Секунда, я даже не успеваю моргнуть, как Фил валяется на полу, а его опрокинутый стул оказывается у самой стены.
— Дёма?!! – в голосе Бокаревой столько возмущения, что меня прям начинает трясти. – Ты что?!! – она, наверняка, пытается понять, не сошел ли Ворон с ума. Меня защищает, а своего друга, наоборот.
Демид тут же поворачивается к Алене. Обжигает её колючим взглядом.
— Ты, как староста, лучше занялась бы другими вопросами. Куришь в туалете со своими подружками, а потом сдаешь их Красуцкой? Вот и продолжай в том же духе! Да, Петренко? Тебе ведь понравилось дома сидеть? Еще недельку-другую захочешь отдохнуть, попроси об этом Аленку, - ядовито улыбается. – Она устроит.
— Что?.. Ты... Нет!!! Воронов… Ты рехнулся? – лицо Бокаревой заливает такой густой румянец, что сомневаться невозможно: это именно она сдала Настю Красуцкой.
Петренко лишь удивленно хлопает глазами. Силится что-то сказать, но в этом момент в класс заходит учительница. Здоровается со всеми, пытаясь понять, что у нас происходит.
— Мария Антоновна, - обращается к ней Демид. – Можно мне еще одну минутку? Не всё сказал.
Я чувствую, что сейчас произойдет что-то, касающееся меня. И я боюсь! Смотрю на Ворона, умоляя взглядом не делать этого. Он считывает мою просьбу, но отрицательно кивает головой. Он уже всё решил для себя.
— Последнее предупреждение, - оглядывает каждого из одноклассников. Особое внимание уделяет Бокаревой, Петренко, сестрам Швецовым, Сумской и Филу, который уже успел подняться с пола. – Если еще кто-то словом или делом обидит Сапегу… - он не договаривает, но и так всё и всем становится понятно.
Не чувствую облегчения. Опускаю глаза. Мне кажется, сейчас все ещё сильнее возненавидели меня.
— Ну, что же… Мы еще поговорим о том, что у вас здесь произошло, после урока в кабинете у директора, - предупреждает Мария Антоновна. – Пока же перейдем к новой теме.
Выдыхаю. Смотрю на Демида. Он смотрит в ответ. Не скрываясь, не таясь. Взгляд абсолютно не тот, что был раньше, когда он зверем на меня зыркал. Знаю, что все остальные замечают наши переглядывания, но в данный момент, когда сердце замирает от сладкой боли, всё остальное перестает существовать: одноклассники, учительница, гимназия. Есть только он. Есть только я.
Мы…
Демид
Переиграл самого себя. Не удержался. Поставил на место Бокареву, хотя вчера думал о том, что нужно как-то по-хитрому её переиграть. Сделать так, чтобы словить её с поличным. Спланировать всё через того же наивного Богомолова. Получается, зря только ему наживку забросил. Ладно… Плевать. Главное, что меня услышали. А услышали точно. Словил каждый удивленный недоверчивый взгляд. И еще один полный ненависти… Филлипа. Хотя нет, два. Фила и Аленки. Они, наверное, оскорблены в своих «светлых» чувствах. Пусть их засунут себе куда подальше. Я предупредил!
Смотрю на Веронику. Внутри шевелится что-то огромное. Оно душит, мешает дышать, мешает видеть. Словно погружаюсь в какую-то пучину. И выплывать из неё абсолютно не хочется.
— Демид…
Не сразу понимаю, что меня кто-то зовет. Сморгнув, обвожу взглядом пространство.
— Демид.. - повторяет Мария Антоновна. Смотрит в сторону входной двери. Та открыта, и там в проходе стоит секретарь Красуцкой.
— Воронов, пройди в кабинет директора.
Глава 34
Демид
Путь до кабинета Красуцкой кажется неимоверно длинным. Что еще стряслось? Был у неё ведь буквально двадцать минут назад.
— Что случилось? – обращаюсь к секретарю, которая важно шагает впереди меня.
— Не знаю, - бросает, обернувшись на мгновение. Однако, наверное, сжалившись, смотрит на меня еще раз. – Отец твой пришел.
Надо же… С самого утра явился. Я как чувствовал, что разговор не терпит отлагательств. Хорошо, что опередил его и успел поговорить с Красуцкой. Надеюсь, она, действительно, на моей стороне, а не просто для красного словца сказала это.
Когда я захожу, отец отступает от Лилии Павловны на приличное расстояние. Что-то колючее причиняет резкую боль внутри, но стараюсь не реагировать. Прошлым жить невозможно, нужно смотреть вперед. Маму уже не вернуть. Её больше нет. Отец имеет право на новые чувства.
— Здравствуй, Демид, - обращается ко мне Красуцкая.
Едва сдерживаю удивление. А она не промах по части конспирации. Усиленно делает вид, что мы сегодня еще не встречались. Здороваюсь, смотрю на отца. Он недовольно смотрит в ответ. Затем переводит взгляд на Лилию Павловну, словно напоминает, что мы здесь собрались с определенной целью.
— Да… - кивает собственным мыслям Красуцкая. – Демид… Твой отец сказал, что хочет перевести тебя в другое учебное заведение.
— Я против! – высказываю своё мнение, не давая ей закончить.
— Вот и я так подумала, что тебе это будет не по душе. К тому же не вижу в этом острой необходимости. Я уже рассказала, что ты извинился за то, что натворил, - имеет в виду машину, хотя я не извинялся за то, что тогда сделал. – И сказала, что впредь ничего подобного больше не повторится. Я ведь права? – нажимает на последнее слово.
