украинское Государство»[1207].
В постановлениях ІІІ Съезда ОУН появились пункты (п. 10, 12) о гражданских правах, включая права национальных меньшинств – положения, ранее полностью отсутствовавшие в программе ОУН[1208].
Нельзя согласиться с той точкой зрения, согласно которой изменения в идеологии ОУН, произошедшие на съезде, объясняются сугубо прагматическими соображениями, стремлением понравиться союзникам[1209]. В таком случае совершенно непонятными остается произошедший после войны в 1954 г. раскол ОУН бандеровцев на две группы, одна из которых, возглавляемая С. Бандерой, в национально-политическом вопросе стояла на позициях, идеях царивших в ОУН-Б до ІІІ Чрезвычайного Съезда[1210], а вторая, ведомая Л. Ребетом и З. Матлой, – на более демократических позициях, принятых в 1943 году[1211].
Но не все лидеры ОУН довольствовались изменением программы ОУН. Так, М. Степаняк полагал, что одной смены программы не достаточно. Он выступил на съезде с критикой ОУН как организации, скомпрометировавшей себя связями с немцами. Он считал, что на базе ОУН надо создать новую организацию и делать упор на Восток Украины, но, по его словам, это «предложение было полностью провалено»[1212].
Одновременно было принято решение увеличить численность УПА путем мобилизации населения, выждать продвижение фронта за границы УССР, поэтому следовало готовиться к приходу «советов» и готовить «схроны». Лишь после прихода советских войск следовало выступить против Советского Союза. В этом деле ОУН-Б рассчитывала на восстание народа Украины и других народов. Для этих целей планировалось выслать походные группы вплоть до Кавказа. Не все члены Провода ОУН поддержали эту идею. Степаняк и Лебедь расценили ее как самоубийство украинского народа[1213].
Примечательно, что после ІІІ Съезда ОУН-Б появилась листовка «Граждане Украины!»» на русском языке. В ней отсутствовало упоминание каких-либо национальностей. Она призывала всех граждан Украины поддержать ОУН и УПА в борьбе против немцев и большевиков[1214].
К моменту проведения ІІІ Съезда ОУН изменилось отношение ОУН-Б к расизму. Так, в программной работе И. Гриньоха («И. М. Коваленко») расовая теория решительным образом осуждалась[1215].
Несмотря на то, что украинские националисты в 1943 г. признали права национальных меньшинств, многопартийность, гражданские права, в обиходе продолжала использоваться вовсе не демократическая литература. И в 1944 г. на образовательных курсах старшин УПА «Лесные черты» украинский национализм противопоставлялся демократии. В качестве идеала общественного устройства на курсах приводилась все та же нациократия. Все так же продолжала проповедоваться аморальность по отношению к врагам Украины[1216], когда моральным признавалось лишь то, что служит построению независимого украинского государства. Труды идеолога «действенного национализма» Д. Донцова по-прежнему продолжали использоваться в обучении кадров. В январе 1945 г. в воспитательно-политической работе УПА предписывалось использовать книгу Д. Донцова «Где искать исторические традиции» («Де шукати iсторичних традiцiй»)[1217]. Эта работа Донцова была посвящена историческим традициям Украины, которые он вполне в своем духе видел не в денационализировавшихся XIX или XX веке, а в эпохе Древней Руси и казацкой традиции. Помимо прочего, работа Донцова содержала следующие утверждения: «Есть народы-господа, и есть народы-плебеи или, как последних зовет Шпенглер, феллахи. (..) Это деление на «рыцарей» и «свинопасов» среди народов, на аристократов, господ и плебеев не является делением классовым, социальным, только психологичным, типологичным»[1218]. Это деление для Донцова не носит национального характера, и один и тот же народ в разные периоды истории может являть собой образец как «народа-господина», так и «народа плебея». В этой книге, написанной в 1938 г., Донцов неоднократно выражал презрение к украинской и мировой демократии и представлял Гитлера и Японию как образцы борьбы с социализмом[1219]. В пример истинным сынам Украины Донцов ставил тех украинцев, которые выступали не просто против российского политического режима, но и против русского народа[1220]. Таким образом, и в 1945 г. в обучении кадров в УПА использовалась литература, весьма далекая от демократической. Стоит отметить, что, возможно, выбор подобной литературы определялся не столько идеологическими, сколько практическими мотивами – в условиях подполья использовалась любая националистическая литература, независимо от того, выражала ли она старые принципы украинского национализма или была более «демократической».
