Уильямс хотел сплюнуть на пол, но подумал, что вряд ли надзиратель этому обрадуется. Плевок устремился сквозь зарешеченное окно вниз, во двор.
— Если это так, какого ж он прохлаждается в этой дыре? Чего эти влиятельные перцы его не освободят? — посмеиваясь, он повернулся к Йохану и на мгновение остолбенел.
Глаза парня застыли, превратившись в два камня.
— А это тебя уже не касается. Просто закрой рот и не делай даже шагу в его сторону. Тебе все ясно?
От взгляда Торна внутри Криса что-то заледенело, и он едва не схватился за живот. Но, вовремя спохватившись, изобразил на лице кривую ухмылку.
— А ты че, крышуешь его, что ли? — он затушил бычок о подошву ботинка. — Че ты так о нем печешься?
— Не твое дело, — Йохан следил, как Амадео, заправив прядь волос за ухо, перелистывает страницы.
Валентайн Алькарас протянул руку к интеркому и нажал кнопку.
— К вам Ксавьер Санторо, господин Алькарас, — возвестил чистый, не замутненный помехами голос секретарши.
— Пропустить, — коротко приказал он, не отрываясь от своего занятия.
Работы никогда не бывало мало. Постоянный круговорот документов, деловых встреч, разъездов — он делал все, чтобы использовать время рационально и терпеть не мог пустой его траты. Давным-давно взял за правило не встречаться с людьми, которые ничем не могли быть полезны. Валентайн никому не доверял и никогда не ждал невозможного от партнеров, но даже так Ксавьер Санторо его разочаровал. Его репутация говорила о том, что с ним количество проколов должно свестись к минимуму, но неожиданно вспыхнувший скандал мгновенно подкосил этого талантливого бизнесмена. Признаться, это удивило Валентайна. Из всех потенциальных партнеров именно Санторо казался надежней других, а чутье редко подводило.
Посетитель зашел в кабинет и сел в кресло напротив Валентайна. Тот по привычке даже не оторвался от проверки документов, лишь кивнув в знак приветствия. Санторо терпеливо ждал, сцепив руки перед собой на коленях и ничем не выказывая нетерпения и беспокойства. Валентайн же продолжал проверять договоры, будто был в кабинете один.
Наконец, отложив в сторону бумаги, Алькарас наконец соизволил посмотреть на гостя. Тот встретил его невозмутимым взглядом, нимало не смущаясь смотреть прямо в глаза. Почти пятнадцатиминутное ожидание его нисколько не покоробило.
— Добрый день, господин Санторо, — сочтя паузу слишком затянувшейся, наконец сказал Валентайн. — Мой бухгалтер сообщил сегодня утром, что вы выплатили неустойку, предусмотренную нашим договором.
— Совершенно верно, — кивнул Ксавьер. — Я благодарен за отсрочку, которую вы мне предоставили.
— Вас даже не смутил довольно большой процент, — Алькарас крутил в пальцах ручку. — Вы человек слова.
— И дела, господин Алькарас. Обещания мало что стоят без их выполнения.
— Верно. Однако наш договор…
— Даже у самых предусмотрительных бизнесменов может произойти форс-мажор. Я пришел не оправдываться. Лишь хотел убедиться, что оплата до вас дошла, — Ксавьер поднялся. — Теперь я могу быть свободен?
— Вы так цените свободу, господин Санторо? — вдруг усмехнулся Валентайн.
Он сам удивился проявлению чувств. За ним уже давно закрепилось неофициальное прозвище "Стена", и заставить хотя бы чуть-чуть искривить губы, могло лишь что-то экстраординарное. Но Ксавьер Санторо его развеселил. Впервые Валентайну пришло в голову сравнить его с другими, с кем партнерство не удалось. Все они покидали кабинет униженными, подавленными, со сгорбленными спинами. Однако сейчас он был уверен: этот человек выйдет отсюда с высоко поднятой головой.
Ксавьер бросил на него быстрый взгляд сверху вниз.
— Свобода — единственное, к чему я стремлюсь. Какой толк иметь мало-мальское влияние, если зависишь от других и пляшешь под их дудку?
— И это говорит человек, потерявший все. Как вам такая свобода, господин Санторо? — спокойствие бывшего партнера еще больше веселило Валентайна. Он не мог понять, что же здесь смешного, однако ухмылка становилась все шире.
На этот раз усмехнулся Ксавьер.
— За будущее платят настоящим. Иногда нужно потерять все, чтобы понять истинную цену свободы. И насколько она нужна.
Валентайн задумчиво смотрел на него, постукивая ручкой по столу. Веселость как рукой сняло. Наконец он понял, что его так зацепило, и чего добивался нетипичными для него подтруниваниями. Этот человек никогда не остановится. Даже если его затащат на самое дно, приковав к остову утонувшего корабля, в кармане непременно окажется напильник.
— Присядьте, господин Санторо. У меня к вам деловое предложение.
— Снова добровольно залезть в кабалу? Господин Алькарас, вы и правда считаете меня таким идиотом?
— Я считаю вас монархом, который не капитулирует, увидев, как его верноподданные оседают на землю после первого ружейного залпа. Присядьте. Новый договор не будет иметь ничего общего с предыдущим. Поставщик наркотиков мне не нужен.
