Я бы с радостью описала последующие уроки трансформации, защиты и этикета, если бы смогла понять на них хоть что-нибудь. Хотя, стоит признать, на последнем стало ясно, что феи существа особенные, а значит, могут обращаться к практически любой особе панибратски. И без разницы, какого полета эта особа: космического или не очень.
Поэтому, когда судьба наконец привела меня к Палладиуму, я уже не хотела варить ему борщи — прожил же без них всю свою житуху, значит, еще потерпит, родненький, — и втайне надеялась, что он будет того же мнения и отпустит меня на все четыре стороны. Но эльф, пускай ему и не удалось скрыть за лучезарной улыбкой панику и страх перед зельеваром в моем лице, впустил меня и указал за крайний стол, на котором уже помпезно умостился небольшой котелок, окружаемый, как король, свитой из скудного набора ингредиентов: всего двух пучков травы и деревянной ложки.
— Надеюсь, Вы понимаете, что работа нам предстоит наисерьезнейшая.
— Конечно, профессор. А мы можем обсудить цель наших занятий?
Он растерянно и даже несколько потерянно моргнул.
— Чему именно Вы меня будете учить? Я смогу сварить яд и противоядие к нему? А приворот? А зелье, которое позволит мне видеть в темноте? Быть может, увеличить физическую силу?
— Анна, фейские зелья более… Более… — он тщетно взвешивал слова.
— Скучные?
— Гуманные, — наконец нашелся он. — А привороты и, тем более, яды у нас запрещены. И их изучение, соответственно, тоже.
— А что мне делать, если кто-то из моих близких выпьет запрещенное зелье? Смотреть, как он бездумно слюни пускает или, быть может, в предсмертных судорогах бьется о пол?
— Анна, прекратите. Вы едва ли когда-нибудь ли попадете в такую ситуацию. За стенами школы Вам совершенно ничего не угрожает.
Я издала смешок, ненароком вспомнив приветственную речь Гризельды. О ком там Стелла вякнула? Об армии Тьмы?
— И все же, профессор, что полезного Вы преподадите мне на этих уроках? Я, знаете ли, пролистала это, — я достала из портфеля учебник и грозно потрясла им. — Зачем мне зелья для наращивания волос? Вы мои волосы видите?
Он слегка скривил идеальный излом губ. Неужели у бедного ушастика сдают нервы?
— Если освоите первый курс и догоните второй, то я научу вас всем зельям, которые Вас интересуют.
— То есть, Вы все же знаете, как варить запрещённые зелья?
Правое ухо Палладиума комично дернулось.
— Предлагаю приступить к занятию, — тем не менее бесстрастно ответил эльф и принялся объяснять мне банальные вещи.
Банальные для тех, кто не в танке, разумеется.
Последующие часы мы изучали обозначения, которые используют в рецептах: стрелочки, содержащие в своих простых формах довольно сложную систему указаний насчет того, в каком направлении мешать варево, циферки, обозначающие вещества и их дозировку — в общем, все то, что и правда имело смысл, но, на мой неискушенный взгляд, походило больше на бессмысленные каракули.
Потом мне показали, что разные коренья нужно нарезать по-разному — иначе не работает магия, как бы обидно это ни было. Учитывая уровень моей и так обыкновенной, съедобной готовки, «магия» у меня точно работать не будет, но об этом сообщать я не стала.
Параллельно от меня требовалось прилежно конспектировать все проговариваемое и совершаемое. Горько вздыхала: я же отмучилась почти у себя со всеми этими преподами, лекциями и записками. За что меня так, судьбинушка?
Когда неторопливо приблизилось время моей отработки в библиотеке, Палладиум объявил перерыв моих мучений до следующего раза. Проверил записи, а то, мало ли, невнимательно слушала и что-то очень важное упустила, объяснил, как пройти в святыню знаний и отпустил.
Но, замерев уже у самой двери, я спросила:
— Профессор, а как почувствовать свою магию?
Предполагалось, что вопрос прозвучит в моей обыкновенной своеобразно-юмористической манере. Но он вышел серьезным.
— Я бы хотел вам помочь с этим. «Поздним» феям всегда тяжело, и, как правило, всегда нужен какой-то толчок, после которого магия проявит себя. Но у вас он уже был на экзамене. Спросите Блум, она сама недавно столкнулась с подобными трудностями.
Я натянула на лицо искусственно-кукольную улыбку и вышла из кабинета.
Неплохо-с, Анна, вы попали. В мир другой, да еще и с «особенной» магией, которая непонятно, когда себя проявит. Надеюсь, что вообще проявит.
В библиотеке уже вовсю кипела работа. Уайт снова носилась туда-сюда как заведенная, чем весьма меня удивила. Неужели этот ребенок даже не устал за такой длинный день?
— Каков фронт работ?
Библиотека тут была не слишком большая, хотя массивных, высотой почти до потолка, стеллажей стояло приличное количество. А фолиантов на их полках было в сотенных размерах больше.
— Нам нужно расставить вот эти книги в алфавитном порядке, — Она указала на десяток внушительных стопок.
