– Золотом?
– Да.
– Зачем мне твое золото? – спросил горбун, пожимая плечами. – Ни к чему оно мне.
– Тем лучше. – Джош откинул полы плаща, положил ладони на рукояти револьверов. – Собирайся, мне нужна твоя помощь.
В темном углу за спиной горбуна что-то завозилось.
– Это моя жена и дети, – поспешно сказал пучеглазый лекарь, заметив, как напрягся стрелок.
– Собирайся, – чуть тише повторил Джош, опуская руки.
– Ладно. – Горбун встал, подошел к стрелку вплотную, лицом к лицу. Джош внутренне содрогнулся, разглядев вблизи опухшие, кровоточащие веки без ресниц, слизь, сочащуюся из уголков глаз, красные кляксы на мутной роговице.
– Нельзя детям играть с оружием, – сказал горбун, нехорошо усмехнувшись, и опустил взгляд. Он обошел комнатку, то погружаясь во мрак, то выныривая под неяркий свет фитиля. Жуткого вида тень кралась за ним по стенам.
– Я готов, – сказал горбун, в очередной раз появляясь на свету. Глаза его были закрыты матерчатой повязкой. – Но тебе придется меня вести. – Он протянул костлявую руку к стрелку, и Джош, поборов отвращение, взял неприятно сухую ладонь. Острые пальцы тотчас сжались, словно птичья лапа, впились ногтями в кожу, и стрелок невольно подумал, что уже никогда не сможет освободиться от вцепившейся намертво руки горбуна.
– Веди, – сказал лекарь. – Только смотри не запутайся в занавеске.
В углу шевельнулась тень, и Джош увидел, как из мрака протянулась к столу невообразимо длинная, бледная рука и удавила тонкими пальцами слабый трепыхающийся огонек. В комнате стало совершенно темно.
– Идем, – дрожащим голосом сказал Джош, чувствуя, как тьма заволакивает сознание…
Он пришел в себя только на улице, шагах в двадцати от дома с закрытыми ставнями, выкрашенными коричневой краской. В руку его вцепился лекарь с повязкой на глазах. Как они вышли из дома, как прошли эти двадцать шагов, Джош не помнил.
– Кто ты? – спросил Джош у горбуна. Тот улыбнулся, повернув голову на голос:
– Они говорят, что я лекарь. Что же, пусть будет так.
– Но кто ты на самом деле?
– Пленник. Как и ты, стрелок.
– Как и я?
– Да, да. Скоро. Нельзя было давать ребенку оружие. Но ты не отчаивайся. Даже во тьме не отчаивайся. Джош поежился. Спросил, почему-то смущаясь:
– Ты… ты – человек?
– А ты?
– Я человек.
– Значит, и я тоже.
Дальше они шли молча. Горбун, вывернув шею, подставил лицо дождю и блаженно улыбался.
Перед гостиницей пальцы лекаря вдруг вонзились в руку стрелка так сильно, что он невольно вскрикнул.
– Сегодня ночью они придут к вам за золотом, – прошептал горбун. – Жди.
Джош остановился, огляделся по сторонам:
– Зачем ты предупреждаешь меня?
– Ты ближе ко мне, чем они.
– Кто – “они”?
– А ты не знаешь?
– Хозяин постоялого двора тоже?
– Они все заодно. Они не терпят чужаков, тем более чужаков богатых. Сегодня ночью они придут. Джош помолчал.
– Спасибо за предупреждение. Я чувствовал, что здесь нечисто. У меня будет чем их встретить, – сказал стрелок и тут же вспомнил, что свинец для пуль купить не удалось.
– Тебя зовут Джош? – спросил лекарь.
– Да.
– Я многое слышал о тебе. Это правда, что о тебе говорят?
– Иногда я сам задаю себе этот вопрос. Горбун широко улыбнулся и сказал:
– Мы с тобой очень похожи, стрелок. Очень!… А сейчас веди меня к своим друзьям.
Они взошли на крыльцо, проследовали через холл, по скрипучей лестнице поднялись на второй этаж. В комнате было душно, несмотря на открытое настежь окно. Пол все еще спал. Смиф сидел возле окна и, морщась, стиснув зубы, ковырялся ножом в кровоточащей ране, пытаясь извлечь обломок стрелы. Увидев вошедших, он отвлекся на секунду, сказал Джошу:
– Вода вскипела, я снял, – и вернулся к самоистязанию.
– Если ты думаешь, что боль сделает тебя сильнее, – заметил горбун, – то ты ошибаешься.
– Кто это? – спросил Смиф у Джоша. – У него что, повязка прозрачная?
– Боль видится не глазами, – сказал горбун. – Повязка совершенно не мешает.
– Это лекарь, – сказал Джош. – Прекрати уродовать свою ногу, пусть ею займется специалист.
– Безглазый? – хмыкнул Смиф.
– Это ты безглазый, – неприязненно сказал горбун. – Ты даже не видишь, как твоя кровь пожирает тварей с грязного лезвия твоего ножа.
– Чего? – фыркнул Смиф.
– Хватит спорить! Ложись! – приказал Джош.
Недовольно ворча. Смиф на здоровой ноге допрыгал до своей кровати, рухнул на матрас. Охнув, вытянул ногу. Спросил с опаской:
– Будешь резать?
– Буду, – сказал лекарь и вытащил из кармана узкий ланцет. – Мне нужна горячая вода и спирт.
– Есть, – сказал Джош. Подхватив тяжелое ведро, исходящее паром, он поставил его рядом с горбуном. Вынул пузырек со спиртом, откупорил, осторожно понюхал.
