Вот оно. Сейчас или никогда. Рауль прочистил горло и гордо вскинул подбородок, надеясь, что не даст петуха.
— Да, это так. — Слава Богу, голос звучал спокойно и ровно. — Я передал все полномочия сеньору Санторо. Теперь он управляет картелем.
— Тебя что, запугали, мышь? — фыркнул жилистый человек в просторной белой рубашке. В пальцах он мусолил незажженную самокрутку. — Твой братец, хоть и гнилушкой оказался, яйца все же имел, а у тебя кто их отгрыз?
Внезапно Рауля захлестнула злость. Как смеет этот старый наркоман так отзываться об Энрике? И о нем? Какого черта он должен это терпеть?!
Он вскочил, опрокинув стул, и со всей силы треснул кулаками по столу. Правую руку пронзила боль, в глазах на мгновение потемнело, но это только больше разозлило его.
— Вы бы поостереглись со словами, Нуньес, — прошипел он. — Когда вас припекло УБН, кто помог потушить пламя? Вам всего лишь подпалили pelo de culo, а орали вы на всю Мексику, да так, что приняли помощь даже от меня, брата предателя! А сейчас строите из себя переборчивого гурмана? Что ж, я подам вам отличное блюдо, называется «viejo pimiento relleno de cojones»!
Нуньес стиснул сигарету так, что тонкая бумага прорвалась, и марихуана просыпалась на колени. Кто-то издал довольный смешок, его подхватили другие, и атмосфера за столом разрядилась.
— Pelo de culo! — хихикал Альваро Гонсалес, хлопая Мигеля по плечу. — Нет, ты слышал? Перец с яйцами! А паренек-то не промах!
Ксавьер терпеливо ждал, пока веселье уляжется. Рауль, красный, как рак, плюхнулся на заботливо подставленный Кианом стул. Он готов был сквозь землю провалиться, но, кажется, на этот раз все сделал правильно. Рука тупо ныла, но он едва замечал боль.
— Ладно, сеньор Санторо, — отсмеявшись, сказал Гонсалес. — Вы собрали нас здесь, чтобы сообщить эту прекрасную новость? Я впечатлен, презентация удалась на ура! — он зааплодировал, следом послышалось несколько хлопков. — Но все же…
— Вы правы, это не все. — Ксавьер сел и закинул ногу на ногу. Рука едва не потянулась к нагрудному карману, но он вовремя спохватился и сцепил пальцы перед собой. — Я хотел бы обговорить с каждым из вас вопросы сотрудничества и разделения территорий, но времени нет. Моего близкого человека похитили и привезли сюда. Я прошу вас помочь мне в этом деле.
Нуньес фыркнул и насыпал немного травы на листок папиросной бумаги.
— Такие старания и риски ради одного человека? Друзей можно заменить.
— Не предлагаете ли вы свою кандидатуру на его место? — в голосе Ксавьера зазвенел металл, и Нуньес едва не просыпал марихуану на стол. — Я не спрашивал вашего мнения, я попросил вас о помощи. Но если вы не желаете ее оказать, я зря веду этот разговор. — Он поднялся, и Йохан шагнул к нему, по привычке держа руку у пустой кобуры.
— Погодите, сеньор Санторо! — впервые подал голос Мигель. Ксавьеру с трудом удавалось убеждать себя, что это знакомый ему человек. — Не вижу оснований отказывать вам в помощи, но благотворительность здесь не в чести.
— Верно! — подхватил Тициано Перрота. Ему едва стукнуло сорок, но он уже успел полностью облысеть. — Какая нам выгода? Деньги? У нас их полно. Товар? Вы в Мексике, приятель, мы сами поставим вам что угодно: кокаин, героин, метамфетамин, марихуана…
— Ваши каналы хорошо обкатаны и бесперебойно обменивают товар на деньги, дон Тициано, — перебил Ксавьер. — Но я могу организовать поставки туда, куда вы прежде не могли пробиться из-за щитов Наркоконтроля. Сбыт я также беру на себя. Вам не придется рисковать ни единым песо.
Гонсалес задумчиво погладил усы и что-то прошептал сидящему рядом сухощавому, подтянутому мужчине лет пятидесяти. Лицо было гладко выбрито, только по скулам тянулись пышные бакенбарды. Его звали Гилберто Перес, и недавно они с Гонсалесом заключили временное перемирие.
— Мы обсудим это подробней, когда вы согласитесь, — продолжал Ксавьер. — Пока же предлагаю небольшой аванс в знак моей честности. Кое-кто считает, что друзей можно заменить. — Он бросил ледяной взгляд в сторону Нуньеса. — Почему бы не обменять моего друга на того, кого все вы жаждете заполучить?
— И кто же это? — решился подать голос Эмилио Моралес, оставив в покое бокал.
Ксавьер с мрачной торжественностью оглядел собравшихся и оперся руками о стол. На губах мелькнула холодная усмешка.
— Предатель. Стукач Наркоконтроля. — Взгляд на мгновение задержался на Рауле и снова устремился вперед. — Я отдам вам Энрике Гальярдо.
После заявления Ксавьера за столом воцарилась тишина. Даже sicarios не издавали ни звука.
— Кажется, вам кое о чем неизвестно, сеньор Санторо, — наконец сказал Гонсалес. — За океаном вы, должно быть, не слышали новость о том, что несколько недель назад Энрике Гальярдо был убит.
— Я прекрасно об этом осведомлен, — ответил Ксавьер. — Я не из тех, кто бросает слова на ветер или будет оперировать неточными данными. Энрике Гальярдо не погиб, и я предоставлю его в ваше распоряжение сразу, как найду своего человека.
