— Рад это слышать, Кэти.
— И мне не хотелось бы ее терять из-за интрижки с боссом.
— Обещаю, ты не лишишься работы.
— Ээээ… а если я вам откажу? Что тогда?
— Ты не лишишься работы в любом случае.
Если Индеец пытался выглядеть приличным человеком, то сегодня у него это неплохо получалось. Кэти нервно сглотнула. Конечно, надо было как-то от него избавиться, чтобы не пожалеть о содеянном завтра утром. Но Кэти вечерняя и Кэти утренняя были совершенно разными людьми. Вот почему она едва сдержала разочарованный вздох, когда за стеклами входной двери затеплился неяркий огонек настенного светильника, и дверь распахнулась.
Гловер с удивлением наблюдал, как за открытой дверью сгустилась тьма, и эта тьма смотрела на него темными глазами с желтоватыми белками. Глаза находились где-то на высоте шести футов от пола.
— Кэти, мы уже начали волноваться, — пророкотал низкий голос, и тьма оформилась в очень черного парня.
Похож на картину Малевича, невольно подумалось Александру. Такой же черный и квадратный.
— Все в порядке, Мик, — Кэти снова зашевелилась в объятиях Гловера.
Пришлось ее выпустить. Из-за плеча Мика выглянул еще один парень, на этот раз белый. Вернее, золотистый: загорелая кожа, выгоревшие волосы и брови, россыпь рыжих веснушек на породистом носу.
— Вы привезли домой нашу девочку, сэр? Премного благодарны.
Пытаясь перебороть чувство горького разочарования, Гловер смотрел, как Кэти поднимается еще на одну ступеньку и переступает через порог.
— Спокойной ночи, мистер Гловер, — донеслось из-за закрывающейся двери.
Не сдержавшись, он ударил кулаками по рулю. Он потерял целую неделю. Неудивительно, что ему сейчас так плохо. Так тебе и надо, подождун хренов, подумал Александр. Сидишь себе с умным видом на берегу и думаешь, что река вот-вот принесет тебе желаемое, а эта рыжая бестия, не задумавшись ни на секунду, вскакивает на подножку трамвая и мчится вперед, подставляя лицо свежему ветру. Всего неделю назад выгнала своего парня и уже нашла взамен сразу двух, чертовка.
Что ж, он догонит тот трамвай. Спокойной ночи, Кэти Эванс.
_______
(24) Кингстонский университет — один из ведущих университетов Великобритании, находится в юго-западной части Лондона
(25) JohnnieWalker — сорт виски
Глава 13
К четвергу основные материалы были напечатаны. Главный редактор «Дейли Экспресс» два вечера подряд напивался в «Поппинсе» до «зеленый мальчиков». Конкуренты поздравляли Гловера нехотя и вяло. Юридический департамент, кажется, дневал и ночевал на работе, а начальник финансового отдела сыто массировал область желудка.
Тем более казалось странным, что Александр Гловер смотрел на всех вокруг сквозь прищуренные веки и цедил слова через неплотно сжатые зубы. Причина его дурного настроения была известна только ему самому: Кэти Эванс в редакции почти не появлялась. Она брала интервью, сопровождала жертв медицинского мошенничества на консультации к адвокатам и врачам, пыталась пробиться к руководству онкоцентра и строчила свои статьи. Большая часть ее материалов поступала Равику по электронной почте.
Айфон неизменно информировал Гловера, что в кафе и барах она не бывает, а домой добирается уже ближе к полуночи. Поэтому когда вечером в четверг на конце ломаной красной линии, исчертившей карту Лондона, появился черный значок с надписью «Старый бык и куст» (26), он подхватил со спинки стула пиджак и быстро пошел из кабинета к лифту, уже на ходу давая распоряжения своему водителю.
Кудрявую рыжую голову Гловер заметил еще с порога. Рядом с ней сияла черная, аж до синевы, гладкая лысина и еще одна рыжая шевелюра, только потемнее. Блондинчика видно не было. Пробираясь через толпу к барной стойке, Александр лихорадочно соображал, как вести себя дальше. Ясно было одно, забрать Кэти и уйти с ней прямо сейчас не получится. Значит, надо было найти способ остаться.
Взяв для начала стопку виски, он терпеливо дождался, пока девушка не повернется в его сторону, а затем, удерживая ее удивленный взгляд, двинулся к столику.
— Добрый вечер, мисс Эванс. Рад встретить вас здесь.
— Добрый вечер, мистер Гловер.
И все. Помогать ему никто не собирался.
— Не представите меня своим друзьям?
Кэти с сомнением оглядела своих спутников. Добродушным выглядел только рыжий. Если это брат, подумал Гловер, то придется в лепешку расшибиться, но завербовать его в союзники. Помощь пришла с неожиданной стороны.
— А кто вылакал мой виски? — Раздалось за спиной.
Гловер быстро оглянулся: так и есть, тот самый блондин возмущенно смотрел на сидящих за столом.
— Кто выпил виски, я спрашиваю? — Повторил он.
Все разом указали пальцем друг на друга. Какое трогательное единодушие.
— Минутку, — сказал Гловер и шагнул назад к бару.
Через две минуты он вернулся с бутылкой Баллантайнс (27).
Компания молча оглядела его с ног до головы. Общее мнение выразил блондин:
— Приветствую тебя, о вождь Быстрый кошелек. Садись к нашему костру.
