На крепостной стене наблюдатели следили за станом противника. Сторожевые отряды Назлуха уже доложили об оживлении в замке, и, хотя серый предрассветный полумрак скрывал лагерь врага, было заметно, что там тоже спешно формируются боевые порядки. По заснеженной равнине словно бы двигались тени от облаков – это пе-ремещшшсь сотни выстроившихся воинов. Отрывисто звучал боевой рог – у армии Назлуха была своя система сигналов.
Вдруг с крепостных стен раздались предупредительные возгласы – наблюдатели заметили отряд стремительно приближающихся всадников. Эхом прозвучали отрывистые команды. И две сотни копейщиков сомкнулись, преграждая вход в замок, опустили копья. Передние ряды прикрылись треугольными щитами. Лучники выхватили стрелы, взяли высокий прицел, готовясь осыпать смертоносным дождем приближающегося врага. Выбежали из ворот замка только что сформированные отряды мечников, прикрыли фланги ощетинившегося пиками строя.
Лавина дикарей-наездников рассыпалась. С гиканьем они носились по заснеженной целине, ломая наст, утаптывая снег. Они были вне досягаемости для стрел и, кажется, не собирались нападать.
– Отогнать! – зычно скомандовал появившийся в воротах Легорн. И строй копьеносцев, колышась, медленно двинулся вперед.
Дикари завопили, выхватили луки. Но стрелять не стали – слишком далеко, если даже стрелы и долетят, то не причинят вреда облаченным в кольчуги, спрятавшимся за щитами воинам. Погарцевав на виду еще минуту, всадники дружно развернулись и поскакали назад.
Шеренга копейщиков остановилась.
Из ворот замка выходили последние подразделения. Занимали свои места. Спускались со стен наблюдатели, вставали в строй.
Небо на востоке теплело. До восхода солнца оставалась пара часов, может, даже меньше.
Последним крепость покинул Легорн. Он вышел из ворот, ведя под уздцы тонконогого длинногривого жеребца. Толстая войлочная попона укрывала спину и бока животного, кожаный щиток закрывал шею и грудь. У седла болтались лук и колчан со стрелами. Обнаженный меч Легорн держал в руке.
– Будьте рядом, – сказал он Хурхасу и остальным.
Все вместе они встали перед рядами вооруженных воинов. Почти полторы тысячи бойцов пристально всматривались в лица своих предводителей. Легорн – опытный ратник, хозяин замка, свой человек. Остальные чужаки. Старый маг – один из тех, про кого рассказывают страшные истории. Молодой бард – странно одетый, странно причесанный, неразлучный со своим странным инструментом: даже сейчас, идя на поле битвы, он не оставил его, взял с собой. Говорят, инструмент заколдован, а его музыка волшебна. Неспроста он так им дорожит… Рядом худощавый мужчина в годах – тоже одет странно, но не как бард, иначе. На нем одежда, как на молчаливом здоровяке, прищуром глаз, мягкими движениями похожем на ненавистных стрелков. Кто они? Что здесь делают?…
Легорн поднял над головой клинок. Прокричал, обращаясь к своей армии:
– Воины! Враг пришел на нашу землю! Он силен, но еще более страшная сила стоит за ним! Если мы позорно отступим, если позволим им делать, что они хотят, то нам некуда будет вернуться! Наши дома сгорят, земля оскудеет! Наступят черные дни, смерть и скорбь войдут в наши селения! – Легорн поднял глаза к небу и потряс мечом. – Но мы будем биться! Потому что за нами наши дети и отцы! Мы победим!
Нестройный рев прокатился по рядам бойцов. Вырос над головами колышущийся лес копий и мечей.
Довольный Легорн вспрыгнул в седло. Вновь поднял руки, унимая шум.
– Зелд! – выкрикнул он, когда стих гул голосов.
– Я! – Строй расступился, выпуская старого воина.
– Мне нужен твой опыт.
– Хорошо. – Зелд кивнул, встал за спиной военачальника, рядом со Стасом.
– Энрос, Тибир, Гесим, Кумас!
Четыре молодых воина выступили вперед, замерли перед Легорном.
– Оставьте оружие, снимите все лишнее. Сегодня вам придется бегать не жалея ног. Вы – гонцы.
– Да, господин. – Воины воткнули в мерзлую землю копья, бросили на снег щиты, отошли в сторону.
– Остальные – вперед! Разворачиваемся в боевой порядок возле двойного тополя! Марш! – Легорн взмахнул мечом, и тотчас зазвучали отрывистые команды сотников. Ряды воинов задвигались, заколыхались. Сохраняя строй, первая сотня ступила на запорошенную снегом санную колею, по команде перешла на ровный бег. За первым подразделением немедленно устремилось второе.
Закованные в металл бойцы бежали, тесно прижимаясь друг к другу. Они уже не ощущали себя обычными людьми.
Они синхронно переставляли ноги, синхронно дышали, их сердца бились в едином ритме. Люди стали маленькими клеточками огромного, одетого в броню, вооруженного отточенными шипами существа. И существо это жаждало боя.
Глава 18
Среди заснеженных полей сошлись две армии.
Не приближаясь друг к другу, находясь на достаточном удалении, чтобы не опасаться стрел противника, они перестраивались в боевые порядки. Вперед выдвигались ударные силы: фаланги копейщиков, отряды могучих, вооруженных двуручными мечами воинов в цельнометаллических доспехах, в кирасах и закрытых шлемах. Лучники держались позади. Уязвимые места прикрывали более маневренные мечники в легких кольчугах – с небольшими кулачными щитами, с короткими, бритвенно-острыми клинками.