Над столом пронесся удивленный гул. Рауль раскрыл рот, но не знал, что сказать. Энрике жив? Полный бред, он лично видел тело! Но если это правда, зачем Ксавьер собирается отдать его на растерзание? В голове все смешалось, Рауль не знал, что делать. К такому повороту он совершенно не был готов.
— Хотите сказать, он нас надул? — выкрикнул Перес. — Сымитировал смерть, чтобы ускользнуть от правосудия?
— Мотивы мне неизвестны.
— А вам не кажется, что это как-то… маловато для того, чтобы мы мобилизовали силы для поисков вашего друга? — Нуньес уже овладел собой и закурил. Над столом поплыл сладковатый запах. — Предатели встречаются повсеместно, а на поиски мы затратим…
— Я компенсирую все расходы, — сказал Ксавьер.
— Насколько же ценен этот человек, что ради него вы решили прыгнуть прямиком в залив, кишащий акулами? — Нуньес затянулся. — Не боитесь, что заинтересуете им и нас?
Лицо Ксавьера закаменело.
— Хочу, чтобы вы поняли. Я пришел сюда не для того, чтобы показать мягкое брюшко, в которое можно вонзить нож или выпустить пулю. Все, кто здесь сегодня присутствует — опытные бизнесмены. О бесплатной помощи речи не идет — я уже озвучил свою цену. Если она вас не устраивает, обговорим ваши условия и найдем компромисс.
Гонсалес согласно кивнул, за ним подтянулись и другие. Только Моралес злобно пыхтел под нос, уткнувшись в бокал, да Нуньес хмуро оглядывал присутствующих.
Один из sicarios что-то тихо проговорил в рацию, затем наклонился к Гонсалесу. Тот сдвинул брови и отрывисто скомандовал что-то в ответ. Затем поднялся, оттолкнув стул.
— Прошу всех пройти в дом. Возникла небольшая проблема.
Йохан и Киан переглянулись, остро ощутив нехватку оружия. В следующее мгновение по тенту застучали первые капли дождя.
И воздух прорезали первые автоматные очереди.
— Скажите, зачем Мигель привез меня сюда? — спросил Амадео.
Он и Гильермо сидели в огороженном внутреннем дворике. Вокруг высились стены, но благодаря открытому небу клаустрофобии Амадео не чувствовал. Гильермо пил текилу, Амадео ограничился водой. В кувшине плавали кубики льда, что было очень кстати — ливень сновь сменился солнцем, и жара стояла влажная и удушающая.
Гильермо спустил солнцезащитные очки на нос и окинул Амадео испытующим взглядом.
— Вы и правда не в курсе?
Амадео покачал головой.
— Меня схватили бандиты из шайки Флавио, несколько дней продержали в плену. Потом меня вытащил Рауль Гальярдо и отвез к своему другу… — Он нахмурился и похлопал поперхнувшегося Гильермо по спине. — Воды?
— No, gracias, — просипел тот. — Нет ничего хуже, когда текила идет не в то горло. И что было дальше?
— Уже там меня нашли братья Хендриксоны и привезли в Мексику. На аэродроме меня встретил Мигель и, ничего не объяснив, притащил сюда. — Амадео пожал плечами. — Вот и все, что я знаю. Надеялся, может, вы просветите меня, что к чему.
— На самом деле вас заказали другие люди. — Гильермо налил еще текилы и залпом выпил, довольно причмокнув. — Мигель просто перехватил вас раньше них. А здесь вы исключительно ради безопасности, пока Ксавьер Санторо не завершит свои дела.
Амадео потерял терпение и раздраженно ударил кулаком по подлокотнику обшарпанного кресла.
— Вы оба твердите о каких-то делах! Какие, к черту, дела могут быть у Ксавьера в этой стране? Насколько мне известно, он ни с кем не заключал контрактов!
— Пока не заключал, — поправил Гильермо. — Но он собрал глав картелей. Не всех, только тех, кто более-менее ладит друг с другом. Думаю, чтобы заручиться их поддержкой, ему придется заключить пару-тройку соглашений. Только есть одно «но». — Он наклонился к Амадео. — Среди тех, кого он пригласил, есть предатель.
— Кто? Вы знаете?
— Нет. И Мигель не знает, иначе быстро бы с ним разобрался. Этот парень бывает очень упорным.
— Как давно вы его знаете?
— Мигеля? — Гильермо посмотрел на снова потемневшее небо. — Лет пять, пожалуй. Поначалу он не производит впечатления серьезного бизнесмена, не так ли? — он рассмеялся, и Амадео машинально улыбнулся в ответ.
— Да, вы правы.
— А вы как давно знакомы с Ксавьером Санторо?
— Восемь лет. — Амадео налил воды из кувшина, кубики льда негромко звякнули о стекло. — Он мне как брат. Надежный, верный. Никогда не предаст, и я отвечаю ему тем же.
— Вот как? — Гильермо задумчиво водил пальцем по ободку стопки. — А что бы вы сказали, узнав, что за дозу он продал бы и родную мать?
Амадео рассмеялся.
— Да что вы, это же полная чу… — он осекся, увидев выражение глаз Гильермо — тот не отрываясь буравил его взглядом. — Погодите, о чем вы вообще?
— Что если я скажу вам, что Ксавьер Санторо — наркоман? Героиновый. Что когда-то он кололся под колено, в бедро — потому что на руках уже не оставалось места? Что он жил в сыром подвале вместе с бомжами и готов был на коленях вымаливать дозу у дилера, если ему не хватало на заветный пакетик?