Амадео сидел, опустив голову. Слова Ксавьера звучали искренне, но какой смысл защищать его? Насколько он был наслышан о Ксавьере, этот беспощадный делец одной левой расправлялся с конкурентами и столь же умело управлял торговыми путями, не щадя никого, кто попадался на пути. Почему он вступился за Амадео, ведь семейные дела ни в коей мере его не касались?
— Спасибо, — наконец сказал он. — Спасибо за то, что помог утром, а потом привел меня сюда. Но… я не уверен, что заслуживаю такого отношения.
Ксавьер хмыкнул.
— А чего заслуживаешь? Я должен был оставить тебя там, в баре? Чтобы твой брат явился туда? С пьяным человеком можно делать что угодно, сам понимаешь. Хотя, мне кажется, он просто сорвался, и вряд ли повторит подобное. В конце концов, для убийства у него кишка тонка.
Амадео вновь содрогнулся от отвращения. Ксавьер не знал об истинной ненависти Лукаса, а также не подозревал о ее причинах, поэтому его слова вовсе не успокоили.
— Сейчас на улице глубокая ночь, и я отправлю тебя домой, как только проспишься, — продолжал компаньон. — А пока лучше прими холодный душ, чтобы быстрее протрезветь.
Амадео поднялся, но слишком резко — изображение перед глазами покачнулось, и он упал бы, не подхвати его Ксавьер.
— Да, все же пить тебе стоит поменьше. Не дергайся, что с тобой такое?
— Ничего, все в порядке, — скороговоркой выпалил Амадео, тщетно пытаясь устоять на ногах. — Извини, что доставляю неудобства… Отпусти, я сам могу…
— Если боишься показаться беспомощным, то сейчас не тот случай, — Амадео замер, пораженный тем, что Ксавьер так легко отгадал его мысли. — Я просто отведу тебя в ванную. Никто не заметит твоей слабости, принц, даю слово.
Амадео слегка расслабился. Ксавьер просто хочет помочь, тем более ноги его и правда не держат.
— Чтоб я еще раз так напился, — пробормотал он, чем вызвал у компаньона подобие улыбки.
— Иногда это бывает необходимо. — Ксавьер поудобнее перехватил его руку. — Кстати, у тебя такая холодная кожа. Ты чем-то болен?
— Ничего особенного. Наверное, слишком переутомляюсь, вот и все. Отец сейчас не может уследить за всем, поэтому приходится мне.
Ксавьер усадил его на край ванны и наклонился, внимательно вглядываясь в его лицо.
— Как бы ни было важно дело отца, не забывай о себе. Полуживым ты точно ничем не поможешь.
— Я знаю, — отмахнулся Амадео. — Знаю.
Амадео сидел на кровати и тщательно вытирал волосы полотенцем. Поганое чувство, будто он испачкался в чем-то, прошло только после того, как он битый час тер тело мочалкой, едва не сдирая кожу. Зато сейчас ощущение чистоты вернулось, и вместе с ним пришло облегчение. Лукас больше не повторит этой отвратительной выходки. Никогда.
Ксавьер занял все то же место в кресле, раскрыв ноутбук. Тишину нарушало только тихое щелканье клавиш. Амадео задумался было над мотивами, двигавшими этим бизнесменом, однако голова немедленно отозвалась бурным протестом на подобные размышления.
Ксавьер сказал, что отец в курсе, где он, и администратор гостиницы наверняка известил Кристофа о том, что сын снял номер. В голову закралась мысль, которая с каждой секундой становилась все навязчивее. И наконец, отложив полотенце, Амадео несмело спросил:
— Ксавьер. Что говорил отец обо мне?
— Говорил, что ты не очень дружен со своим братом, и это причиняет ему боль, — ответил тот, продолжая печатать. — Что вы слишком разные, но любить по-разному он не может, вы оба его дети. А что касается именно тебя, — улыбка слегка тронула уголок губ, однако взгляд не оторвался от монитора, — то Кристоф назвал тебя своим маленьким ангелом. И ни разу не пожалел о решении принять тебя в семью. Все хорошее, что не воспиталось в родном сыне, ушло в тебя. Ты очень умный, обладаешь стратегическим умом, на многое готов ради дела, но никогда не переступишь черту дозволенного, чтобы получить что-то. Вот так он тебя расписал.
Амадео выслушал, опустив голову так низко, что мокрые волосы скрыли лицо. Отец рассказал компаньону о том, что Амадео — не его сын, однако при этом слишком идеализировал его. Не такой уж он и хороший. Сколько раз огорчал Кристофа, не перечесть. И уж тем более ему многое не удавалось с первого раза, как Лукасу.
— Я очень благодарен отцу за то, что он взял меня к себе, — Амадео задумчиво водил рукой по подушке. — Я не понимал, зачем, я же был просто уличным оборванцем… А он мало того, что не побоялся впускать в дом незнакомого мальчишку, который мог попросту обокрасть и сбежать, он дал мне то, чего у меня никогда не было — любящего родителя. И я стараюсь быть хорошим сыном. Стараюсь не ссориться с Лукасом, — тихо прибавил он.
— Трудно не ссориться с человеком, который так грязно поступил с тобой, пусть и в порыве гнева, — Ксавьер закрыл ноутбук и убрал в чехол. — Не думай о нем, тебе надо отдохнуть. Если что, я снял номер рядом.
— Зачем? — удивленно воззрился на него Амадео.
— Я же обещал отправить тебя утром домой, — ответил он. — Ксавьер Санторо всегда держит слово.
Ксавьер вышел из душа и бросил мокрое полотенце на кровать. В окно ярко светило солнце, и он чуть опустил жалюзи. Ночь прошла без происшествий, из номера напротив не доносилось ни звука. Значит, паренек преспокойно спал, отдыхая от вчерашнего дня.
Он раскрыл ноутбук и поджег сигарету. Поставки из Марокко могут подождать, сейчас приоритетней дождаться ответа от компаньона из Боливии. Сроки поджимают, а от него все еще ни ответа, ни привета. Надо поручить Серджио разобраться. Отправив сообщение подручному, Ксавьер затушил сигарету и накинул халат.
На мобильнике светилось несколько пропущенных вызовов, большинство от Ребекки, но Ксавьер не стал перезванивать. Если этой даме что-то нужно, она и из-под земли достанет. Тем более, это ведь ее проблемы, не так ли?
На дисплее высветилось имя засланного казачка. Ксавьер коснулся кнопки и поднес телефон к уху.
— Ньюман. Я тебя слушаю.
— Как прошли переговоры, господин Санторо? — раздался в трубке подобострастный голос.
— Отлично. Ты хорошо поработал в хранилище «Азарино». Твою сестру прооперируют на следующей неделе, как и договаривались.
— Спасибо! — радостно воскликнул собеседник. — Благодарю вас, господин Санторо, я всегда к вашим услугам!
— Если мне что-нибудь понадобится, я с тобой свяжусь, — он отключился.
Благодаря небольшой проверке казино в цоколе гостиницы Ксавьер узнал о бизнесе Кристофа Солитарио куда больше, чем тот рассказал. И, что еще важнее — выяснил, чего стоят его сыновья. Ксавьер не ожидал, что Амадео так легко поддастся на провокации, но, опираясь на отчет Ньюмана, решил дать парню еще один шанс. И тот проверку прошел, равно как и его отец.
Ксавьер никогда не заключал договоров с теми, кто был бесперспективен. Какой смысл восстанавливать дышащий на ладан бизнес, если он все равно рухнет в пропасть? Тратить время, силы и немалые капиталовложения в чей-то труп нерентабельно. Но Кристоф Солитарио оказался крепким мужчиной, готовым биться за дело своей жизни. Он не собирался складывать руки и ждать, когда придет спаситель, наоборот, всеми силами стремился помочь Ксавьеру. Большинство предпринимателей начинало юлить в попытках скрыть информацию о незаконной деятельности, будто бы Ксавьер мог настучать на них в полицию. Кристоф же откровенно сообщил ему о нескольких нелегальных букмекерских точках, игровых залах и покерных клубах, приносящих немалый доход. А также рассказал о том, что Амадео — не его родной сын. Подобной откровенности можно было лишь удивляться.
Родной или нет, парень был далеко не глуп. Разумеется, молодость играла свою роль, ему недоставало опыта, но это поправимо. По просьбе Кристофа Ксавьер согласился взять шефство над ним и подготовить к более серьезной должности, нежели штатный юрист-посредник.
— Апчхи!
Ксавьер недоуменно обернулся. Надо бы сказать Кристофу, что шумоизоляция в номерах ни к черту, раз так ясно слышно каждый…
— Апчхи!
Ксавьер приоткрыл дверь в коридор. Все было тихо. Дождавшись очередного чиха, он в удивлении поднял брови. Дверь номера напротив была приоткрыта, и чихание доносилось именно оттуда.
— Только не говори, что ты простудился, Амадео, — он пересек коридор и, толкнув дверь, вошел.
Огромная полосатая кошка важно восседала на груди Амадео и мяла одеяло лапами, слегка выпуская когти. Паренек еще не совсем проснулся и явно не понимал, что происходит. Кошка повернула сначала уши с кисточками, а затем и голову на звук открывшейся двери и довольно мяукнула.
— Ты еще тут откуда, пушистая красавица? — Ксавьер подошел и взял ее на руки. Та незамедлительно ткнулась мокрым носом ему в щеку.
Амадео приоткрыл глаза и в ужасе воззрился на животное. Хотел что-то сказать, но не смог.
Очередной чих сотряс стены номера, и Ксавьер нахмурился.
— У тебя что, аллергия? — опустив кошку на пол, он снял трубку висевшего на стене телефона. — Врача в номер двести пять, живее, — затем сел на кровать и приподнял начавшего задыхаться Амадео. — Чем ты еще болен? Ты весь покраснел, что с тобой?
Тот с трудом дышал, со свистом втягивая в себя воздух, будто горло вдруг уменьшилось до размеров иголки. Пальцы судорожно цеплялись за халат Ксавьера, ткань затрещала.
— Потерпи, сейчас придет врач, — спокойным голосом увещевал Ксавьер. — Не смей тут умирать, иначе я тебе это припомню.
Кошка, обвив хвост вокруг себя, невозмутимо смотрела на разыгравшуюся сцену, затем грациозно подняла левую лапку и начала умываться.
В номер быстрым шагом вошел пожилой человек в белом халате и поставил на тумбочку небольшой чемоданчик.
— В чем проблема? — деловито осведомился он.
— У господина Солитарио что-то похожее на астму, — Ксавьер крепко держал натужно дышащего Амадео.
Врач скользнул взглядом по чинно сидящей на полу и невозмутимо приводящей себя в порядок кошке.
— Если это аллергическая астма, — сказал он, доставая ингалятор, — вам лучше убрать отсюда животное. Опустите господина Солитарио на подушку.