— Убирайся! – рычу, пытаясь вывернуться из захвата. Вроде получается. Но не могу радоваться до конца. Рюкзак успел остаться в руках этого негодяя. – Отдай, – резко подаюсь за своими вещами, и в этот момент верзила ставит мне подножку.
Неуклюже хлопаюсь на землю, чуть скольжу по ней лицом и оказываюсь прямо в ледяной жиже. Рядом тут же опускается рюкзак.
— Коза… Еще раз нажалуешься на моего мелкого, этим всё не закончится! – предупреждает. – И дружку своему если пожалуешься, найду тебя еще раз. Объясню более понятно, что не нужно идти против Рыльского Бориса.
Рыльский Борис… Подходящее имечко, думаю, глядя на удаляющуюся спину. Недалеко, замечаю, стоят его дружки. Борька то, наверное, опасался, что один не справится. Поднимаюсь, подбираю вещи и ковыляю дальше домой. Щека щиплет. Подношу руку, провожу по щеке ладонью. На пальцах, помимо грязи, остается кровь. Черт… Разодрала кожу. Завтра буду вообще красотка.
Снова, как перед контрольной, подступают слезы. Сдерживать их сейчас нет смысла. Никто не видит, значит, можно.
Слабачка…
Демид
Опоздал! Всё из-за баскетбола. Рванул из гимназии, как только закончилась тренировка. Впервые в жизни ругал её на чем свет стоит из-за того, что она была такой долгой.
Когда вылетаю из-за поворота к дому, где живет Вероника, вижу, как от неё отходит вчерашний хмырь. И снова не успел!!! Щека начинает дергаться. Так ведь и думал, что пустоголовый захочет вернуться. Первое желание побежать за медленно бредущей Сапегой, но понимаю, что мразь упустить нельзя. Его я потом могу и не найти. А вот, где живет Вероника, знаю.
— Эй, - окликаю компанию гопников. Меня нисколько не пугает, что их трое.
Поворачивают головы словно по команде. Двое не понимают, в чем дело, а вот вчерашний мой «дружбан» меняется в лице сразу. Узнал. Это приятно. Кровожадно улыбаюсь.
— На ловца и зверь бежит, - ухмыляюсь, подходя к ним всё ближе и ближе.
— Рыло… Это кто такой? – по-прежнему не понимают подельники.
Рыло? Это кличка такая? Ему идет!
— Рыло… - снова маниакально улыбаюсь. – А я уже скучать по тебе начал со вчерашнего.
— Со вчерашнего? Это он тебя так? – дружки смотрят на своего предводителя, в частности на его фингал под глазом. – Не… Мы на такое не подписывались. Серый, валим отсюда, - и трусливая двойка срывается с места.
Рыло в этот миг тоже меняется в лице. Наверное, понимает, что снова ему придется огрести. Вижу, что хочет следом дать деру, но я быстрее. Хватаю Рыло за грудки и поднимаю руку для возмездия.
Глава 27
Демид
Мутузим друг друга до тех пор, пока не чувствую, что удовлетворен. Отпускаю Рыло, и тот, прихрамывая, сразу же пускается наутек. Сплевываю соленую кровь, которая течет из рассеченной губы, и направляюсь к дому, где живут Вероника и Валя. Сразу зайду к другу. Полюбуюсь на себя в зеркале. Заодно приведу в более-менее человеческий вид. Если получится. Куртка на плече разодрана. Такое точно спрятать не получится.
Гай при виде меня лихо присвистывает.
— Это как? Где?
— В твоем дворе, - киваю за окно. – Злачный здесь район. Говорил же тебе, что квартиру нужно было подальше отсюда снимать.
На самом деле я рад, что Валя живет сейчас именно в этом доме. Прям то, что доктор прописал. Но другу об этом знать необязательно. Не хватало мне только его насмешек. А этого точно не избежать, если узнает из-за чего, вернее, из-за кого разгорелся сыр-бор.
— Аптечка нужна? – топает следом, когда иду в ванную.
— Нет.
— Рану обработать бы, - пристально разглядывает мои губы.
— Заживет, - морщусь. Рана не столько болит, сколько бесит, каким недоноском она была оставлена.
— Мне это… - Валя смотрит из-подо лба. – Уходить уже надо. Справишься?
— Как нянька носишься со мной, - усмехаюсь. – Похоже, что не справлюсь?
— Я так спросил… Чтоб без обид.
— Какие обиды? Иди, давай.
Снова судьба благоволит мне. Гай уйдет, и я смогу спокойно поговорить с Сапегой.
Губа опухает всё сильнее. Да и на скуле становится заметным небольшой синяк. Придирчиво рассматриваю себя в зеркале. Заранее понимаю, как будет недоволен отец, когда увидит меня. Он честно считает, что физическая расправа – это самое последнее дело, что только примитивные идиоты опускаются до такого уровня.
Но это всё будет потом…
Сейчас же возвращаюсь в комнату, беру телефон, нахожу в контактах нашей классной группы Сапегу. Пишу номер квартиры, в которой нахожусь в данный момент, акцентирую внимание на том, что один здесь, чтоб не боялась, в самом конце указываю, что нужно поговорить. А потом жду. Нервничая и расхаживая из угла в угол, словно загнанный зверь. Минуты идут, сообщение прочитано, но реакции ноль.
Нужно пускать в ход тяжелую артиллерию. Фоткаю разбитую губу, сбрасываю Веронике. Добавляю, что снова встретил её приятеля. Перезванивает буквально через секунду.