После короткого колебания Ксавьер снова опустился в кресло.
— Так чего же вы хотите от изгнанного короля?
Валентайн выбрал одну из многочисленных папок и протянул Ксавьеру.
— Недавно я приобрел одну компанию. Она уже дышит на ладан, и потребуются поистине фантастические усилия, чтобы вернуть ее к жизни. Такому талантливому бизнесмену, как вы, это удастся без особого труда.
Предложение удивило Ксавьера. С какой стати этому бизнес-магнату предлагать такие странные условия? Он взял папку, но открывать не стал.
— Вы хотите, чтобы я восстановил ее из пепла?
— Именно. Я назначу вас исполнительным директором, будете работать под моим началом, но действовать на свое усмотрение.
— В чем моя выгода?
— Двадцать процентов от дохода. И десять — с каждой новой открытой точки.
Ксавьер решительно ничего не понимал. Какой смысл вкладывать деньги в фирму, которой вот-вот настанет конец? Но условия были очень выгодными. Куда выгодней ему, чем Алькарасу. И это настораживало.
— В чем причина, — Ксавьер положил папку обратно на стол, так и не открыв, и скрестил руки на груди, — вашего благосклонного отношения ко мне?
— Если я скажу, что мне жаль, когда пропадают такие таланты, вы ведь не поверите? — в глазах Валентайна снова мелькнула смешинка.
Ксавьер отрицательно покачал головой.
— Мне не нужна жалость, господин Алькарас. Ни ваша, ни чья-либо еще, — он поднялся. — Прошу меня извинить, но я отказываюсь от вашего несомненно щедрого предложения.
— Для начала, — голос Валентайна вдруг стал сухим и жестким, — посмотрите, от чего вы отказываетесь. А потом уже принимайте решение.
Ксавьер смерил его долгим взглядом, тщетно пытаясь понять, чего добивается этот человек. Затем опустился обратно и взял в руки предложенную папку.
Глаза его чуть расширились.
— Вы это серьезно?
— Совершенно серьезно. Я выкупил ее у нынешнего владельца.
— Зачем?
— Та же ситуация, что и с вами — мне жаль, когда подобные титаны обращаются в руины. Но уверен, вы можете не только удержать на плаву этот потрепанный бурей корабль, но и превратить его в прекрасный океанский лайнер. Крупнейшая гостиница этой сети и казино при нем входят в наш договор, советую начать с их восстановления.
— Вы так говорите, будто я уже согласился.
— Я вижу по вашим глазам, господин Санторо. Такой возможности вы не упустите. Я не прав?
Ксавьер вновь и вновь пробегал глазами по строчкам, но не мог отыскать ни единой зацепки, которая помогла бы обнаружить подвох. Документ был составлен идеально. Никакого обмана. Честный договор о найме его в качестве исполнительного директора компании "Азар".
Он не верил в совпадения. Но сейчас перед ним открывалась великолепная возможность начать все сначала. И упустить такой шанс он не мог. Когда зверь сам бежит в силки, надо быть круглым дураком, чтобы упустить вожделенную добычу.
— Хорошо, — наконец произнес он. — Я согласен.
После того, как в камере погас свет, Амадео отложил книгу и отвернулся к стене. Но сон все не желал приходить. Он вспоминал визит брата несколько дней назад и газетную статью. И кое-как сдерживал злость.
Теперь Лукас работает на "Вентину", но вряд ли Сезар принял его обратно без каких-либо определенных условий. В скором времени дело отца окажется в руках конкурента, и Амадео ничего не мог с этим поделать, только корить себя за беспомощность. Лукас оказался никудышным управленцем, и Амадео в который раз поражался дальновидности Кристофа, сразу разглядевшего, что из старшего сына главы не выйдет. Однако отец не предполагал, что настроит Лукаса против себя настолько, что тот пойдет на убийство. После встречи с братом Амадео не ощущал ничего, кроме горького разочарования, и в который раз пожалел, что не предупредил Кристофа о возможности предательства. Но каким образом Лукасу удалось обанкротить огромную компанию за такой короткий срок? Амадео этого искренне не понимал.
Однако "Камальон" закрылась всего через пару месяцев после ареста Амадео. И это было довольно странно, учитывая, что под прикрытием невинной табачной компании процветала наркоторговля.
Амадео тихо застонал и накрыл голову подушкой. Опять Ксавьер. Когда он уже оставит его в покое? Сколько можно думать о нем?
В библиотеке Амадео ловил себя на том, что просматривает поступающие в тюрьму газеты в поисках хоть какой-то информации о бывшем друге, и каждый раз одергивал себя. Какая разница, что сейчас делает Ксавьер? Раз не пишут, значит, нечего писать. Шумиха с его родней давно утихла, все сплетни вытеснил арест самого Амадео.
Какое ему вообще дело до этого предателя?
Кое-как прогнав набившие оскомину мысли, Амадео наконец задремал.
Вскоре в коридоре и камерах зажегся свет. Мгновение спустя начали раздаваться вялые возмущенные голоса — заключенные недоумевали, почему их лишают заслуженного отдыха.
— Построиться!! — гаркнул Роджерс, остановившись посреди коридора. Рядом с ним застыли двое надзирателей: Бенедикт и Кортес. Все трое держали наготове дубинки. — Всем! Живо!