Тео закивал.
— Со мной все будет хорошо, — повторил Амадео. — Снаружи ждет Киан. Он отвезет вас. Иди.
По одному охрана вывела их из комнаты. Чилли и Паоло поддерживали дона Грегорио, который выглядел совсем плохо. Дэвид держался пободрее, и Роза неотступно следовала за ним. Тонкие губы были поджаты, брови нахмурены. В глазах застыло беспокойство. Цзинь шел последним, но неожиданно Себастьян окликнул его.
— Погодите, доктор Цзинь Тао, боюсь, вы мне еще нужны.
— Зачем? — прищурился Амадео.
— Он любопытный собеседник. И если уж быть совсем честным, я думаю, что он вам понадобится.
По спине Амадео побежал холодный пот. Он порадовался, что Тео уже ушел и не слышал последних слов Себастьяна. На лице Цзиня ничего не отразилось, но в глазах мелькнул страх.
— Я думал, наше общение доставит мне удовольствие, но вы молчите с тех пор, как ваша… семья, — это слово Себастьян произнес медленно, будто пробовал на вкус, — уехала отсюда.
Амадео даже не соизволил повернуться. Он сидел на диване и смотрел в окно, за которым уже сгустилась тьма. Двумя часами ранее он не отлипал от стекла, пока его семья не села в автомобили Йохана и Киана и не уехала прочь, но сейчас даже не хотел вставать. Цзиня к нему не пустили, заперев в ванной, и Амадео мог только полагаться на заверения Себастьяна в том, что ему не причинят вреда.
А еще он сказал, что Цзинь сам выбрал себе «тюремную камеру». Себастьян вряд ли знал о клаустрофобии Амадео, но Цзинь был прекрасно о ней осведомлен, и у Амадео щемило сердце от поступка врача.
Зачем Себастьян его оставил? Почему не позволил уйти с остальными?
— Не желаете говорить? — не отставал хозяин квартиры. — Чем же я заслужил такое обращение?
— О чем мне разговаривать с человеком, который чуть не угробил двух пожилых людей?
— Не утрируйте. С ними был ваш врач, совсем без медицинской помощи они не остались. — Себастьян усмехнулся. — Счет за лекарства выставлять не буду, так уж и быть.
Амадео схватил стакан, стоящий на подлокотнике, и, не оборачиваясь, швырнул его в Себастьяна. Тот не успел уклониться, и тонкое стекло разбилось о лоб. Арройо сморгнул кровь, залившую правый глаз, и восхищенно присвистнул.
— Однако. — В голосе слышалось искреннее изумление. — Вы либо совершенно безумны, либо чрезвычайно смелы.
— Одно другому не мешает. — Амадео снова отвернулся. — Услуги хирурга запишите на мой счет.
Себастьян рассмеялся добродушным смехом человека, который совершенно не обиделся на подковырку давнего друга.
— Бенито! — позвал он. — Подготовь наших дорогих гостей к переезду.
Несколько минут спустя Амадео и Цзиню завязали глаза и куда-то повели. Вниз, вверх, потом снова вниз… Кажется лифт. Рев мотора. Автомобиль. Кто-то надавил Амадео на голову, заставляя пригнуться, чтобы он не ударился о верхнюю часть дверного проема. Куда их везли, Амадео не знал.
Когда повязку сняли, он обнаружил, что стоит в комнате, гораздо теснее той, какая была до этого. Было жутко накурено, несмотря на распахнутое настежь окно. К великому облегчению Амадео, Цзинь сидел на подоконнике и аккуратно перебирал иглы, проверяя, не потерялось ли чего по дороге. Видимо, громилы Арройо не посчитали их серьезным оружием и позволили оставить при себе. Самого Амадео обыскали с ног до головы — Себастьян не опасался пушек или ножей, а вот прослушка могла бы сильно ему навредить.
Громила Бенито надавил Амадео на плечо, заставив опуститься на табурет, а потом вжался в угол, стараясь занять как можно меньше места. Амадео подавил приступ клаустрофобии и сосредоточился на открытом окне.
— Вы любите азартные игры так же сильно, как я, — нараспев произнес Себастьян, тасуя колоду карт, толще обычной раза в два. На лбу красовался большой пластырь, который он приклеил тяп-ляп, даже не соизволив смыть кровь. — Немудрено — у вас в подчинении более сотни игровых точек. Вы обязаны знать, чем торгуете, разве нет?
— Значит, у вас должно быть сто баллов по анатомии.
— А вы за словом в карман не лезете. Ну, раз не желаете разговаривать, — ничуть не расстроился Себастьян, — тогда сыграем. Не против баккара?
— Каковы ставки?
Себастьян расхохотался.
— Отличный вопрос! Первый, который должен задать профессионал. Вам известно, что в баккара предугадать выигрыш невозможно, поэтому ставки всегда высоки.
— Мне это известно! — Амадео с трудом сдержался, чтобы не перейти на крик. — Я спросил вас: каковы ставки?
— На деньги играть скучно. Мы оба богаты, какой интерес? Давайте так. — Себастьян бросил карты на стол и поджег сигарету. — Проигравший получает сигаретный ожог. Место, так и быть, по выбору.
Амадео уставился на него. Да этот человек чистый безумец! Играть на ожоги?
Себастьян правильно истолковал его взгляд. Улыбка никуда не исчезла, наоборот, стала шире.
