— Кто вы, черт побери? — наконец выдохнул он, надеясь, что вместе с облачками пара не исторгнет из себя всю недавнюю выпивку.
— Даю минуту на размышление, и для меня будет огромным оскорблением, если ты не узнаешь меня, Амадео. Как самочувствие? Успел протрезветь?
Знакомый голос резанул, будто ножом. Амадео, забыв про тошноту, уставился в темноту, тщетно пытаясь разглядеть очертания говорившего.
— Ты?! Откуда ты… — он дернулся вперед, и руки пронзила боль от врезавшегося в кожу металла. — Отпусти меня!
— Нет, — отрезал Ксавьер. — Иначе получится, как в прошлый раз — ты раскричишься и убежишь.
Он шагнул вперед. За его спиной послышался щелчок, и над стулом зажглась тусклая лампа, но большая часть помещения осталась погруженной во тьму. Амадео знал, что там кто-то есть, но видел только смотрящего на него сверху вниз Ксавьера Санторо.
— А теперь, — Ксавьер наклонился и заботливо убрал волосы с лица Амадео. — Ты никуда не уйдешь, пока не выслушаешь меня. Возражения?
Амадео дернул головой, и к горлу снова подкатила тошнота.
— Не смей ко мне прикасаться! Ты предал меня, нашу дружбу, ты предал все, что между нами было! Я ничего не хочу слышать, кроме одного, — он поднял голову, в глазах застыло болезненное выражение. — Ответь мне честно, Ксавьер. Это ты приказал убить моего отца?
Сигарета замерла на пути к губам, и на мгновение Амадео почудилось крайнее потрясение, промелькнувшее на обычно непроницаемом лице бывшего друга. Он не отводил взгляда, искал хоть какие-то признаки вины — и не находил. Ксавьер выглядел так, словно ему это никогда в голову не приходило, однако Амадео запрещал себе хоть на йоту довериться ему. В душе боролись сомнение и жажда мести.
— Знаешь, Амадео, — наконец произнес Ксавьер, переломив сигарету пополам. — Не думал, что когда-нибудь скажу это, но ты очень похож на своего брата.
Амадео вздрогнул, будто ему отвесили хорошую пощечину. Сравнение с Лукасом подействовало, как удар током, его захлестнуло возмущение. Да как он смеет…
— Лукас всю жизнь винил тебя в своих бедах. И ты сейчас то же самое делаешь со мной. Неужели тюрьма превратила принца в ублюдка, который должен был сидеть там вместо тебя?
— Нет! — зло отозвался Амадео. — Я…
— Это очень серьезное обвинение. Позволь узнать, чем оно мотивировано.
Амадео открыл рот, но мгновение спустя растерянно закрыл. И правда, как он пришел к такому выводу? Промелькнувшая тогда, в баре, страшная мысль была лишь догадкой, спровоцированной вопросом Джо, ничего больше.
— Так ты…
— Я не имею отношения к смерти Кристофа. Ни малейшего. Не в моих правилах убивать собственных партнеров, если они меня чем-то не устроили. Такой ответ тебя удовлетворит?
— Как… Как я могу тебе верить… Ты же… — наконец возмущение прорвалось наружу. — Получил компанию моего отца! Забрал единственного друга, который помог мне выжить в проклятой тюрьме! И сейчас… Сейчас…
— Значит, слушать ты не собираешься, — хмыкнул Ксавьер, протягивая руку. Одна из молчаливых теней положила на ладонь моток липкой ленты. — Но придется, хочешь ты того или нет.
Несмотря на яростное сопротивление, Ксавьер все же заклеил ему рот, прихватив и прядь волос. Осмотрев дело своих рук, удовлетворенно хмыкнул.
— Итак, начнем. Я действительно забрал компанию твоего отца. Да, это правда, я ее забрал, грязно и хладнокровно, без малейших угрызений совести.
Амадео непонимающе смотрел на него. Ксавьер только что сам признался, что завладел компанией "Азар", но тогда зачем весь этот спектакль?
— Дело в том, что когда ты угодил в тюрьму, Лукас впал в нирвану. Только представь — полная свобода действий, без вмешательства противного правильного братца. Но проблема в том, что организатор он, мягко говоря, ужасный. Отвратительный, — Ксавьер достал новую сигарету и неторопливо прикурил. — Вдобавок ко всему, любит жить красиво. В конце концов, у него попросту не осталось денег для поддержания бизнеса, и он решил продать его одному бизнесмену, который, по счастливой случайности, предложил мне ее восстановить. Тут-то и пришло мое время. Сейчас во владении компании "Азар" находится гостиница "Азарино" и сеть казино по всей стране. Плюс двадцать шесть новых партнеров, в том числе и за границей. На настоящий момент поступило пятнадцать новых предложений. Валентайн Алькарас перекупил "Азар", чтобы не допустить превращения могущественной компании в груду руин, а я выкупил ее у него. Теперь моя очередь задавать вопросы. И первый из них — ты собственными глазами видел документы о праве собственности на компанию? Видел?
Поскольку рот Амадео все еще был заклеен, он лишь неуверенно покачал головой.
— Так я и думал, — на губах Ксавьера появилась легкая торжествующая усмешка. — От твоего взгляда не укрылась бы важная деталь, если бы ты потребовал их. Хочешь знать, какая? — он наклонился, вглядываясь в недоверчивые глаза Амадео. — Твое имя. На свидетельстве о праве собственности стоит твое имя, мой маленький мстительный принц. Теперь я слушаю твои обвинения. От и до.
