— Палладиуму нужна помощь хорошего лекаря. — Он на несколько мгновений закрыл глаза. — Вот что, найди в школе пикси, пускай кто-нибудь из них сопроводит тебя до их деревни. Там есть волшебное древо, мякоть которого вылечит любые болезни. Только поторопись, у нас очень мало времени.
— Но Фарагонда запретила…
— Она в Магиксе и никак нам не поможет! — Авалон схватил меня за плечи и потряс. — Палладиум не доживет до вечера, как ты не понимаешь?!
Я побежала сразу к блоку Винкс и начала долбить в дверь. Ко мне вылетело несколько вредных феечек, что рогом уперлись в указ директрисы не возвращаться в ближайшее время домой. Пришлось вести их в лаборатории, чтобы показать Палладиума. Уже за это время эльф успел побледнеть, а его рука надулась как вытянутый шарик.
Поселение было скрыто магией. Иначе я не могу объяснить, как ходила по лесу и ни разу не заметила деревушку неподалеку от озера Роккалучи.
Небольшая деревушка едва ли превышала по размеру мою ванную комнату в московском общежитии. Я аккуратно перепрыгивала на носочках между сказочными домиками и молилась, чтобы ни одна пузатая мелочь не попала под ноги.
Пикси встретили меня так же шумно и беспокойно, как пожилые родственницы — замельтешили вокруг и завалили тонной вопросов. Хорошо хоть шарманку про жениха не завели.
Фарагонда запретила им покидать поселение, толком ничего не объяснив, поэтому я оказалась для них первым источником новостей, не считая директрису. Что-то у этой женщины поразительная способность влиять на умы, даже на меня к слову.
В какой-то момент феечки расступились — по живому коридору ко мне царственно подлетела местная королева. Она была такой же маленькой, но взрослой. С серьезной миной на лице, мудрыми темно-зелеными глазами и в до того строгом одеянии, что Гриффин попросила бы номерок портного.
— Королева Нинфея, это студентка из Алфеи, — прощебетала, кажется, пикси Блум. — Она говорит, что профессору Палладиуму нужна мякоть Священного древа.
Пикси подлетела к моему лицу и с сочувственным выражением потерла ладошку о щеку, естественно не спрашивая разрешения распускать свои маленькие пухлые пальчики. Она тоненько вздохнула и так же изящно, как Фарагонда дефилировала на каблуках, пролетела пару метров и обернулась.
— Боюсь, юная леди, вам придется искать другое лекарство. Наше древо переживает не лучшие времена.
— Это как-то отражается на лечебных свойствах мякоти? — протянула я, чувствуя, как все сжимается внутри от волнения.
Вы что, сговорились и решили грохнуть единственного эльфа в округе?! Кажется, я понимаю, почему здесь нет других!
Королева мягко улыбнулась.
— Это отражается на всех нас.
— И все же я хотела бы посмотреть.
Перечить никто не стал, видимо не сомневаясь в бесполезности этого занятия. Меня провели к их священному растению, которое и за дерево-то сложно принять — это был красивый, усыпанный цветами куст едва выше моей коленки. Правда, малость поникший и покрытый какой-то белой сыпью, но вполне себе зеленый.
Подумаешь, завелся какой-то паразит? Такие белые хлопья очень часто встретишь на Земле.
— Пикси живут очень долго и никогда не болеют, благодаря священному древу. Но теперь…
— В чем проблема его вылечить? У вас не хватает сил? Нужна Фарагонда?
— Она приходила с утра. Сказала, что чуть позже приведет фею Любви.
Я вздохнула. Ладно, даже если все сговорились грохнуть Палладиума, то местный чешуйчатый бог решил ему подсобить.
— Я фея Любви. Что нужно делать?
Феечка сразу встрепенулась и совсем не по-королевски закивала. Знала бы она, сколько кактусов у меня загнулось.
Ох, ушастый, лучше бы ты траванулся несколькими днями позже.
Уайт очнулась с приятным чувством тяжести. Она перевернулась, сонно потянулась и поняла, что на ней лежит толстое теплое одеяло.
Лорд Даркар сидел на своем троне. Он не двигался, не говорил и казалось даже не дышал. Застывший словно статуя, он смотрел вперед, подперев подбородок рукой.
Уайт как можно тише села на кушетку, которой определенно не было в прошлый раз, и оглянулась. Ни одного монстра и даже как будто бы нет душащих черных теней.
Босые ноги быстро замерзли на каменной кладке, и фея снова забралась на кушетку и накрылась одеялом.
Только теперь Даркар медленно повернулся к ней и сверкнул алыми глазами.
— Ты очнулась. Это хорошо. Я уже забеспокоился, что твое хрупкое фейское тело не выдержало давление темниц.
Уайт поежилась. Несомненно здесь было гораздо легче, чем внизу, но липкий страх уже потянул свои мерзки лапки.
— Что ты хочешь от меня? Будешь пытать?
«Насиловать?»
Хотя вряд ли он на это способен.
— Феи все же глупые создания, — усмехнулся Даркар. — Иди за мной.
Стоило Уайт опустить ноги на пол, как появились махровые тапочки. И в них даже нет ни змей, ни тараканов, ничего! Это были самые обыкновенные домашние тапочки.
Уайт накинула одеяло и поспешила за лордом.
Он вывел ее на балкон. Хотя справедливости ради в кромешной тьме терялись всякие очертания, создавая иллюзию нахождения в чернильном море. На самом его дне.