Страдальчески вздохнув, я принялась помогать. Старинные пылесборники были достаточно тяжелыми для того, чтобы после десятка-другого перенесенных книг моя поясница начала возмущаться тупой болью. Уверена на все сто, что местная повелительница бумаги могла бы все сложить щелчком пальца. Поэтому, скорее всего она же их и перемешала хорошенечко, дабы феечек отвадить за пределы школы совать свои миниатюрненькие носы.
Интересно, а позаимствовать книгу я могу? Вдруг найдется интересное чтиво.
Но, увы, нам дали раздел с учебниками для первого и второго курсов, так что лапки мои загребущие тянуть было не к чему.
Пока мы бегали от горы книг к полкам, я расспрашивала Уайт об этом мире и ее силах.
Она охотно рассказала, что каждая планета олицетворяет свою магию. Например, была Линфея — родина фей Природы. Там все цветьмя цветет, по сути, эта планета — огромный лес. Планета Мелодия — источник загадочной Гармонии и музыки, магический порядок которой зиждется на огромном камертоне. На Солярии, соответственно, обитают феи солнца и луны. Оттуда, к слову, родом наша белокурая модница с манией величия.
И на многих таких магических центрах были свои собственные школы, но Алфея считалась лучшей. Главным образом потому, что не была нацелена на конкретный дар. Учеба у студенток была весьма насыщенной и разносторонней. А вот ведьмам так не повезло, Облачная башня была единственной в своем роде. Ведьмы чаще всего находили себе индивидуальных наставниц.
А вот когда я спросила Уайт про ее магию и сестер, она уронила книги. Спешно и несколько неуклюже поднимая их, она прислушивалась, не мчится ли сюда гневная Барбатея, хранительница пыли на местных полках, и коротко сказала, что они родом с планеты Даймонд. А ее сестры владеют скорее магией холодной воды, чем льда. На этом разговор оборвался.
И когда перед глазами буквы названий предметов и имен их авторов уже начали складываться в причудливые ребусы, я услышала тихий звон колокольчиков. На краю зрения мигнул и погас мимолетный блеск у дальних полок.
Чьи-то фокусы?
— Ань, мисс Барбатея сказала, что мы можем идти.
Я молча прослеживала глазами полки подозрительного стеллажа. Там что-то было.
— Ты чего застыла? — девушка коснулась моего плеча, и я дернулась.
— Ничего, показалось.
Уже после ужина на уроки сил совсем не осталось. И хотя ни мне, ни Уайт чести это нисколько не прибавляло, мы кое-как почеркали в тетрадках письменные задания, совершенно не глядя в учебники, и завалились в родненькие свои кровати.
Но в мою голову сон никак не шел. Стоило закрыть глаза, как я вспоминала своих друзей: Светку, Васю, Веника и Димку. Как зажигательно мы куролесили во время учебы! Все приезжие, кроме Веньки. Тот открывал нам секреты Москвы каждые выходные — мы осмотрели все негласные достопримечательности и занимательные уголки города. А как сбегали с пар, списывали контрольные, учили в нашей комнате за ночь до экзамена все лекции с начала года. А потом после сдачи сессии Вася звал к себе в Угрюмово, где мы с не меньшим запалом находили приключения. Я так вообще в лесу умудрилась заблудиться — всей деревней искали.
Временами таскали у вечнохудеющей Светки йогурты. У меня нагло, но по-доброму коммуниздили конспекты.
Парни частенько приносили еще теплую жареную картошечку в качестве горячей благодарности за нормально выглаженные вещи и частенько помогали в быту: то лампочку поменять, то с техникой помочь.
Мы были удивительно дружной компанией, почти самой настоящей семьей. Сейчас мне очень не хватало их искренних улыбок, заботы и поддержки. Казалось, что без них я враз разучилась жить.
Поскорей бы вернуться домой…
Глава 6
Сегодня Уайт пришлось хорошенько так подучить язык землян, вернее, его нецензурную часть — я не скупилась на слова, когда высказывала все, что думаю о своей незавидной участи.
Только вчера я сокрушалась, что магия мне не дается. Только вчера я спрашивала у ушастого, как мне это исправить. И магия, видимо, та еще сволочь, решила меня наказать, исполнив желание.
Мне явно приснилась какая-то гадость, такая, что я не только проснулась, но и сразу вскочила на ноги с чересчур мягкой постели. И грохнулась, чуть их не переломав.
А все потому, что я превратилась! Как нельзя вовремя, мою тушку снова обклеило розовое нечто — то ли латекс, то ли бог знает что. Шелковые треугольные отрезы путались между собой. А сзади, как насмешка — хрупкие розоватые крылышки, очевидно, не способные мою задницу даже от пола оторвать, не сломавшись, не говоря уж о большем.
Как оказалось, умение ходить на каблуках не входит в стандартный пакет моего новообретенного феячества. А после испытания огнем и мечом — именно: стягивания сапог — они снова оказывались на моих копытцах без копейки сорокового размера. Волшебство, не иначе. В общем, избавиться я от них не имела возможности, и мне предстояло оставаться в них.
С утра Уайт приложила все силы, чтобы научить меня двигаться чуть изящнее хромой коровы на льду. Успех был налицо — я стала падать ровно один раз в пять шагов, а не на каждом.