Записываю на листике решение и также незаметно подсовываю черновик обратно. Жду, когда закончится время, отведенное на выполнение заданий. Через десять минут сдаем работы и приступаем к изучению нового материала.
Долгожданный звонок вызывает радость. Остался еще один урок, и я наконец увижу Ворона. Внутри всё трясется лишь от одной мысли об этом.
— Сапега, - окликает кто-то, когда иду по коридору в другой класс.
Оборачиваюсь, уже понимая, кто именно меня зовет. Петренко… Неужели я оказалась права? Неужели не оставила без внимания мой поступок? Неужели оценила? Неужели её это зацепило?
— Зачем ты это сделала? – спрашивает с вызовом.
— Что именно?
— Зачем помогла мне?
— Ты разве не для этого давала мне свой черновик? Не почерком же хотела похвастаться?
— Спасибо! – выдает через несколько секунд.
— Будешь должна! – прячу улыбку. А что?.. Не вечно же мне быть примерной девочкой.
Демид
Захожу в класс, вижу Сапегу и словно воздух становится слаще. Втягиваю его полной грудью.
— Ворон, привет… Где был?.. Ты знаешь, что математичка проверочную сегодня дала?.. – начинают галдеть из разных уголков класса.
Плевать и на математичку, и на её проверочную, и на олухов, которые ждут от меня ответов на свои вопросы.
— Привет, - подхожу к Веронике и опускаюсь рядом. Остальные на её фоне меркнут.
— Привет, - ее голос вызывает в моем теле спазм. – Я уже думала, ты не придешь. До звонка осталась пара минут.
Не пришел бы?.. Да я в последнее время просто лечу в гимназию. Потому что здесь она…
— В пробку с отцом попали. Тоже думал, что опоздаю. Как ты тест написала?
— Надеюсь, на отлично. Даже Петренко помогла, - шепчет, наклоняясь ближе и хихикая мне в ухо.
Становится щекотно. Тоже усмехаюсь.
— Это как? – не верю.
— Ворон, да отвлекись ты хоть на минуту, - раздается сбоку бас Фила. – Тили-тили тесто, блин… - издевается над нами.
— Уйди в закат, Старченко, - огрызаюсь, но всё же смотрю на него. – Чего тебе?
Фил начинает молоть всякую чушь, и у меня закономерно возникает лишь одно желание: послать его на хутор бабочек ловить. Это если по-доброму... Вероника мгновенно чувствует мой настрой. Она незаметно берет под партой мою руку в свою, призывая к спокойствию, и я действительно успокаиваюсь. Пусть треплется. Главное, Ника рядом.
Глава 43
Демид
Спустя год, 11 класс
Сегодня классуха опять промывает мозги по поводу поступления. Злюсь и заранее напрягаюсь. Уверен, после уроков к этой теме вернется и Вероника.
Так и происходит. Как только мы оказываемся на улице, Ника смотрит на меня с грустью.
— Я так и не поняла… Ты наконец определился с тем, куда будешь поступать?
Знаю, из-за этого терзается в выборе учебного заведения она сама. Черт… Никак не могу найти в себе смелость, чтобы признаться, что мой выбор уже давно сделан. Причем сделан за меня. В ответ на просьбу помочь её матери.
— Давай дома поговорим, - снова оттягиваю момент истины. Я не хочу расстраивать Нику. А она, уверен, расстроится сильно. Я и сам всё еще не могу до конца осознать то, что мне придется уехать из страны на несколько лет. Я, конечно, буду приезжать на каникулы… Но это ведь так мало! Вдали от неё каждый день будет настоящим адом.
— Дома мама, бабушка. Нормально не поговорим, - упрямится.
Да, дома спокойно точно не поговорим. Я уже даже не замечаю, что квартиру Вероники называю своим домом. За год настолько привык там находиться, что по-другому и не скажешь. В доме отца я только ночую. Соблюдаю, так сказать, приличия. Отец первое время бесился из-за этого, но потом отстал. Понимает, наверное, что всё равно последнее слово будет за ним. Мне ведь всё равно придется уехать туда, куда он решил.
— Ладно, идем в парк, – заглядываю в её глаза и срываю с губ поцелуй.
Взявшись за руки, молча шагаем к зеленому острову среди безумного города. Впервые за всё время нашего знакомства молчание напрягает.
— Рассказывай. Я же чувствую, что что-то не так. Да?
— Да, - признаюсь. Ищу правильные слова, чтобы ранить несильно своим признанием. Только возможно ли это вообще?
— Воронов! – Ника начинает раздражаться. Останавливается. Смотрит на меня, не мигая. – Давай уже… Колись! Что за хороводы вокруг да около?
— Отец отправляет меня учиться в Англию.
Вероника
Мне кажется, будто меня ударили. Больно, словно заехали под дых. В Англию… Это же тысячи километров.
— Это ничего не изменит между нами! – заявляет поспешно. Даже испуганно. Наверное, на моем лице паника, раз он так реагирует.
Пытаюсь проглотить ком в горле, чтобы что-то сказать. Как же… Не изменится… Да это же… Это конец!
— Ты всерьез полагаешь, что ничего не изменится? – слышу, что голос становится фальшивым. Сапега, ты же не вздумаешь плакать? Призываю саму себя успокоиться.