Темные свечи горели тускло, но Уайт все равно разглядела накрытый стол с несколькими блюдами и бокалами под вино.
— Расскажи, откуда ты. И не вздумай врать. Я знаю, что феи Любви не рождаются в нашем измерении.
— Я… С Земли. Только другой. — Уайт не стала отпираться. — Попала сюда во время празднования нового года, это праздник чем-то похожий на Зимний день. А больше мне нечего сказать, я сама до сих пор много не знаю. Мне никто ничего не объяснил.
— Это так похоже на Фарагонду. Когда-нибудь это ее погубит. — Даркар тихо засмеялся и уверенно продолжил: — Ты не моя фея Любви, но я готов пойти на встречу в память о той, что когда-то знал. Присоединяйся ко мне и я научу тебя всему, что знаю о магии Любви и, возможно, помогу с твоим злодеем.
Последнее слово он протянул особенно медленно.
— Я… Не знаю. Я не понимаю, чего… Вы добиваетесь, лорд.
— Справедливости. Садись, я все расскажу.
Он помог Уайт сесть за стол, как самый настоящий джентльмен. Предложил ей бордового вина и сока, положил кусок жирного жареного мяса и овощей и поставил закуски на стол. Это мог быть невероятно романтический ужин, но, увы, он таковым не был.
— Что ты знаешь обо мне?
— Немного. Вы Темный Феникс и в прошлом отдали приказ уничтожить Домино.
Даркар сделал глоток вина.
— Это и правда, и одновременно самая большая ложь в этой вселенной. Для начала стоит сказать, что последнего носителя звали Райдо Великолепный. О нем-то ты слышала?
— Я слышала, что он единственный смог подчинить драконов, — осторожно ответила Уайт.
— Было такое, было. И не один раз, — довольно сказал Даркар. — Райдо родился в период раздробленности Домино. Он думал, что принадлежит одному старому, но не слишком талантливому магическому роду. Однако судьба весьма коварна. Его дед — бастард той самой семьи, что из поколения в поколение передавала силу огня дракона. Конечно, Райдо не досталось ничего, но драконы чувствовали родство и позволяли приближаться к ним. В семнадцать лет он принял силу Феникса. Это не был добровольный выбор, это снова судьба. Но не верь рассказам о том, что избранные темного пламени безумны. Они такие же носители, как и твоя подружка Блум. Но с тех пор начались гонения, его, словно ищейки, выслеживали прихвостни Дракона. Райдо присоединился к революционному движению и одержал победу. Вот только культ Дракона столетиями распространял ложь о том, что Фениксы порочны и достойны лишь мучительной смерти. Начались бунты, облавы. Несмотря на успешную политику, оппозиция раскачала народ и смела всех м… Его людей.
Уайт не знала, что сказать. Она не совсем понимала причины такого поведения и не сложила историю воедино с тем, что видела прямо сейчас перед собой. Но от мысли, что Даркар имел хоть какие-то возвышенные мотивы, становилось легче.
— У вас была фея Любви?
— Да. Она появилась, как гром среди ясного неба. Я тогда ещё жил в родном поместье и очень удивился, когда нашел с утра продрогшую до костей девушку с розовыми волосами. Ее звали Мелисса, хотя иногда мне кажется, что это не ее настоящее имя.
— А что случилось дальше?
Бокал Даркара треснул, но мужчина даже не поморщился. Осколки рассыпались по столу и полу, а кровавые капли забили по доспехам.
— Наш дом подожгли. Я один выжил, благодаря благословению Темного Феникса. Если, — он усмехнулся, — это вообще можно назвать благословением.
— Так кто же вы? Райдо? Феникс?
— Лорд Даркар.
— И как много человеческого осталось в лорде Даркаре?
— Меньше, чем тебе хотелось бы услышать, но больше, чем думают многие.
— А каким способом вы хотите добиться справедливости?
— Я собираю все части Кодекса, артефакта, что позволит получить силу Реликса. Видишь ли, меня не только обрекли на бесцельное, мучительное существование, но и отобрали силы. Я сейчас — лишь крупица от того, каким был раньше. Эта сила моя по праву. Вернув ее, я смогу стать хозяином своей судьбы. Так что, присоединишься?
— Я ценю ваше предложение, лорд, но мне нужно подумать.
— Разумно, — легко согласился мужчина. Он сделал пас рукой и наколдовал новый бокал, в который плеснул вино. — Может тост? За доверие и честность.
— За доверие и честность, — повторила Уайт и пригубила.
С деревом я провозилась непростительно долго. Пришлось вернуться в школу за фолиантом и перерыть его от корки до корки в поисках подходящего случая. Как никогда раннее я была благодарна за количество воды: бессмысленные подробности сейчас обрели смысл. Без них я бы не смогла выбрать более или менее подходящий вариант.
Пикси мне помогали. Они тащили все по списку и рисовали вместе со мной палочками по земле. Кривые соединялись в причудливый символ вокруг древа — тут главное рано или поздно не вызвать Сатану. С попытки десятой нужные слова в глазах вселенной прозвучали более чем удовлетворительно (или я просто ей надоела), и белый налет растаял прямо в воздухе, а пожухшие листочки налились живительным соком. Мне торжественно вручили хороший кусок водянистой мякоти и со всеми почестями отправили в Алфею. Хотя чует мое сердце, феечек задушила жаба. Причем всех и сразу.