Это был поцелуй. Свет зажегся так же внезапно, и улыбающиеся Кэти с Александром смотрели на замершие среди толпы парочки, которые, как и они, были не в силах разомкнуть объятия.
— Идем домой? — Тихо спросили сверху.
Не успев отдышаться, она молча кивнула головой.
_______
(46)Angie — знаменитая рок-баллада группы TheRollingStones
(47) Сити-холл — резиденция Администрации Большого Лондона
Глава 24
Пора было навестить Эдди. Он уже пару раз туманно намекал, что дело с «Моби Диком» продвигается, но делиться информацией по телефону отказывался наотрез. Будет очень плохо, если парень в одиночку захочет поиграть в Сиднея Рейли (48) и запорет наблюдение.
Кэти окинула критическим взглядом шкаф-бар и выдернула наугад одну из бутылок, до горлышка наполненных янтарной жидкостью. Нокэндо (49). Ну, конечно, Гловер фуфла не держил. Хотя он же утверждал, что плохого виски в принципе не бывает. Просто одни сорта лучше других. И Эдриан Броуди, сам того не ведая, был с ним полностью солидарен.
Итак, план был прост: оставить в спальне ноутбук, взять виски, сменить туфли на кроссовки и сбежать, пока не вернулся Индеец. Но из холла послышалось гудение лифта и тихий звонок, оповещавший об открытии дверей. Стало понятно, что сбежать незаметно сегодня не получится.
Даже из гостиной звук его шагов казался резким и злым. При виде Кэти, сусликом замершей перед баром, лицо Александра смягчилось. Он бросил в кресло пиджак, потянул вниз узел галстука и с маху опустился на диван.
— Налей мне чего-нибудь, девочка.
— Чего-нибудь белого или чего-нибудь желтого?
Можно было бы и не спрашивать. Для плохих вечеров существовал только один напиток — каталонский Торрес (50). Протянутый стакан ухватили вместе с рукой и в ту же секунду Кэти сидела на диване, крепко прижатая к белой мужской рубашке. Оставалось только опустить голову Индейцу на плечо и ждать, когда он заговорит.
— Как прошел день?
Его голос звучал так устало, что девушке даже стало немного стыдно за то, что она собиралась оставить его одного на весь вечер.
— Неплохо. А у тебя?
— Паршиво. — Гловер совсем недавно перестал корчить перед ней неутомимого супермена. — Вдрызг разругался с Густавом.
Кэти тихо вздохнула под тяжелой рукой Индейца. Пожалуй, Равик был единственным настоящим другом Гловера. Если они поссорятся всерьез, ее мужчине не останется ничего иного, как дружить с барменом и психотерапевтом. Так себе перспективка, если честно.
Она украдкой взглянула на часы. Выяснять причину ссоры, а так же кто в ней прав, а кто виноват, было некогда. Да и незачем. Кроме того, бутылка Торреса была великовата для одного человека. Стараясь производить как можно меньше телодвижений, она вытянула свой телефон из заднего кармана джинсов и выбрала быстрый набор номера Гловера.
Когда из его пиджака раздалось треньканье звонка, Александр даже не пошевелился.
— Я возьму.
Не дожидаясь согласия, Кэти спрыгнула с дивана, подошла к креслу и сунула руку в карман. Свой телефон она продолжала держать за спиной. Сделав вид, что колеблется, она застыла посреди комнаты.
— Это Густав. Мне ответить?
— К черту его. — Гловер продолжал смотреть перед собой остановившимся взглядом.
Надо же, еще ни разу не моргнул, отметила она про себя и сбросила звонок.
— Впрочем, можешь передать ему, что он идиот… — голос Индейца был таким же безжизненным, как его взгляд, — … тупица и кретин.
Ага, понятно, опять ругались из-за какой-нибудь статьи. Кэти уже заметила, в последнее время главред стал не в меру дерзким и отважным. Не иначе, как Эбби обеспечила ему прилив тестостерона в организме. А близкое знакомство с Тобиасом Клейтоном указало, в какую сторону направить избыток дурной силы. Особенно бесился Равик, когда осторожную позицию юридического департамента поддерживал сам Гловер.
— О’кей, так и передам, — легко согласилась она, на этот раз набирая на телефоне Индейца номер Густава. — Мистер Равик, наш общий босс просил передать вам, что вы идиот… но все равно остаетесь его самым близким другом.
Раздавшийся в трубке ответ был больше похож на хриплое от злости карканье:
— Таких друзей… за одно место и в музей. Скажи этому сукиному сыну, что он мне не друг, а трусливая куриная жопа.
Кэти вздохнула и плотно прижала трубку к груди:
— Говорит, что понимает твою позицию, хоть и не может с ней согласиться.
Взгляд Гловера слегка прояснился:
— Скажи ему, что может свое понимание свернуть в трубочку и засунуть в одно место. Вместе с согласием.
А, была не была.
— Мистер Равик, босс сожалеет о своей несдержанности.
Теперь Индеец наблюдал за Кэти с неподдельным интересом, хотя она приложила все усилия, что бы из трубки до него не донеслось ни звука.
— Иногда лучше жевать, чем говорить. Особенно на собрании редакторов. Тогда и жалеть не придется. — Похоже, Равик тоже начал терять боевой задор.
Дальше Кэти уже не пряталась. Ее слова должны были услышать оба мужчины.