— Когда у тебя есть все, больше ничего не приносит удовольствия, разве не так? Деньги и власть мне неинтересны — так почему бы не сыграть во что-то безумное?
— Я не хочу с вами играть, тем более на таких идиотских условиях.
— Боитесь?
— При чем здесь страх? — фыркнул Амадео. — Не хочу удовлетворять амбиции пресытившегося безумца.
— Очень жаль, но вам придется. — Улыбка Себастьяна не исчезла, но стала угрожающей. — Или за ваш проигрыш будет расплачиваться он.
Амадео глянул на Цзиня, который улыбался и чистил иглы, ничуть не испугавшись неприкрытой угрозы. А вот у Амадео ком подступил к горлу, руки похолодели, когда он понял, зачем Арройо его оставил.
Себастьян же, прекрасно понимая его чувства, спокойно ждал.
— Черт с вами, — выдавил Амадео. — Давайте сыграем. Но что получу я?
— Простите?
— Вам сигаретные ожоги не страшны, раз вы с легкостью выставили такое условие. — Амадео скрестил руки на груди, стараясь не смотреть на Цзиня, который аккуратно положил иглу в футляр и внимательно прислушивался к разговору. — Если я проиграю, моя боль доставит вам удовольствие. Если же проиграете вы, мне будет совершенно наплевать на вашу. Почему бы не изменить условия?
— Что вы предлагаете?
— Ответ на вопрос. Если вы проиграете, ответите на один из моих вопросов. В обратном случае можете жечь меня сколько угодно.
Цзинь тихо зарычал, но более ничем не выказал протеста, и Амадео мысленно поблагодарил его. Когда это закончится, может крыть его китайским матом хоть в двадцать пять этажей, но сейчас ему нужна была поддержка.
Себастьян улыбнулся, как довольный кот.
— Я знал, что вы не так просты, как кажетесь, Амадео. Мне нравятся настойчивость и упорство. Играть с вами будет сущим удовольствием.
8Безумная игра
— Я тебя не отпущу! — орал Ксавьер несколькими часами ранее, стоя посреди скромной гостиной Йохана. — Ты всегда находишь приключения на свою красивую задницу, принц, поэтому не надейся, что Арройо отпустит тебя живым и невредимым, даже если я выполню все его условия!
— Не ты ли говорил мне, что Себастьян безобиднее дворового котенка?! — кричал в ответ Амадео.
— Только на котов у тебя аллергия!! — рявкнул в ответ Ксавьер так, что задребезжал стеклопакет в окне. — А ты по собственной воле суешься в самое логово!
— Иначе он убьет мою семью, — неожиданно тихо сказал Амадео. Он умоляюще смотрел на Ксавьера, и у того вдруг разом кончились силы. Захотелось опуститься прямо на пол, чтобы не видеть этого взгляда, полного мольбы и безнадежности.
Идиот, ну почему он такой идиот? Почему сразу не прислушался к другу, почему твердолобо продолжал гнуть свою линию? И ведь не первый раз… Когда-то он пообещал Амадео, что всегда будет ему верить, что бы ни случилось. Но нарушил обещание.
Захотелось схватить что-нибудь тяжелое и запустить в окно. Услышать, как бьется стекло. Сделать что угодно, только бы не слышать тихого упрека в голосе принца, не видеть его умоляющие глаза. Черт побери, Ксавьер готов был схватить его и запереть в тюремной камере, только бы не дать ему пострадать, но случись это снова, как восемь с лишним лет назад, принц его уже никогда не простит.
Потому что тогда ему нечего было терять. У него не осталось ничего и никого. А сейчас его семья, которую он собирал по кусочкам много лет, могла разом погибнуть из-за слепого упрямства Ксавьера, не желающего признавать свои прошлые ошибки.
— Почему? — устало спросил Ксавьер. — Почему ты должен идти туда? Почему я просто не могу выкупить твою семью за цену, назначенную Себастьяном?
— Потому что он не выдвигал никаких иных требований. — У Амадео кружилась голова, и он из последних сил стоял на ногах. — Его единственным условием был я. Все остальное — когда получит настоящую гарантию того, что ты пойдешь навстречу. Меня.
Именно так звучало требование, выдвинутое Арройо — Амадео должен был прийти один, тогда все остальные могут уйти целыми и невредимыми. На принятие решения Себастьян дал один час, и время почти истекло, но Ксавьер все никак не мог решиться отправить принца в пасть льву. Чистейшее безумие — так далеко зайти ради его защиты и самому же толкнуть в пропасть.
— Позвольте вмешаться, — Кнут отсалютовал пустой фляжкой, — но боюсь, что сейчас это — оптимальный выход из ситуации. Даже если бы Арройо промолчал, я бы предложил то же самое. Штурмовать опасно — ваш враг засел в жилом доме, велика опасность зацепить мирное население. В том числе и заложников. У моих ребят выучка отменная, но риск превышает потенциальную выгоду.
— А вы все о выгоде думаете, — огрызнулся Ксавьер. Притихший Киан, которому милостиво разрешили вернуться, сидел в углу и боялся вставить хоть слово.
— Если бы я не думал о ней, уже давно погорел бы в своем бизнесе, — нимало не смущаясь, парировал Кнут. — Осталось пятнадцать минут.
— Нечего больше думать. — Амадео пошел к двери. Ноги заплетались, и он надеялся, что не врежется в дверной косяк, тем самым уничтожив последнюю надежду на благоразумие Ксавьера.