Первой не выдержала Ребекка.
— Какого черта, принц? — голос звенел от едва сдерживаемой ярости. — Какого черта ты проворачиваешь подобные делишки за моей спиной? Тебе не хватало денег? Влияния? Мог бы просто сказать об этом, а не корчить из себя моего конкурента!
— Ребекка, я…
— Ничего не желаю слушать. В следующий раз, если приспичит, обратись за информацией к своей базе.
И бросила трубку.
Амадео едва слышно выругался. Ксавьер предупреждал его еще в самом начале: Ребекка не потерпит конкурентов.
Но он не продавал информацию! Разве это, черт побери, конкуренция?
Амадео прекрасно понимал, что в этой ситуации правда не на его стороне. Сейчас доказать что-либо Ребекке не получится — попросту не станет слушать, следует дать ей время немного остыть. Но слишком долго ждать нельзя — с учетом того, что на Ксавьера рассчитывать не приходится, любая помощь будет нелишней.
Ладони сами собой сжались в кулаки. Как Ксавьер мог обвинить его в предательстве? Они же полностью доверяли друг другу, кто мог убедить друга в том, что Амадео способен на такое?
К своему стыду он тут же вспомнил ситуацию двухлетней давности, когда из вредности отдал материалы о бизнесе Ксавьера его заклятому врагу. Быть может, Ксавьер вспомнил об этом и решил, что где однажды, там и дважды? Амадео досадливо прикусил губу, стараясь унять обиду и злость.
Сначала Ксавьер, теперь Ребекка. И всему причиной база данных, не может быть, чтобы это оказалось простым совпадением. Тут что-то не так. Голова шла кругом, мысли путались. Прежде чем принимать очередное решение, следовало расслабиться и хорошенько все обдумать.
Амадео стянул футболку. Несмотря на сильную загруженность, он старался не забрасывать занятия спортом. Сегодня с утра шел дождь, и пришлось обойтись без пробежки, но несколько кругов по бассейну вполне смогут ее заменить, да и голова прочистится. Необходимо разложить по полочкам весь сумбур, который произошел за последние три дня, иначе не получится увидеть картину целиком. Об указаниях доктора он, конечно, не вспомнил.
Амадео подошел к бортику, и тут в кармане халата снова зазвонил телефон.
— С самого утра все словно с цепи сорвались, — пробормотал он, доставая мобильник.
Ответить на звонок он не успел.
Пол обжигал щеку — именно от этого Амадео и проснулся. Не сразу сообразил, где находится: тут было жарко и сильно пахло деревом, воздух был горячим и сухим.
Сауна. Любимая сауна Кристофа Солитарио, где он проводил так много времени. Увлечение, которого Амадео не понимал, так как помещение было слишком…
Тесным. Размером чуть больше карцера.
Паника накатила огромной волной и попыталась утопить. Амадео глубоко вдохнул в попытке справиться с ней, и горячий воздух обжег горло. Стало только хуже.
Выбираться отсюда. Как можно быстрее.
Он подполз к двери и толкнул, но та даже не дрогнула. Паника с новой силой принялась атаковать, но Амадео, стиснув зубы, не позволял ей взять верх. Поднявшись на колени, врезал в дверь плечом, но с тем же результатом. В голове быстро мутнело, воздуха не хватало, и он в отчаянии заколотил по толстому дереву.
— Помогите, — просипел он. — Помогите!
Никакого ответа. Снаружи не проникало ни единого звука, так же как и изнутри. Сердце билось в горле, по лбу и спине катился крупный пот, Амадео колотило, словно в лихорадке. Еще немного, и он попросту задохнется здесь!
Соленая влага заливала глаза, и он зажмурился. Нельзя поддаваться панике, скоро кто-нибудь заметит его отсутствие, совсем скоро… Он не знал, сколько времени уходило на нагрев сауны, так как сам ей никогда не пользовался, но наверняка достаточно, чтобы кто-то из охраны обратил на это внимание — в бассейне из-за постоянной нехватки времени он проводил не больше получаса.
Но надежда таяла с каждой секундой. Становилось все жарче, сердце колотилось быстрее, дыхание еле слышным сипом вырывалось из горла — как нельзя вовремя дала о себе знать астма. Он уже не мог кричать и задыхался.
Ладонь соскользнула с деревянной поверхности. Грудь сдавило, Амадео из последних сил хватал ртом горячий воздух, пытаясь не отключиться, но перед глазами уже плыла ярко-красная пелена.
Правой щекой он ощутил обжигающую боль. И потерял сознание.
— …Амадео!
Знакомый голос с французским акцентом вырвал из блаженного забытья, и Амадео с трудом разлепил глаза. Правая сторона лица горела огнем, в горле было суше, чем в пустыне, но воздух был прохладным, ничем не напоминающим адскую баню, в которой он отключился.
Дрожь пробежала по телу, стоило только вспомнить маленькое тесное помещение, которого он всегда опасался. Амадео сделал попытку съежиться, но на лоб легла прохладная ладонь, и он расслабился.
— Вы меня слышите? — продолжал звать Жан Лесфор. — Успокойтесь, вы в своей спальне. Большой и с открытыми окнами.
— Что… — он закашлялся и зажмурился от боли в горле.
— Тише, — Жан положил ладонь ему на грудь, запрещая вставать. — Не думал, что вы любитель сауны. Захотелось погреться?