Либерализация идеологии ОУН в 1943 г. не означала, что слово «вождь» ушло из лексикона организации и УПА. Так, в заметке, опубликованной в органе УПА «Повстанец», находим: «Когда народ теряет своего вождя – это наибольшая цена, которую платит он на своем освободительном пути. Нам империалистическая Москва убила на протяжении одного периода аж двух»[1221]. Изменение идеологии ОУН не означало, что она отказывалась от своего прошлого и публично признавала свои ошибки – ОУН-Б отрицала какое-либо сотрудничество с немцами в настоящем и прошлом, называя это «большевицкой пропагандой».
После ІІІ Съезда ОУН были отвергнуты такие составные части украинского национализма, как «национализм как мировоззрение» и «национализм как этика» (то есть философские вопросы соотношения материализма и идеализма, волюнтаризма, националистичной этики), которые ранее рассматривались националистами как непременные атрибуты националистического учения[1222]. Однако национализм как, собственно, национальное движение за независимость сохранился.
Еще до ІІІ Съезда ОУН-Б М. Степаняком высказывалась идеи о необходимости создания более представительной, чем ОУН, организации, способной привлечь к себе более широкие слои населения[1223]. Вскоре начались практические шаги по воплощению в жизнь этой идеи.
Осенью 1943 г. была проведена І Конференция ОУН после ІІІ Съезда. На конференции Р. Шухевич предложил выступить против немцев, чтобы дать возможность бойцам УПА закалить себя в бою, а уже потом начать выступление против Красной Армии[1224]. На конференции также было принято принципиальное решение создать надпартийный орган, поскольку только с таким органом союзники согласились бы на переговоры[1225]. На практике такая организация была создана значительно позже, летом 1944 г.
В июле 1944 г. идея М. Степаняка о создании новой, отличной от ОУН организации, была реализована в созданной по его инициативе НВРО (Народно-визвольна революцiйна органiзацiя – Народно-освободительная революционная организация). Согласно свидетельствам М. Степаняка на допросе, он рассматривал НВРО как своего рода замену ОУН, организацию, которая, в отличие от ОУН, должна была быть открыта не только для украинских националистов, но и для всех сторонников независимой Украины[1226]. Как свидетельствуют советские документы, иным должен был быть поход и к вопросу членства в НВРО – его членами могли стать не только украинцы, но и люди другой национальности[1227]. Степаняку удалось добиться согласия на создание новой организации у части оуновского руководства, в том числе Я. Бусела-«Галину» и В. Кука-«Лемиша», П. Олийника-«Энея»[1228]. В вопросе устройства организации М. Степаняк выступал за большую самостоятельность местных проводов в принятии решений[1229].
В своей Резолюции в национальном вопросе НВРО продолжала политику ОУН после ІІІ Съезда. НВРО также ратовала за полное право наций на самоопределение и отделение, выступала за построение в Европе государств в их этнографических территориях. Страны Запада критиковались за империалистические стремления и непоследовательность в отстаивании права наций на самоопределение, критиковался империализм как принцип международной политики. При этом в социальном вопросе НВРО шла дальше ОУН. НВРО по сравнению с ОУН сдвинулась еще дальше влево. В тексте резолюции фигурировали такие определения, как «социальный гнет» и «трудящиеся массы». НВРО выступала против всех существовавших на тот момент общественно-политических систем: против «буржуазно-демократической», где вся власть лишь номинально в руках народа, а на деле в руках капиталистов и помещиков; против «буржуазно-фашистской», где народ лишен всякой возможности влиять на управление государством, и где продолжается эксплуатация «трудящихся господствующими классами»; «большевистской», где вся власть принадлежит большевистской партии, «устанавливающей диктатуру господствующего класса большевистских вельмож над народами»