— Это Леонардо, — пояснила Кэти.
— Микеланджело, — черный поднялся с места, чтобы пожать Александру руку.
— Донателло или Рафаэль? — Гловер с любопытством смотрел на брата Кэти.
Невысокий, как и сестра, с внимательными серыми глазами, парень просто излучал спокойную уверенность.
— Раф. — Пожав протянутую руку, он подвинулся на скамье, давая место гостю.
Когда рыжий в свою очередь отправился в туалет, Гловер переместился ближе к Кэти.
— А вас, наверное, звали Эйприл (28)? — Тихо спросил он.
У Микеланджело оказался отличный слух:
— Нет. Она всегда была Малявкой.
Что ж, подумал Александр, он бы тоже с удовольствием называл ее так.
Вторая рюмка пошла не хуже первой, а третью он поставил перед собой, собираясь завершить ею сегодняшний вечер. Кэти тоже не торопилась пить. То ли оттого, что девушка была довольна проделанной работой, то ли чувствовала себя в безопасности в окружении парней, она не выказывала признаков беспокойства от близости Гловера.
— Между прочим, — объявила она, — мой босс тоже закончил Кингстон.
— Значит, мы выпорхнули из одного гнездышка? — Удивился Лео.
— Но я, сами понимаете, учился на факультете журналистики.
— А у меня было программирование.
— А кто у вас вел статистику? Как там Дуглас, еще жив?
Леонардо оживился:
— Был живее всех живых, когда я выпускался. Что ему сделается?
Гловер сам удивился, насколько приятной показалась ему эта болтовня о студенческих годах.
— И что он теперь делает? Дергает себя за подтяжки или пинает плинтус?
— Пинает. Значит, ты помнишь?
Еще бы Индеец не помнил. Билл Дуглас, преподававший статистику, имел неприятную манеру во время лекции расхаживать перед кафедрой и совсем отвратительную привычку дергать себя за подтяжки, когда затруднялся подобрать нужное слово. Щелчок резиновой ленты об округлое брюшко стимулировал умственную деятельность преподавателя и болезненным звоном отдавался в похмельных головах студентов.
— Я сидел во втором ряду, когда подтяжка сорвалась и щелкнула Билла по лбу. Конечно, мы все заржали. А он обиделся. И когда в следующий раз остановился, чтобы щелкнуть подтяжкой, мы даже дышать перестали.
— А он? — Кэти улыбалась от уха до уха.
— А он подумал и пнул плинтус.
— И пинает его до сих пор.
Пришлось повторить эту историю дважды. Пока все хохотали, Кэти тихо спросила Гловера:
— Вы следите за мной, босс?
Он молча кивнул. Глупо было бы отрицать очевидное. Девушка пыталась осмыслить ситуацию, и пока ее брови не успели сдвинуться к переносице, Александр поторопился добавить:
— Предлагаю сделку.
— Еще одну? В дополнение к тем, что уже были раньше?
— Именно. У вас ведь была возможность убедиться, что я держу свое слово, так?
— Ну, дааа… А что за сделка?
— Я могу приходить к вам. А вы можете потребовать, чтобы я ушел, как только мое общество перестанет вам нравиться. Идет?
И почему ей все время казалось, что Индеец играет краплеными картами? Может быть потому, что его общество ей действительно нравилось? Собственно, а что она теряет?
— Оставайтесь, мистер Гловер. И спасибо за виски.
Обратно возвращались пешком. Дом Кэти находился в трех кварталах от Хампстед Хай стрит, и Гловер счел для себя совершенно естественным проводить девушку, тем более, что его так и не попросили уйти. Они с Кэти незаметно отстали.
Мик с Лео шли в обнимку, а Раф сохранял с ними дистанцию ровно в один шаг, так что Гловеру уже было понятно, кто кому здесь мылит спинку в душе. Стало быть, Кэти не живет с двумя парнями. Она делит дом с двумя парнями, которые живут друг с другом. Совсем другое дело.
Когда дошли, стало совсем темно. Свет лампы перед дверью был таким мутным и тусклым, что Александр не утерпел, и, подхватив Кэти за талию, утянул ее в благоухающую жасмином темноту. Девушка не вырывалась, только чувствовалось, как настороженно она прислушивается к звяканью ключей на крыльце. Гловер не торопился целовать ее, тоже ждал. А, вот оно, со стороны дома донеслось:
— Не целуйтесь, а то меня тошнит (29).
Кэти не могла видеть, как у Александра поползли на лоб брови.
— Сестренка, умри, но не отдавай поцелуя без любви (30). — Еще один пьяный голос.
До этой минуты Гловер был уверен, что сумасшедший здесь только он один.
— Что это с ними? — Его губы почти касались уха девушки, а кудрявые волосы щекотали подбородок.
Ее сердце быстро билось под его ладонью, а беззвучный смех ощущался серией коротких толчков.
— Это они демонстрируют знание русской литературы. Грамотеи.
— Причем здесь русская классика?
— Совершенно не причем. Вы хотели мне что-то сказать, мистер Гловер?
Говорить ему совершенно не хотелось. Только гладить ее кожу под рубашкой, такую тонкую и горячую, словно тающую от внутреннего огня. Проникнуть в нее через уши, глаза, рот… через… Тут его довольно чувствительно хлопнули по руке, и почти в ту же секунду откуда-то сверху раздался дребезжащий старческий голос: