гарету, уже третью по счету.
Солитарио задерживался.
Почти час назад они выехали из особняка. Солитарио настоял на том, что поедет на своем автомобиле — Арройо пожал плечами и назвал адрес. Он поехал первым, изредка ловя в зеркале заднего вида джип Амадео.
Потом он пропал.
Себастьян не обратил внимания — в это время дня движение было плотным, потеряться в потоке немудрено. Но когда спустя двадцать минут он въехал в жилой квартал, где снял квартиру, от Амадео там не было. Не появился он и через четверть часа.
На циферблат наручных часов упала капля — начинался дождь. Последние полчаса он слегка моросил, но сейчас грозил перейти в настоящий ливень. И где носит эту особу королевских кровей?
— А говорят, известен своей пунктуальностью. — Себастьян выплюнул окурок в урну и постучал в окно «мазерати».
Водитель протянул ему зонт.
— Может, вернетесь в машину? — предложил он. — Сейчас польет, как из ведра.
— Если бы меня пугал дождь, Эверетт, я бы жил в пустыне Атакама. — Себастьян раскрыл зонт и мрачно уставился на дорогу.
Он гадал, какую казнь задумал для Хендриксона этот красавчик. Он совсем не выглядел способным на хладнокровное убийство, но внешность обманчива — Себастьян многое слышал о пленнике Марсело Флавио, который оказался вовсе не цветочком и сумел расправиться с работорговцем, используя его же людей. И еще раньше… Как изнеженному мальчику удалось выжить в тюрьме? Это далеко не курорт для папенькиных сынков. То, что он выстроил вокруг себя непробиваемую защитную стену, о многом говорило.
Семья, уютный дом, преданные до гроба люди, обожающие его до дрожи подчиненные — вторая сторона медали. Как можно любить безжалостного убийцу? Вся его натура состояла из противоречий, и это интриговало. Загадка, которую Себастьян хотел разгадать.
Серебристый джип завернул во двор и аккуратно припарковался рядом с «мазерати». Телохранитель выскочил из-за руля и раскрыл над хозяином черный зонт. Себастьян искривил губы в недоверчивой улыбке — надо же, совсем мальчишка! Он даже города толком не знает, раз умудрился заблудиться! Где они пропадали столько времени?
Себастьян молчал, ожидая, что Солитарио начнет оправдываться, однако этого не случилось. Амадео кивнул ему и перевел взгляд на многоквартирный дом.
— Вы здесь держите Генри? Не слишком ли опасно?
— Ничуть. — Себастьян глянул через плечо на склонившегося над передним колесом Киана. — У вас что-то случилось с машиной?
— Спустило колесо, — бросил Амадео, шаря глазами по окнам. Пальцы, сжимающие рукоять зонта, побелели. — Вы не сказали номер квартиры. Боялись, что я приеду раньше и начну веселье без вас?
— Что вы, — рассмеялся Себастьян. — Боялся, как бы охрана вас не пристрелила. Идемте.
Амадео, не произнеся больше ни слова, двинулся за ним. Телохранитель следовал позади, подмечая подозрительных людей и возможные пути отхода в случае засады. Но Себастьян и не подумал устроить что-либо подобное. Солитарио был куда занятней живым.
На лифте они поднялись на восьмой этаж, после чего, пройдя по обшарпанному коридору, остановились перед дверью с номером 164.
Квартира оказалась небольшой, но ухоженной. Коридор в желтых обоях, коричневый линолеум «под дерево», небольшое круглое зеркало в прихожей. По правую руку маленькая кухня, где у окна, отодвинув тюлевые занавески в сторону, курили двое мужчин. Завидев босса, быстро затушили бычки в пепельнице. Из туалета вышел еще один охранник и вытянулся в струнку, забыв застегнуть ширинку. Себастьян шутливо напомнил ему об этом, и тот поспешно вжикнул молнией.
В просторной комнате находились трое.
Двое развалились на кожаном диване. Один щелкал пультом висящего на стене телевизора, вполголоса ругая вездесущую рекламу, второй почесывал бритую голову и зевал. При виде Себастьяна оба вскочили.
Третий сидел, привязанный к стулу, на голове красовался черный мешок. Даже не видя лица, Амадео понял, что это Генри — комплекцию трудно было спутать с чьей-то еще, даже стул под ним казался детским. Пленник не шевелился — то ли спал, то ли был без сознания, на грязной футболке засохли потеки крови. Под стулом был расстелен полиэтилен, и Амадео стало не по себе.
Себастьян щелкнул пальцами, и один из его людей стащил мешок.
Лицо Генри представляло собой сплошное кровавое месиво. Нос свернут набок, лоб разбит в кровь, нижняя губа лопнула. Под левым глазом красовался фингал, правый совсем заплыл. Связанный и избитый, Генри напоминал огромную тушу кабана, которую скоро разделает мясник.
Охранник шлепнул его пультом по макушке.
— Эй, просыпайся, бедовый!
Генри вздернул голову так резко, будто над ухом выстрелили, и скривился от боли. Из сломанного носа хлынула свежая кровь.
— Да епт, — простонал он. — Отпустите меня, че вам вообще надо…
Все молчали. Генри откашлялся, сплюнул на полиэтилен кровавый комок и попытался еще раз:
— Вы хоть знаете, на кого ласты подняли? У меня большие связи, я даже с Марсело Флавио работал! Слыхали про такого?
Амадео стиснул зубы, прекрасно зная, что он врет, но имя работорговца всколыхнуло в груди страх вперемешку с яростью.
Генри попытался сфокусировать взгляд на ком-то из похитителей и наткнулся на Себастьяна, который встал прямо перед ним, загораживая Амадео. Увидев знакомое лицо, Генри просительно заныл:
— Ну чего вам еще надо-то, начальник? Я уже все рассказал, и много раз… Сколько еще повторять одно и то же?
Себастьян наклонился и положил ладони ему на щеки.
— Мне ты рассказал, Генри. Но не этому джентльмену. — Он мотнул головой в сторону Амадео, который с каменным лицом наблюдал за измочаленным Генри, едва скрывая охватившую его садистскую радость. — Он изъявил желание побеседовать с тобой лично.
Себастьян отошел в сторону, взял из коробки на столе салфетку и брезгливо вытер ладони. Генри сморгнул залившую здоровый глаз кровь и уставился на Амадео так, будто узрел приход самого Люцифера из Преисподней.
— Этот? — прохрипел он. — Аристократ?
Услышав тюремное прозвище, Амадео едва не свернул нос Генри на другую сторону.
— Аристократ, — подтвердил он мягким голосом и улыбнулся.
Генри завыл.
Ксавьер стоял на причале у склада номер пять и яростно боролся с собой, чтобы не стрельнуть сигарету. Табачный дым, плывущий от курящих невдалеке подчиненных, только усиливал желание и раздражение, но рявкнуть на них из-за такой ерунды он не мог. Не поняли бы претензии. Говорят, что ковбой из рекламы «Мальборо» умер от рака легких. Ксавьер же считал, что если бы тот бросил курить, стал бы срывающимся на каждую мелочь старикашкой.
Но причина, по которой он бесился сейчас, вовсе не была мелочью.
Этот проклятый принц.
Час назад звонок из полицейского управления отвлек Ксавьера от приемки товара. Нелегалом здесь не пахло, но после обнаружения «кротов» Ксавьер перестал доверять своим людям. Он несколько раз сливал ложную информацию разным работникам, но пока еще никто не прокололся. Сегодня только один — Ксавьер бросил быстрый взгляд на группу мужчин за спиной — думает, что в ящиках с сигаретами прибыли наркотики, и если заявится УБН, еще одним доверенным сотрудником станет меньше.
Но сейчас возможный обыск не волновал его вообще.
Этот чертов безумный принц!
Ксавьер извлек из кармана пиджака пачку жевательной резинки и сунул одну пастилку в рот, стараясь унять дрожь в руках.
Сорок минут назад он вошел в отдел по розыску пропавших и огляделся. Здесь царил сущий бедлам, постоянно звонили телефоны, кто-то ругался на все помещение зычным басом, молодняк носился туда-сюда с кипами бумаг. Никакого порядка. Ксавьер поморщился и обратился к пробегавшему мимо стажеру:
— Где я могу найти детектива Байлеса?
Тот ткнул пальцем в дальний угол, где, втиснувшись между стеной и крошечным столом, скрючился за монитором Байлес. Над ним витало облако табачного дыма, и он беспрестанно кашлял, то и дело сплевывая мокроту. Ксавьер поморщился и, лавируя между столами и суетящимися сотрудниками, подошел. Заметив его, Байлес попытался выпрямиться, но колени с громким стуком врезались в крышку стола, и он с хриплым вздохом смирился со своим незавидным положением. Ксавьер поискал глазами незанятый стул, но безуспешно.
— Я пытался дозвониться до господина Солитарио, но его телефон отключен. — Байлес наконец устроился в более-менее приличной позе и начал деловито перебирать бумаги. По большей части — бесполезный мусор, но они создавали иллюзию чрезвычайной занятости. — Мне понадобится его подпись под показаниями…
— Он уже подписывал. — Ксавьер сверлил Байлеса взглядом, не сулившим ничего хорошего. — Ради этого вы выдернули меня сюда в разгар поставки? Кто возместит мне убытки, если сделка сорвется? Вы?
— Управление по борьбе с наркотиками, — осклабился Байлес, но тут же стушевался — шутка вышла неудачной. Он и забыл, что уже там не работает. — В общем, — он кашлянул, — если вы знаете, где он…
— Господина Солитарио нет в городе, — перебил Ксавьер, на всякий случай подготовив отговорку. Дозвониться до Амадео он тоже не смог — принц отключил телефон. — Он не давал подписки о невыезде, все показания давным-давно подтверждены и удостоверены его подписью, нет никаких причин, почему он не может уехать по делам. Если это все, то я ухожу. Теряя время, я теряю деньги, надеюсь, вы это понимаете.
— Конечно, — сквозь зубы процедил Байлес. Как же он ненавидел этого самодовольного кретина! Дорого бы отдал за то, чтобы хоть раз увидеть наручники на его запачканных белым порошком руках! — Но я вызвал вас не только поэтому. Генри Хендриксон до сих пор не найден.
— Это ваша работа, моя вина, что вы выполняете ее из рук вон плохо?
— И по этому поводу я хотел допросить господина Солитарио.
Ксавьер решил, что ослышался.
— Вы сказали — допросить?
— Именно. — Байлес ощутил прилив уверенности. — Взгляните сюда.