Но злоключения на этом не заканчиваются. Во дворе меня поджидают одноклассницы. Физически они меня не трогают, но громко хохочут, спрашивая, почему я не переоделась после физкультуры. Кричат, что от меня воняет, словно от взмыленной лошади. Фукают, изображают рвотные позывы.
Внимание всех, кто находится во дворе, тут же приклеивается ко мне. Хочется провалиться сквозь землю. Но, как обычно, лишь еще выше поднимаю подбородок и шагаю вперед с таким видом, словно никого не замечаю.
— Вонючка, - вдруг подлетает ко мне какой-то мальчишка. – Вонючка! Пегая, от тебя воняет, будто от мусорного ведра.
Пегая… Сразу становится понятно, что всё это очередная постановка, придуманная моими одноклассницами. Вон как заливаются. Едва не хрюкают от смеха.
Мальчишка с криками продолжает бежать следом за мной, и я едва сдерживаюсь, чтобы не остановиться, не схватить его за шиворот и хорошенько не отшлепать. Но напоминаю себе, что он, по сути, не виноват. Просто безмозглый ребенок, которому, наверняка, заплатили за то, что он сделает всё так, как будет велено.
Однако моё терпение заканчивается, когда этот малец поднимает с земли камень и швыряет им в меня. Снаряд пролетает мимо, но меня уже не остановить. Резко разворачиваюсь в сторону этого нахала и, пока он не успел опомниться, хватаю за рукав куртки.
— Ай… - начинает орать так громко, что мои уши закладывает. – Мне больно!!! Помогите!!!
Больно? Да я просто держу его…
— Она бьет ребенка… - подхватывает этот ор одна из моих одноклассниц.
Что??? Сколько еще будет продолжаться этот спектакль? От несуразности происходящего хочется истерично рассмеяться, но в этот миг я вижу, как из дверей гимназии выходит Красуцкая.
Глава 11
Вероника
— Я его не била. Честное слово. Просто схватила за рукав после того, как он швырнул в меня камень, - оправдываюсь, шагая за Красуцкой в её кабинет. Скоро я там буду постоянным гостем, видимо.
— Ника, я верю тебе, - кивает Лилия Павловна. – Пойдем, угощу тебя чаем. Пусть все разойдутся, потом домой пойдешь.
Не верю тому, что слышу. Она мне верит? Вот так просто? Я ведь подумала, что она сейчас будет отчитывать меня за неподобающее поведение.
— За что-то невзлюбила тебя Настя. Вот и устраивает провокации. Но ничего… Следующую неделю её не будет на занятиях, и всё уляжется. Найдешь общий язык с остальными ребятами.
— Дело не только в Петренко. Они все ненавидят меня, - присаживаюсь в кресло, в котором сидела буквально двадцать минут назад.
— Ошибаешься, девочка, - говорит ласковым тоном. – Поверь, у тебя есть в классе защитники - люди, которым не чужда справедливость.
— Кто?
— Не могу сказать. Я обещала. Просто поверь мне!
Бесполезно доказывать Красуцкой обратное, кто-то отлично задурил ей голову. Поэтому молча беру поставленную передо мной чашку с чаем и наслаждаюсь горячим напитком. Пробыв в кабинете добрых полчаса, наконец снова оказываюсь на улице. С облегчением выдыхаю, когда вижу почти пустой двор. Надеюсь, больше никто не будет задирать меня.
— Эй… Новенькая…
Дергаюсь от незнакомого голоса. Опять??? Да что еще кому там надо от меня??? Оборачиваюсь и вижу чуть полноватого парня. Я видела его уже прежде. Если не ошибаюсь, он с параллельного класса.
— Привет! – улыбается, подойдя ближе.
Улыбка вроде бы искренняя, но уже никому не верю.
— Привет, - произношу довольно холодно. – Что-то хотел?
— Да нет. Просто познакомиться решил, - выглядит сконфуженным. – Слышал, тебе несладко приходится. Одноклассники у тебя, конечно… - не заканчивает мысль, но по выражению лица всё становится понятным.
— Врагу не пожелаешь, - соглашаюсь, пристально рассматривая собеседника. Правда, просто так решил познакомиться? Боюсь верить. Боюсь нарваться на очередное издевательство.
— Я Миша. Богомолов.
— Вероника. Сапега, - зачем-то протягиваю руку.
Миша пожимает её и немного краснеет.
— Пойдем? – кивает в сторону улицы, где проносятся редкие автомобили. – Ты где живешь?
— На Пролетарской. Здесь недалеко.
— Правда? А я на соседней улице с Пролетарской - на Красной.
Снова грызут подозрения. Как-то удачно всё складывается. Живет на соседней улице. Но… Черт. Наверное, я становлюсь параноиком.
— Ты не подумай, - словно читает мои мысли. – Я не такой, как они. Я, как ты. Тоже отщепенец. Хотя надо мной так не издевались, - признается.
— Вся гимназия уже знает?.. – вздыхаю. Становится не по себе, когда представляю, как все обсуждают издевательства надо мной, как поливают помоями.
— Не знаю на счет всей, но в моем классе разговоров о тебе хватает.
— И что говорят?
Краснеет. Уводит взгляд.
— Можно я не буду говорить?
— Можно, - расстраиваюсь еще сильнее. Но не зацикливаюсь на этом. Прошу Мишу рассказать, как он оказался в этой гимназии, как стал отщепенцем.