— Я уже говорила, что не нуждаюсь в защите! Ни в твоей, ни в чьей-либо еще! – начинает наезжать на меня со старта.
Поворот однако. Другой любой девчонке было бы приятно, что за неё заступились. Но это же гордая Сапега… Чувствую раздражение. Ну, почему она такая?
— Не придешь, значит? – спрашиваю грубо. Ожидание выбешивает еще сильнее.
— Приду. Если ты точно один, - отвечает всё-таки, спустя несколько секунд. Голос уже едва слышен. Растеряла свои пламенные эмоции.
— Один. Приходи.
Засовываю телефон в задний карман джинс и иду к двери. Сердце что отбойный молот. Это, мля, что еще такое?.. Тахикардией вроде никогда не страдал.
Вскоре раздается тихое царапанье. Такая скромная, когда не нужно.
— Заходи, - распахиваю дверь и не могу удержаться от ругательства.
— Ты чего? – тормозит испуганно, уже собираясь зайти в квартиру.
— Это он? – не могу отвести глаз от синяка на щеке Вероники. Конечно, он! – отвечаю самому себе. Хочется отмотать время назад. Если бы знал о том, что Рыло и сегодня тронул её, он так бы, можно сказать, легко не отделался. Размазал бы его словно кусок дерьма по дороге.
— Тебе, смотрю, самому досталось, - Сапега всё-таки переступает порог, закрывает за собой дверь. Возможно, просто не хочет, чтобы кто-то увидел, что она здесь. – Зачем ты снова к нему полез? – замирает в прихожей, не зная, что делать дальше.
— Проходи, - киваю в сторону кухни.
— Нет, - отрицательно машет головой.
— Проходи, я сказал, - голос не повышаю, но даю понять, что если уж пришла, то сбежать так быстро не получится.
— О чем поговорить хочешь? – колеблется.
— О том, что в классе происходит! Ты точно не сливаешь Красуцкой информацию?
— Нет! – её взгляд разгорается от возмущения. – Я же сразу тебе сказала, что это не я.
— Значит, проходи, - снова настаиваю на своем. Время в запасе есть. Гай ушел надолго. – Будем разбираться, откуда ноги растут!
Вероника больше не сопротивляется. Идем на кухню.
— Чай? – предлагаю. И самому уже хочется хоть чем-нибудь закинуться. Тренировка и возня на снегу забрали все силы. А силы сейчас нужны. По крайней мере для того, чтобы попытаться разобраться в том, что в действительности происходит в гимназии.
Глава 28
Вероника
Когда сердце перестает барабанить словно ошалелое, наконец удается слышать Воронова с первого раза. Да и скованность потихоньку отступает. Начинаю даже допускать, что Демид вполне искренне пытается разобраться в ситуации, происходящей в нашем классе.
— Ты не рассказывала Красуцкой обо мне… - вслух размышляет Ворон, - но ведь Петренко ты ей сдала? Ты рассказала о том, что Настя курила в туалете?
— Да никому я ничего не рассказывала! – в груди вновь кипит обида. Что он всё пытается сделать из меня ябеду? – Ни про тебя, ни про Настю. Вообще ни про кого никому не рассказывала. Это не в моих правилах. Не в моих интересах!
Ворон смотрит недоверчиво. Его глаза скользят по моему лицу, словно он пытается найти доказательства того, что я вру. А у меня от этого взгляда внутри всё горит. Дышать тяжело. Не выдержав, поднимаюсь из-за стола и открываю окно на режим проветривания.
— Больше ни у кого не было причин. К тому же её сдали только тогда, когда появилась ты. Раньше ничего подобного не происходило.
— Ты меня всё-таки обвиняешь? – слезы кипят в душе. Зачем тогда Демид позвал на этот разговор?
— Не обвиняю… Просто, когда проговариваю всё, мне так легче размещать информацию по полкам в своей голове.
— Лучше скажи, кто сказал, что я родственница Красуцкой? Что это за бред?..
— Бокарева, - Демид становится крайне задумчивым. Вытягивает губы, прикусывает щеку.
— С какой радости, интересно, она это выдумала? – хотя почему-то я не удивлена. Много раз думала, почему Алена в один из первых дней так мило со мной общалась. Вот он ответ. Выискивала мои слабые места. А когда не нашла, решила их придумать. – Кстати, может, и подружку свою она тоже сдала?
— Смысл всего этого? – не соглашается Воронов.
— Не знаю. Просто они ведь все там курят… Но сдали почему-то именно Настю! Может, Бокарева просто хотела, чтобы именно на меня подумали? Как всё в принципе и произошло!
— Нет, - отвергает по-прежнему эту версию Демид. – Наверняка, сливает директрисе информацию один человек. Алена не стала бы сдавать меня. Да и откуда она могла узнать про машину?
— А кто еще знал, кроме меня? Может, Бокарева видела? Или кто-то видел, и потом рассказал ей?
— Только один человек, кроме тебя, знал о том, что я сделал с машиной Красуцкой.
— И кто же это?
Заметно, что Ворон колеблется. Не уверен, что нужно мне это говорить.
— Можешь не отвечать, - упрощаю ему задачу. Снова становится обидно. Мы говорим либо совсем откровенно, либо весь этот разговор ни к чему был.
— Богомолов знал.
— Из параллели? – мне приятно, что Демид сказал это, но никак не угадывается связь между этими двумя людьми и тем, что произошло в целом.