— Александр, Густав считает, что сегодня на собрании ты упустил блестящую возможность промолчать.
— Что такое, — возмутилась трубка, — я не так сказал.
— Ничего страшного, — с апломбом заявила Кэти в ответ. — Я всего лишь перевожу ваши вербальные эмоциональные выбросы на цивилизованный язык.
Некоторое время оба мужчины пытались осмыслить услышанное. Затем Гловер встал и решительно отобрал у нее свой телефон.
— Слушай, друг, кажется, нам нужно выпить. — Судя по тому, как просветлело его лицо, Равик на этот раз возражать не стал.
Привстав на цыпочки, Кэти приблизила ухо к трубке.
— Только сегодня давай без баб! — Донеслось до нее.
Гловер посмотрел с сомнением, но девушка уверенно закивала. Не дожидаясь, пока он закончит разговор, она быстро поцеловала колючую щеку, подхватила сумку и поспешила к лифту.
— Буду поздно, — помахала она в щель между закрывающимися дверьми лифта. — Обещаю вести себя плохо и не скучать.
На уютной улочке в паре кварталов от Кенсингтонского сада царили тишина и покой. Листва высоких лип заглушала шум автострады, из-за закрытых окон домов не доносилось ни звука, собачники и их питомцы совершали привычный вечерний ритуал в полном молчании.
Собаки, передвигаясь от столба к столбу, вдумчиво исследовали пи-мейлы ранее отметившихся сородичей. Влекомые на конце поводка, их хозяева покорно подчинялись заданному ритму движения — пятьдесят метров, остановка, пятьдесят метров, снова остановка. Время от времени кто-то наклонялся, чтобы разминировать дорогу: четкие, точно выверенные, автоматические движения.
Кэти постучала в затемненное окошко синего автофургона, особенно популярного у фермеров и владельцев небольших магазинчиков. Стекло тут же опустилось сантиметров на пять и из сумрака салона послышалось приветливое:
— Хулинадо?
— Открывай. Свои.
Дверца распахнулась, и девушка нырнула в пахнущее кофе, сигаретами и жареной картошкой нутро. Эдди, расположившийся у задней стенки с ноутбуком на коленях, быстро поднял глаза, кивнул и снова уставился в экран. Зато его напарник, вероятно тот самый Кайл, владелец машины, смотрел на девушку во все глаза и ухмылялся во все тридцать два зуба.
— Так это ты, значит, та самая Кэти Эванс?
Она кивнула и протянула руку для приветствия. Продолжая улыбаться, он потянулся ей навстречу:
— Которая и мертвого из могилы поднимет?
Ну, Эдди! Ну, трепло! Ее ладонь мгновенно повернулась, уперлась шутнику в лоб и толкнула обратно на сиденье.
— Эдди!
Тот предпочел сдаться без боя:
— Ну, прости, детка. Не мог не поделиться радостью.
И рожа у него при этом была такая счастливая, что Кэти сразу поняла — ругаться бесполезно. И все же душа требовала мести:
— Кстати, ты мне до сих пор должен пятерку. Чем порадуешь?
Вторая попытка пробудить в Эдриане Броуди крепко спящую совесть, как и первая, закончилась ничем:
— Ну, хочешь, пришлю тебе свою фотку из душа? — Эдриан отложил ноутбук в сторону и взял с сиденья пакет с логотипом Subway (51).
— Фууу, готова сама заплатить, чтобы этого не видеть. — Кэти с интересом наблюдала, как короткие толстые пальцы разворачивают вощеную бумагу, в которую был завернут королевских размеров сэндвич.
— Отлично, — Эдди плотоядно улыбнулся длинной булке, украшенной оборочками розовой ветчины и нежно-зеленого салата, — вот мы и сошлись в ноль. Эээ, отдай обратно!
Ловким движением Кэти выхватила сэндвич у него из рук и, не теряя времени, хищно вгрызлась в самую середину. Сразу стало веселее на душе. Эдди жалобно смотрел, как уменьшается в размерах его ужин.
— Это моя еда, детка, — попытался напомнить он.
— Вот сразу видно, у кого здесь тотемное животное жаба, — Кэти медленно жевала, наслаждаясь вкусом острого соуса и маринованных огурчиков. — Ладно, на. — Она вернула булку законному владельцу и вытерла рот бумажной салфеткой. — Приступим к делу. Что нарыли, Пинкертоны?
Теперь ноут перекочевал к ней на колени.
— Рассортировал по папкам записи с твоими «друзьями», — объяснял Эдди, время от времени отхлебывая гловеровский виски прямо из горлышка. — Смотри, человек десять сюда наведываются регулярно.
Неожиданно богатый улов.
— Они приезжают одни?
Эдди кивнул, а Кэти вздохнула. Жаль, снять компромат на пороге отеля не получится. Впрочем, это было бы слишком шикарным подарком судьбы. Но как продвинуться дальше, ведь поставить камеры внутри им точно не удастся.
— А теперь… тадаммм! Вот эти девушки приходят вслед за ними, а уходят чуть раньше.
Стало понятно, почему у Эдди такой торжествующий вид. На горничных эти длинноногие красотки были совсем не похожи. Кэти внимательно просматривала фотографии, увеличивала их, вглядываясь в лица совсем еще молоденьких женщин. Пожалуй, нельзя было сказать, что их очень тяготит образ жизни «дневных красавиц». Вот только одна, со светлыми прямыми волос