— У меня высокий балл по всем предметам – так и оказался. А отщепенец… ОНИ не принимают тех, у кого обычные родители. А ты как? – переводит тему на меня. – Откуда переехала?
Рассказываю немного о себе. Думаю, Миша не шпион. Просто такой же несчастный, как и я.
— Только ты это… - просит, стесняясь, Богомолов, когда подходим к моему дому. – Не показывай в гимназии, что мы общаемся. Не хватало еще, чтоб надо мной стали измываться за компанию.
Несчастный… А еще трус!!! Становится как-то не по себе. Даже противно. А ведь показался хорошим!
— Ладно, - киваю. - Буду делать вид, что не знаю тебя.
— Но это только в гимназии, - горячится, оправдываясь. - А так… Можем дружить!
Дружить??? Он шутит? Да с таким трусом не хочется даже общаться, даже рядом стоять.
— Пока, - прощаюсь, ничего не ответив на его идиотское предложение.
Дома стоит тишина. Верочка в садике, мама и бабушка спят каждая в своей комнате. Иду к себе. Настроение отвратительное. Не переодеваясь, ложусь на диван, обхватываю руками колени. Скорей бы приехал папа. Мне нужна его поддержка. С каждым днем всё меньше и меньше сил на то, чтобы терпеть происходящее.
Решаю позвонить папе. Он долго не отвечает, но всё-таки принимает вызов. Его голос какой-то напряженный, словно испуганный.
— Пап, у тебя всё хорошо? – в груди растекается резкая боль. Переживаю за отца. Вдруг у него что-то случилось, а он не признается?
— Да. Да, хорошо. А ты как, что?
— Пап, когда ты приедешь? – спрашиваю, игнорируя его вопросы. Вот приедет, и я обязательно всё тогда расскажу.
— М-м… - как-то странно мычит. - А мама не говорила?
— Сказала, что тебя пока с работы не отпускают. Но ведь они не имеют права держать тебя больше положенного срока?.. – злюсь на его начальство, которое и в глаза то не видела никогда. - Я скучаю. И Верочка скучает. Когда ты приедешь?
— Я не знаю еще. Тут… В общем… Да… Не отпускают… - частит и путается в словах, будто ему неудобно разговаривать. – Давай потом созвонимся. Некогда сейчас. Я сам наберу тебе, когда буду что-то точно знать.
— Хорошо. Пап… - хочу сказать, как сильно его жду, но в трубке уже звучат короткие гудки.
Глава 12
Демид
Ненавижу выходные. Всё из-за отца. Видеть его лицо дольше пяти минут невыносимо.
— Я всё еще думаю над твоим наказанием, - хмуро сообщает, поглощая завтрак.
Молча продолжаю ковыряться в своей тарелке. Аппетита нет, хотя утро, и организм вроде как должен требовать топлива.
— Слышал, через неделю ваша команда поедет на соревнования, - вновь пытается втянуть меня в разговор.
А вот это задевает гораздо больнее. Баскетбол моя страсть, и то, что я, наверняка, не смогу поехать с командой, гложет уже который день. У отца я пока не спрашивал. Оттягивал до последнего, лелея мечту об этой поездке.
— Лилия Павловна предлагает отпустить тебя, - резко произносит отец.
Едва не давлюсь омлетом, который силком отправил в рот несколько секунд назад.
— Я не хотел тебя отпускать. Ты ведь наказан. Пусть это еще не основное наказание, но уроком должно послужить всё-таки. А теперь даже и не знаю… Лилия Павловна убеждает меня в том, что команда без тебя не сможет достойно выступить.
С трудом прогладываю очередной кусок омлета.
— Может, я теперь еще должен поблагодарить директрису? Ты на это намекаешь? – не знаю каким чудом удается сидеть на месте и слушать эту ахинею, которую несет отец.
— Никого благодарить не нужно. Но я бы хотел, чтобы ты знал, как относится к тебе Лилия Павловна. Она тебя защищает! Несмотря на то, что ты её оскорбил.
— Купи ей еще одну машину, - предлагаю, морщась. – В благодарность от меня. Сам бы купил, но такими финансами пока не обладаю, - знаю, что за подобную насмешку могу огрести, но сдержаться не могу.
— Демид! – отец повышает голос.
А в голове почему-то слышится другое. Дёма… Нежным голосом… От которого бегут мурашки по коже… Так говорила мама.
— Что??? – поднимаю голову и с яростью смотрю на отца. По мозгам бьет один и тот же вопрос. Почему не отец умер??? Почему мама? Почему?
Он даже несколько теряется от моей агрессии. Наверное, глаза выдают меня.
— Я жду от тебя вышколенности, сдержанности, - произносит сквозь сжатые от негодования зубы. - А ты ведешь себя как сопливый детсадовец!
— А я от тебя уже вообще ничего не жду… - поднимаюсь и иду в свою комнату. Плевать, что после этого отец точно меня не отпустит на соревнования.
— Вернись! – летит в спину.
Не сбавляю шага. Я больше не могу стелиться перед отцом. Он постоянно угрожает мне тем, что я без него не добьюсь чего-либо стоящего. Даже это уже безразлично. Пусть буду нищим… Бомжом… Но плясать под дудку отца больше не собираюсь. Пусть будет счастлив со своей Лилией Павловной. Пусть забацает себе еще одного наследника, того, который наконец будет удовлетворять всем его требованиям: покорный, без собственного мнения.
Падаю на кровать. Но не успеваю закрыть глаза, как дверь снова открывается.