— Да. Вы правы!
— Поздно! – перечеркивает одним словом наше представление отец. – Я уже всё решил. И пришел сюда не за тем, чтобы услышать ваше мнение, а для того, чтобы уладить все вопросы, связанные с переводом.
Внутри всё обрывается. Испытываю всеобъемлющую ненависть по отношению к отцу. Даже Красуцкая сейчас кажется более близким человеком, чем он.
— Я сказал – нет! Я не собираюсь уходить из гимназии!
Поставив точку, выхожу из кабинета. Иду по коридору обратно в класс, ничего не замечая перед собой. Отец не может забрать меня отсюда без моего желания. Ведь не может???
Вероника
Демид возвращается. Но это уже не тот Ворон, который выходил из класса десять минут назад. Сейчас на нем лица нет. Будто случилось что-то ужасное. В таком состоянии он сидит весь урок. Не могу сосредоточиться на новой теме. То и дело поглядываю в его сторону. Но он на меня не смотрит. И этим заставляет меня волноваться сильнее. Почему-то приходят в голову мысли, что он каким-то образом мог пострадать из-за меня. Это ничем необоснованное чувство страха подступает к горлу, мешая спокойно дышать.
Урок заканчивается. Ворон в одну секунду сгребает со стола вещи в рюкзак и вылетает из класса. Мое настроение и непонятные иллюзии разбиваются о суровую реальность. Сглатывая неприятный ком, тоже начинаю собирать вещи. В отличие от Демида не спешу. Всё становится безразлично. Кабинет потихоньку пустеет, и, когда я наконец поднимаюсь, понимаю, что осталась одна. Медленно бреду к выходу.
— На второй урок не спешишь? – раздается знакомый голос, как только я переступаю порог.
Поднимаю голову, не веря своим глазам. Демид здесь! Он всё это время ждал меня. Улыбка почти ложится на мои губы, но тут невдалеке замечаю Бокареву с компанией. Они смотрят прямо в нашу сторону. Хотя усиленно делают вид, что трутся именно здесь по чистой случайности.
— Идем! – Ворон без сомнений берет меня за руку и ведет за собой вперед.
Чувствую себя рядом с ним так… безопасно! Так, как не чувствовала уже давно. Теперь не хочется улыбаться. Наоборот, хочется стать размазней и заплакать от облегчения. Особенно, когда вижу завистливый и ошарашенный взгляд Бокаревой.
— Что случилось? – спрашиваю через минуту. Мне всё же удается взять себя в руки и проглотить глупые слезы. – Почему тебя вызывала Красуцкая?
— Отец хочет, чтобы я ушел из этой гимназии.
— Что? – сжимаю его ладонь, заставляя остановиться. Смотрим друг на друга, наплевав на то, что мешаем другим идти по коридору. – Почему?
— Долго рассказывать, - морщится.
Чувствую, как он сильнее сжимает мою ладонь. Как ведет по внутренней стороне большим пальцем. Задыхаюсь от ощущений.
— Но ты ведь не уйдешь?
Глава 35
Вероника
Этот день в гимназии выжимает из меня все соки. Начиная со второго урока, Ворон садится рядом со мной, и это, конечно же, привлекает всеобщее пристальное внимание. Удивлены все. Одноклассники, учителя. Их взгляды обжигают, мешают сосредоточиться. Чувствую, как постоянно потеют ладони. Это нервирует еще больше, так как Демид временами берет меня за руку под столом, и я чувствую себя неуверенно. Мне кажется, что ему должно быть неприятно. Или только кажется? Может, просто нужно успокоиться?
Наконец последний урок заканчивается, и мы с Вороновым выходим из гимназии. Я до сих пор не понимаю, что между нами происходит. Как вдруг так резко всё изменилось, что мы из заклятых врагов превратились в… парочку?
— Что теперь? – поднимаю на Демида глаза. Я безумная… Мы пробыли вместе весь день, но мне до глубины души не хочется расставаться с ним. Будто дышу им. Черпаю силы из него.
— Не знаю, - поджимает губы. Одновременно с этим забирает мой тяжелый рюкзак, закидывает себе на плечо, берет мою руку в свою и направляется в сторону моего дома.
Без дальнейших вопросов иду за ним. Приятно… Нет даже мысли о том, чтобы сопротивляться. Прячу улыбку. Только она никак не прячется.
— Какие планы на день? – интересуется.
— Оставлю дома вещи. Потом в больницу. Потом за Верочкой, - реальность несколько притупляет чувство окрыленности.
— Хорошо, - соглашается, не сбавляя шага.
— В смысле? Ты со мной? – я не верю, что ему интересно таскаться со мной и решать чужие проблемы.
— А ты сомневалась? – смотрит так глубоко, что становится даже стыдно.
Не отвечаю. Дальше шагаем молча. Потихоньку начинаю задыхаться от его близости. Без внимания десятков чужих глаз эмоции сильнее во сто крат. Чувства обнажены. Ворон трогает мою ладонь, а, кажется, касается самого сердца, которое молотит бесперебойно в груди.
— Я пока у Гая побуду, - с сожалением отпускает мою руку, когда подходим к подъезду.
— Почему? – вскидываю на него глаза, полные отчаяния. – Если хочешь… Я тебя с бабушкой познакомлю. Чая попьем.