— Нет, я… Я не знаю, как там оказался, — Амадео взял стакан воды, который подал Жан, и залпом выпил. Стало чуть полегче.
— Не знаете? — врач сверлил его подозрительным взглядом.
— Нет. Я пошел в бассейн, а потом…
Вот оно. Кто-то ударил его по голове, а потом затащил в сауну и запер дверь, включив полную мощность. И этот кто-то беспрепятственно проник в дом сквозь охрану, а может, и сам был охранником.
— Кто-то пытался меня убить, — тихо закончил он.
Вопль величайшего страдания завершил фразу. Осторожно повернув голову, Амадео увидел Курта Сеймура, расположившегося в кресле в позе умирающего аристократа.
— Куда вы смотрели, черт побери?! — Сеймур в бессильной мольбе протянул руки к двум охранникам, застывшим у входа в спальню. — Кто-то третий был в подвале, босс едва не умер, а вы просто стояли у входа! Снять обоих с поста это меньшее из наказаний!
— Но мы никого не видели, у нас пересменка была не так давно, — промямлил один из них, высокий блондин по имени Ривер, который вез Амадео из больницы.
— Это правда, — закивал второй, приземистый шатен Картер. — Никого постороннего мы бы не пропустили, не первый день в охране… И с поста всегда по одному отлучаемся, и то если уж очень надо…
— Тогда как вы оба объясните, что некто вошел в подвал, а потом вышел оттуда незамеченным? Марш отсматривать видео с камер наблюдения, пока я не слишком разозлился! — Сеймур обмяк в кресле и приложил пальцы к вискам. — Ах, Жан, эти глупцы вызвали у меня мигрень, сделай с этим что-нибудь!
— Сразу, как только закончу с Амадео, Курт, — отозвался тот.
— Я потерплю, — ворчливо отозвался Сеймур, сворачиваясь в кресле в клубочек, и через мгновение пальцы вновь взлетели к вискам, а к потолку вознесся очередной крик страдания. — Жа-а-ан! Моя голова лопнет, точно лопнет! Как перезрелый арбуз! Если ты не поторопишься!
Краем глаза он заметил все еще топчущуюся на пороге охрану и выпрямился, как ни в чем не бывало.
— Что еще?
— Мы уже смотрели. В самом доме камер нет, а снаружи пусто, — ответил Ривер. — На записях никого постороннего.
— Я разберусь с этим, — тон Курта Сеймура внезапно стал ледяным. — Вы оба уйдите подальше с моих глаз.
— Либо это кто-то из охраны, либо какой-то призрак, — сказал Амадео, когда охрана покинула комнату. — А в призраков я не верю. Недавно мне пришлось усилить охрану, постороннему сложно пробраться в дом. Других вариантов просто нет.
— Курт с этим разберется, — ответил Жан. — А вам нужно отдохнуть.
Затем он вышел, оставив Амадео с Сеймуром наедине. В отсутствие врача Сеймур по обыкновению разительно преобразился, забыв о своей ипохондрии. Он сцепил пальцы перед собой и наклонился вперед, уставившись ярко-голубыми глазами так пристально, что Амадео стало не по себе.
— Вы ведь понимаете, Амадео, — заговорил он. — Положение очень серьезное. Вас попытались убить в собственном доме, а это повышенный уровень опасности. Что собираетесь с этим делать?
— Найду исполнителя, прежде всего, — Амадео поморщился — горло ужасно болело от сухого воздуха. — А через него выйду на заказчика. Если этот человек настолько глуп, то особого труда это не составит.
— Не лучше ли известить Ксавьера Санторо? Он намного эффект…
Амадео бросил на Сеймура предупреждающий взгляд.
— Нет. Ничего не говорите ему, Сеймур. Незачем ему лезть в мои проблемы, у него наверняка полно своих.
— Но он же ваш друг! — всплеснул руками Курт, задев только что принесенный Жаном стакан с лекарством. — Жа-а-ан! Я обжегся! Обжегся! У меня сейчас слезет кожа!
— Лекарство уже остыло, пока я его нес. Но теперь придется подождать, пока я схожу за новой порцией от твоей мигрени, — не без ехидства заметил врач.
— Я не выдержу, — захныкал тот, уткнувшись в подлокотник кресла. — Что ты за врач такой — так издеваться над пациентом?! Давай иди быстрей, чего застыл?! — как только Жан вышел за дверь, Сеймур поднялся и подошел к кровати. — Амадео, скажите мне одну вещь. Этот конфликт между вами и Ксавьером Санторо… Я уверен, что вы невиновны, но хочу услышать это непосредственно от вас.
Амадео не сдержал вздоха.
— Я не собираюсь…
— Оправдываться, да. С ним ведите себя, как вам заблагорассудится, но я должен знать наверняка. Отвечайте честно.
Амадео посмотрел в небесно-голубые глаза и твердо, не отводя взгляда, произнес:
— За все время нашего знакомства я не своровал ни цента у Ксавьера Санторо и не провел ни единой операции с банковскими счетами без его ведома.
Сеймур сверлил его испытующим взглядом, затем кивнул.
— Я вам верю. Тогда почему бы не объяснить все вашему другу? Он здравомыслящий человек, и…
— Он мой друг, да. Но он еще и рационализатор до мозга костей. В ситуации, когда обычный человек положится на свои чувства, Ксавьер предпочтет логику и здравый смысл, — уголки губ чуть приподнялись. — Не сказал бы, что это плохо.