Ксавьер протянул руку и сдернул липкую ленту со рта Амадео, но тот потрясенно молчал.
— Нечего сказать? Минуту назад ты готов был спустить на меня всех демонов преисподней, что же случилось?
— Мое имя? — хрипло выговорил Амадео. Кожа вокруг губ покраснела. — Что за чушь, откуда… Откуда мне знать, что ты не лжешь? Ты…
— Он не лжет, — вмешалась Ребекка, до поры до времени стоявшая в темноте у стены. — И если бы не ударившее в голову ощущение собственного могущества, он разрешил бы раскрыть правду до того, как ты пошел к Жаклин и отдал ей флэшку.
Амадео почувствовал, как краска заливает лицо, и понадеялся, что в тусклом свете никто ничего не заметил.
— Откуда ты…
— Я торгую информацией, дорогой, — фыркнула та. — Думаешь, от меня укрылись твои преступные действия?
— Ребекка мне обо всем рассказала, Амадео. Твоя детская мстительность могла бы положить конец твоей жизни, — Ксавьер присел перед ним и сжал его плечи. — Жаклин не из тех людей, которые оставляют предателей в живых.
Щеки горели, будто лицо окунули в жидкий огонь, и Амадео изо всех сил отводил глаза. Едкий стыд жег изнутри. Неужели он так легко позволил обмануть себя? Как он вообще на это поддался?
— Если у тебя все еще остались сомнения по этому поводу, то я покажу тебе кое-что, — Ксавьер сделал знак, и Ребекка подала черную папку. — Документы на право собственности. Тут не слишком светло, однако попробуй рассмотреть, чье имя там указано.
В свете тусклой лапочки Амадео с изумлением увидел свое имя, вписанное твердым и четким почерком Ксавьера Санторо. Владельцем "Азар" действительно являлся он. Точнее, вступал в права владения в тот день, когда вышел из тюрьмы.
— Но…
Ксавьер мученически закатил глаза.
— Что еще ты хочешь спросить? У нас вся ночь впереди, мой дорогой принц, и руки у тебя вовсе не затекли.
— Я должен знать! — раздраженно прервал его Амадео. — Почему в тот день, когда умер отец, ты просто прогнал меня?
— Боюсь, это я виновата, дорогой, — вздохнула Ребекка. — Мне поступила информация, что тебя хотят убрать. Жаклин уже тогда копала под Ксавьера, уничтожала его партнеров одного за другим, даже умудрилась установить прослушку в его офисе и даже моем, чтобы знать наверняка, с кого следует начать. Наконец подошла и твоя очередь. У него не оставалось выбора, кроме как разорвать с тобой все отношения, чтобы не подвергать опасности.
— Не хотелось бы мрачно иронизировать по этому поводу, но я решил, что тюрьма — единственное место, где тебя не достанут, и оказался прав, — Ксавьер вернул папку Ребекке. — Усилиями Люсиль Муэрте тебе хотели дать условный срок, в пару месяцев. Но пришлось подключить все свои связи, чтобы тебя посадили на четыре года. Прости, Амадео.
— Так это из-за тебя я…
— У меня был выбор — дать тебе умереть, либо лишить свободы. За это время я разобрался с Жаклин и самозванцем, выдающим себя за Фредерика, а также не позволил делу твоего отца прогореть под руководством Лукаса. Разумеется, ты не мог знать всего, я запретил Ребекке открывать рот на эту тему, однако я просто не понимаю, как ты мог во мне усомниться? Я ужасно, ужасно зол.
Амадео вздрогнул.
— Я…
— Ты просто разозлился, маленький глупый принц, — пропела Ребекка, поправляя воротник красного пальто. — Но дел ты наворотил — будь здоров. Сейчас весь бизнес Ксавьера Санторо под угрозой из-за твоей глупости. Что ты там попросил? Оставить ему жизнь? Не смеши, уж кто-кто, а ты должен понимать, что не в правилах Жаклин оставлять строптивого жеребца и кусачую собаку.
— Черт с ней, Ребекка, — отмахнулся Ксавьер. — Главное, что Амадео жив, угроза его жизни беспокоила меня намного больше, чем какие-то документы. Украденные данные, разумеется, важны, но при всем желании этой дьявольской женщины на улице я не окажусь, — он наклонился за спину Амадео и раскрыл наручники. — Вставай.
— Но Ксавьер, а…
Тот переглянулся с Ребеккой.
— Раз я тебя освободил, можно и дальше заваливать меня вопросами? — он снял пальто и накинул на плечи Амадео. — Если кто-то из нас простынет, вини в этом только себя. Я отвечу, но потом мы уйдем отсюда.
— Я хотел спросить про Йохана! — выпалил Амадео. — Ты переманил его к себе уже после того, как он вышел из тюрьмы, или…
— Я нанял его, чтобы он присматривал за тобой там, — Ксавьер пригладил волосы. — Каким бы ни было безопасным это место от покушений Жаклин, внутри все же не детский сад. С тобой могли сделать что угодно, и я счел необходимым приставить к тебе охранника. Тебе придется извиниться перед ним — за четыре года сидения в одной камере ты стал его лучшим другом.
Амадео потирал ободранные запястья, постепенно согреваясь.
— Мне стоит перед многими извиниться, Ксавьер, — наконец сказал он. — И прежде всего — перед тобой.
На улице шел снег.
Мягкие белые хлопья ложились на землю, скрашивая унылую картину: тянущиеся вдоль причала складские помещения, серое море, неподвижное, как покрывало, натянутое до самой линии горизонта.