Легорн с товарищами стоял далеко позади своего войска – так было безопасней: когда начнется сражение, командование не должно попасть под стрелы противника. Отряд из пятнадцати лучших воинов защищал военачальника. Четверо гонцов ожидали распоряжений.
– Энрос! – Легорн, привстав на стременах, разглядывал перестраивающиеся войска.
– Да! – К военачальнику подбежал юноша, вытянулся.
– Скажи Ролнану, пусть отведет своих людей чуть назад. На десять шагов.
– Ролнан. Назад на десять шагов, – скороговоркой повторил гонец.
– Все верно, выполняй.
Энрос сорвался с места. Какое-то время он мчался по утоптанной тропе, потом свернул в поле. По взрытому снегу бежать было тяжело, но гонец лишь слегка замедлил движение. Через минуту он уже несся обратно, а сотня Ролнана, занявшая правый фланг, послушно пятилась назад.
– Лучники должны стать еще дальше, – сказал старый Зелд.
– Зачем? – спросил Легорн.
– У противника кавалерия. Две сотни или чуть меньше. Враг обязательно попытается обойти наши основные силы и ударить по слабозащищенным лучникам.
Легорн размышлял недолго.
– Кумас! Видишь тот перелесок? По сигналу Редитр должен занять позицию слева от него. Его левый фланг прикроет сотня Остава. Понял?
– Да. Редитр к перелеску по левую сторону. Остав прикрывает левый фланг.
– Выполняй! Гонец убежал.
– Все верно? – спросил Легорн у своего опытного советника.
– Да, – сказал Зелд. – Это правильное решение. Лесок защитит их от атаки справа, левый фланг ты прикрыл мечниками. Если их атакует кавалерия, они отступят в лес. Там снег глубже, и кони будут вязнуть. Кроме того, среди деревьев всадникам поневоле придется разбить строй…
– Уйти в лес? – повторил Легорн. – Я не подумал об этом… Тибор!
– Да!
– Догони Кумаса. Передай Редитру и Оставу, что, если на них нападут превосходящие силы кавалерии, пусть они немедленно уходят в лес и уничтожают врага там.
– Понял.
– Выполняй!…
Стас внимательно слушал распоряжения Легорна и посматривал в сторону войска. Он сидел на гитарном футляре, положив его на снег. Рудгер устроился рядом и отрешенно о чем-то размышлял, иногда наклоняясь и рисуя пальцем на снегу какие-то примитивные схемы. Джош и Хурхас стояли неподалеку и одинаково тянули шеи, пытаясь высмотреть, что творится в стане врага. Но ничего нельзя было разобрать. Обзор закрывала армия Легорна, и только сам Легорн, привстав на стременах, видел, как перемещаются вражеские войска. Впрочем, солнце еще не взошло, в предрассветном сумраке невозможно было разобрать, что именно происходит там, у противника.
“Что я – то здесь делаю? – подумал Стас. – Я – человек космической эры, эпохи компьютеров и атомной энергии…” Он ясно представил, как сойдутся две армии, как затрещат, ломаясь, копья, как с лязганьем будут сшибаться мечи, а в воздухе повиснут стрелы. На холодный снег хлынула горячая кровь… Мог ли он подумать, что увидит нечто подобное? Нет, конечно…
– Хурхас! – позвал Стас.
– Что? – Маг повернулся. Лицо его было так искажено, что Стас испугался. Казалось, что вздувшиеся на висках и лбу вены готовы лопнуть.
– А если мы проиграем?
– Не думай об этом, – выдавил из себя Хурхас.
Маг был неимоверно напряжен. Видимо, он тоже готовится к битве, решил Стас. И ему сделалось чуть спокойней. Он верил, что Хурхас в одиночку способен изменить ход сражения. Каким бы ни было численное превосходство врага.
Стас не подозревал, что Хурхас уже давным-давно вступил в безжалостную схватку…
– Сотня револьверов все бы решила, – негромко, словно бы про себя, заметил Джош, присаживаясь на снег рядом с Рудгером. Ученый глянул на своего телохранителя. Сказал:
– Может быть.
– Это варварство – рубить друг друга мечами и утыкивать стрелами.
– Они так не считают.
– Они… А что мы здесь делаем?
– Ждем, – сказал Рудгер, и стрелок хмыкнул.
– Ждем… – негромко повторил Стас. Небо на востоке алело.
– У меня все готово. – Легорн соскочил с седла, подошел к Хурхасу. – Можно начинать.
– Тогда вперед, – тихо сказал маг, и Стаса неприятно поразили эти простые слова, такие спокойные, обыденные, отправившие на встречу со смертью сотни людей. Подсознательно он ждал чего-то большего.
– Рог! – Легорн забрался в седло, протянул руку. Старый Зелд вложил ему в ладонь медный изогнутый рог. Легорн глубоко вдохнул, приложился губами к костяному мундштуку, и долгий, протяжный звук, похожий на тоскливый волчий вой, поплыл над равниной. Спустя мгновение послышались приглушенные расстоянием окрики сотников. Четыреста лучников под прикрытием сотни Остава побежали на указанную позицию возле перелеска, ухитряясь ровно держать строй. Тяжело сдвинулись ратники: три сотни копейщиков дружно опустили пики, мечники на флангах сняли с плеч двуручные мечи, выставили двухметровые клинки перед собой. Шаг за шагом набирала скорость организованная людская масса. Снег мешал двигаться, но все же здесь, на ровном открытом месте его было не так много, как в лесу или в лощинах. Всего-то по колено, не больше. Случалось, кто-то из воинов спотыкался, но не падал – некуда было, со всех сторон его крепко сжимали товарищи. Казалось, подними ноги – и тебя просто понесут – так плотно были сомкнуты ряды бойцов.