– Вымой в горячей воде, а потом протри спиртом, – приказал горбун, протягивая ланцет Джошу. Стрелок, не говоря ни слова, послушался, быстро выполнил все, что было велено.
– Хорошо. – Лекарь сунул руки в нестерпимо горячую воду и долго тер ладони, отмывая грязь. Потом принял обеззараженный ланцет, присел на кровать рядом со Смифом, длинными пальцами осторожно коснулся краев раны. Сказал:
– Распори ткань.
Джош, ополоснув свой нож, разрезал Смифу штанину и вновь отступил за спину лекаря.
– Хорошо. – Горбун, раздувая ноздри, словно принюхиваясь, склонился к ноге. Замер на несколько секунд, только пальцы бегали по оголенному, сочащемуся живой кровью мясу.
– Хорошо, – кивнул он и сделал один-единственный надрез. Смиф вздрогнул и стиснул зубы. А горбун взялся за обломок древка, чуть повернул, чуть наклонил, легко извлек из раны треугольный металлический наконечник и бросил его на пол.
– Все! Плесни сюда спирт.
Джош вылил на кровоточащую рану добрую треть пузырька. Смиф, вцепившись в матрас, скрипел зубами, но терпел, молчал.
– Есть чем завязать?
– Бинт.
– Давай.
Спустя минуту аккуратная плотная повязка красовалась на бедре Смифа.
– Лучше будет, если несколько дней ногу не тревожить, – сказал горбун. Он поднялся с кровати, подошел к спящему Полу, склонился над ним, поводил руками. Сказал:
– Этому помощь не нужна, он здоров, кости целы. Неделю еще похромает, но все будет в порядке
– Симулянты, – пробормотал Джош.
– Не будите его, – сказал горбун. – Ему надо как следует выспаться… – Он вдруг резко повернулся к двери, склонил голову набок, раздул ноздри, высунул язык, пробуя воздух на вкус. Сказал громко:
– Кто там? Ты, Кутид?
Возникла секундная заминка. Все смотрели на закрытую дверь.
– Я. – Дверь открылась, в комнату заглянул хозяин. Джош нахмурился, подозрительно разглядывая старика. Как сумел он подойти абсолютно бесшумно? Давно ли стоит за дверью? Подслушивает?
“…сегодня ночью они придут к вам за золотом…” И каким образом почуял его присутствие горбун? Услышал? Унюхал?
– Ты очень кстати, Кутид, – сказал лекарь, – ты проводишь меня домой.
– Но… – Старик развел руками.
– Что? Ты хочешь, чтобы я остался здесь?
– Нет. – Хозяин шагнул в комнату, взял горбуна за. Было заметно, что он боится лекаря. – Я отведу тебя.
– Вот и хорошо. Ты же знаешь, что глаза у меня больные, что я ничего не вижу.
– Да, да.
– Я старый беспомощный горбун…
Они ушли – странный лекарь с плотной повязкой на глазах и его невольный поводырь. Джош закрыл за ними дверь, задвинул засов. Повернулся к Смифу, сказал:
– Сегодня спать будем поочередно.
– Почему? – Смиф насторожился. – Что-то не так?
– Они знают про золото. И мне не нравится эта деревенька.
– А мне не нравится этот горбун.
– Кажется, он на нашей стороне.
– С чего ты взял? И кто он такой?
– Не знаю. Боюсь, он не совсем человек. Возможно, он из другого мира… – Джош подошел к открытому окну, выглянул наружу. Вечерело. Дождь не переставал. Ночь будет темной, глухой… – Он сказал, что за золотом должны прийти этой ночью.
– Кто должен прийти?
– Все они.
Смиф приподнялся, сел на кровати, спустив ноги на пол. Посмотрел в сторону улицы. Спросил:
– И что нам делать? У меня нет ни единого патрона. Бежим сейчас?
– Они следят за нами и не выпустят просто так. Пока мы безоружны, будем сидеть здесь.
– Ты надеешься высидеть патроны?
– Я кое-что приобрел. И кое-что придумал. Он поставил на стол кожаную сумку и свой старый мешок, присел на стул.
– Я купил порох, но немного. Думаю, если бы продавец был чуть сообразительней, он не продал бы и это. Так же как не продал свинец и патроны.
– Что толку в порохе, если нет пуль? – спросил Смиф.
– Пули мы отольем.
– Из чего? Из глины?
– Из золота.
– Из золота? – Смиф встал. Придерживаясь за стену, подковылял к столу, опустился на свободный стул. – Из нашего золота?
– Именно.
– Не дам! – заявил Смиф.
– Ты хочешь умереть?
Джош достал из сумки мешочек с порохом и карбид. Порывшись в мешке, поставил на стол газовую горелку, маленький тигель, форму для пуль, небольшой пресс для обжинки патронов. Вытащил два золотых слитка. Вынув револьверы, откинул барабаны и вытащил стреляные гильзы. Обратившись к Смифу, сказал:
– Поройся в одежде, проверь все карманы. У Пола погляди тоже. Нам нужно как можно больше гильз.
Открыв бачок горелки, он залил в него пару кружек воды, бросил кусок карбида – вода вскипела, запахло ацетиленом. Джош закрыл емкость, накрепко закрутил винты-барашки, выждал какое-то время. Потом зажег от печи тонкую лучину, поднес огонь к горелке. Хлопнув, в воздухе возник синий язык пламени. Стрелок, покрутив клапан, укоротил рвущееся пламя и стал ножом резать бруски драгоценного металла на маленькие ребристые кусочки.
Смиф высыпал на столешницу найденные гильзы и уселся напротив Джоша, наблюдая, как тот плавит в тигле золото, как разливает его по ячейкам формы, как ловко выбивает горячие пули, выстраивает их ровной шеренгой по центру стола…