— Нет, ну что-то, конечно, изменится, - пытается улыбаться. – Мы будем разговаривать по телефону так долго, что отец еще пожалеет, что отправил меня учиться в такую даль. Счета за связь будут колоссальные. А если серьезно… Мы будем видеть друг друга… Слышать…
— Но не касаться... Не дышать одним воздухом…
Улыбка сползает с губ Демида. Уверена, он думает также, как и я. Просто пытается приободрить меня, успокоить.
— Мы справимся! Я буду приезжать на каникулы. Пять лет пробегут быстро.
— Ты же знаешь, что это не так, - опускаю голову, чтобы спрятать глаза, полные слез. – Пять лет – это целая жизнь! За эти годы может измениться абсолютно всё!
— Давай уйдем отсюда, - Ворон тянет меня к парку. Найдя в тени густых деревьев скамейку, присаживается и притягивает меня к себе на колени. Обнимает. Утыкается носом в мою шею. Прямо туда, где пульсирует жилка от невыносимого напряжения.
— Только от нас будет зависеть, изменится всё или нет! Ничего не изменится!!! Ника…
Чувствую, как его губы скользят по чувствительной коже. И сладко… И хочется реветь.
— Почем ты не откажешься? – задаю резонный вопрос. – Хотя… Извини! Ты, наверное, и сам хочешь там учиться! Это ведь очень престижно.
— Ника… Ника… - заставляет смотреть на себя. – Я не хочу там учиться! Была бы моя воля, я бы никуда не уезжал от тебя!
— Тогда почему не откажешься? – повторяюсь.
— Нельзя отказаться.
— В смысле?
— В прямом, - отводит взгляд в сторону.
Снова ощущаю подвох. Не договаривает! Что-то скрывает.
— Скажи, как есть. От того, что ты не доверяешь мне, пытаешься что-то утаить, мне еще больнее.
— Я доверяю… Как самому себе. Даже больше! – злится.
— Скажи!
Вижу в его глазах борьбу. Что же такое он скрывает? Почему так сложно сказать? Мне казалось, между нами нет тайн. Я ошибалась?
— Отец только за это обещание помог с операцией, - признается наконец.
Первые секунды даже не понимаю, что Ворон имеет в виду. А потом…
— Господи, - рыдание всё-таки вырывается из меня. - Я ведь не верила тогда, что он помог безвозмездно! Спрашивала у тебя. Почему ты не сказал? Почему?
— Что бы изменилось??? Ты бы предпочла, чтобы твоя мама умерла? Я не мог иначе!!! Ради тебя и твоего счастья! – его голос звенит от эмоций. – Я люблю тебя!!!
Я так ждала этих слов… Дрожу в его руках.
— Я тоже тебя люблю, - шепчу, больше не скрывая мокрых глаз.
Но почему-то то, что должно было стать самым счастливым моментом, сейчас безжалостно рвет душу в клочья...
Эпилог
Вероника
Заправляю салат майонезом, совершенно не ощущая праздничного настроения. За стеной Верочка, мама и бабушка украшают новогоднюю ель, а мне хочется волком выть. Выть и бежать… За тридевять земель… К нему… Соскучилась просто до безумия. Почему-то именно этот год, третий по счету, самый тяжелый. Мне мало каждодневных звонков и десятков сообщений. Мало. Хочу видеть Демида вживую, прямо перед собой, хочу касаться его, хочу ощущать запах, чувствовать прикосновения.
— Ника, ну, что ты тут копаешься? – прерывает мама мои тягостные думы. После операции она словно ожила. Два года назад даже вновь стала работать. Сейчас и не узнать в ней ту женщину, которая уезжала из этой квартиры на операцию с не самым оптимистичным настроением.
— Всё готово, - смотрю на салат с горошком, который совершенно не вызывает во мне аппетита. Не из-за того, что в нем что-то не так. Просто аппетита нет и, видимо, не предвидится. Если бы можно было, я бы спряталась в своей комнате и попыталась уснуть. Чтобы не думать. Или лучше сказать, не придумывать. Где сейчас Ворон? С кем? Я, конечно, знаю, с кем он планировал провести праздничную ночь. Но также я знаю и то, что в компании его друзей появилась какая-то новая девушка – видела на фото. И видела, как смотрела она на Демида. Боже… Эти эмоции читались даже сквозь экран.
За все прошедшие годы у меня не было ни единого повода, чтобы не верить Воронову. Но это совсем не значит, что я не ревную его. Ревную! Еще как! И Демид знает об этом. Мы говорили на эту тему многократно. Причем не один раз начинал все сам Воронов. Ведь он, по его словам, мучается так же, как и я.
— Ника, иди, смотри, - влетает на кухню Верочка. – Елка – просто загляденье!
Делаю вид, что заинтересована, и иду смотреть на загляденье. Ну, елка… Ну, красивая… Ничего не екает внутри. Зато когда слышу, как на телефон приходит сообщение, пульс зашкаливает за долю секунды.
Демид…
«Привет. Как дела? Празднуете уже?»
Почему-то представляю, как ему сейчас классно… Как вокруг веселятся его друзья… Где-то рядом кружит новая красивая девушка… Конечно, не до меня особо. Даже не позвонил! Решил отделаться простым сообщением.
Испытывая досаду, набираю его номер. Ненавистные гудки… Наверное, не слышит. Наверное, музыка гремит.
«Привет. Всё супер. Да, празднуем. Ты тоже?»
«Да. Скоро ожидается выход снегурочки. Говорят, она в этом году необыкновенно красивая». И куча довольных смайликов.