ю мигалку на магните (в те далекие времена сотрудники милиции не обращали внимание на такие вольности коллег территориальных отделов). Для завершения образа я надел на кисть руки петлю деревянной палочки, любовно выточенную и отшлифованную на токарном станке, и лично, выкрашенную черно-белыми полосами, после чего двинулся навстречу приближающемуся темно-зеленому джипу.
То, что мы не ГАИшники, видно было за версту, но в это суровое время бескомпромиссной борьбы с преступностью, граждане знали, что если милиционер нацепил «броник» и каску, то значит что-то случилось и играть в лотерею «Они не из ГАИ, я останавливаться не обязан» категорически не стоит.
Тяжелый внедорожник остановился, не доехав до меня несколько метров – водитель в машине был один, чернявый дядька за рулем опасливо поглядывал на меня и Руслана, картинно стоящего посреди дороги, с автоматом на груди.
Я показал рукой, что необходимо заглушить двигатель, после чего двинулся к джипу.
- Здравствуйте, техпаспорт и права пожалуйста.
- Возьмите, товарищ милиционер. А что случилось?
- Спецоперация. Выйдите из машины и откройте багажник. – я зажал в ладони документы гражданина Флейшмана и пошел к огромной корме «японца», а убедившись в отсутствии чего-то, запрещенного в просторном багажнике, пригласил гражданина на заднее сидение «Ниссана», «для проверки».
Флейшман понял, что что-то пошло не так, обнаружив на заднем сидении улыбающегося Демона, а когда, буркнув «Подвинься» и подпихнув его на середину сиденья, в салон полез милиционер с автоматом, Семен Самуилович ясно понял, что день сегодня не задался. Поэтому директор без споров отдал ключ от джипа, за руль которого влез, ликующий Брагин, и наш небольшой караван проскочив по дороге короткий участок асфальта, вкатился в лес, через который шел старый Мунгальский тракт.
- Семен Самуилович. – мы выехали на небольшую полянку, со следами протекторов автомобилей и черными пятнами старых кострищ, после чего я повернулся к директору: - Нам необходимо разобраться с взаимоотношениями вашей организации с Заводом, в частности, с выполнением вами обязательств по договору от первого апреля восемьдесят восьмого года.
Поняв, что убивать прямо сейчас его не будут, заметно приободрился:
- Ребята, вы вообще, о чем? Я никакого завода не знаю, вы, наверное, ошиблись. Давайте я вам денег дам, много, и мы с вами разбежимся. Договорились?
- Гражданин Флейшман, вы меня не поняли. У нас есть заявление о том, что вы совершили мошенничество, не рассчитавшись с Заводом за перечисленные денежные средства, и мы в любом случае ответы от вас получим. Вот взгляните на этот документ. – я протянул человеку, зажатому на заднем сидении, между милиционером и овчаркой, акт сверки.
Флейшман пару минут всматривался в цифры, очевидно вспоминая дела минувших дней, после чего тщательно порвал лист на мелкие клочки и, с издевательской улыбкой заявил:
- Ну вы пацаны попали. Этой бумажке сто лет в обед, там все сроки вышли, по любому закону. Вы, советую вам, езжайте к тому, кто вас послал сюда, и скажите, что он вам денег должен, за то, что втравил в этот блудень. А, пока я добрый, отдайте мои ключи от машины, и я поеду, обещаю, что вам ничего не будет, я сегодня странно добрый.
- Очевидно, что конструктивного разговора не получится. Очень жаль. – я повернулся к Руслану: - мы поедем. Ты с Демоном и вот этим перейдите в «Тойоту», там вам посвободней будет. Приедем, не забудь мне напомнить, что гражданину еще мусор после себя в машине подбирать. Все, пока, скоро будем.
Глава 8
Глава восьмая.
Март 1993 года.
Древний договор.
Локация – контора «Алтайснабсбыт».
Главный бухгалтер АОЗТ «Алтайснабсбыт» Алена Ивановна Стецюк откусила половинку шоколадной конфетки и запила его глотком чая. На восьмое марта этих коробок конфет ей подарили столько, что такими темпами она сможет доесть их только к следующему Новому года.
Ласковое солнышко за окном создавало приподнятое, весеннее настроение, за дверью кабинета переговаривались о чем-то две ее подчиненные (перед приватизацией предприятия Алена Ивановна изрядно сократила количество бухгалтеров), работы на сегодня особой не намечалось, поэтому настроение было замечательное.
И если раньше на Алену Ивановну работало больше десяти человек, плюс кассир, так как материально-техническое снабжение десятка организаций, ежедневное перемещение сотен единиц хранения требовал постоянного напряжения, то в последнее время объем работы бухгалтерии сократился в разы. Сдача складов в аренду не предусматривала особых умственных или физических усилий, а солидная доля в организации, полученная в процессе приватизации, обещала устойчивое материальное благополучие в будущем. Директор что-то крутил –мутил на, принадлежащих ему лично, складских зданиях, но эта его деятельность Алену Ивановну не касалась – по официальным документам те склады стояли пустые уже несколько лет. Не зря Алена Ивановна под руководством Семена Самуиловича Флейшмана старательно амортизировала имущество базы, сводя ее стоимость до, совсем уж неприличных, копеек. С учетом, что половина ангаров вообще нигде официально не числилась, то большая часть денег ушла не на выкуп имущества дружным коллективом руководителей, а на засыл в Москву, где нужные люди утвердили бумаги, что база представляет собой кучку развалин, с, практически отрицательной себестоимостью.
И теперь Алена Ивановна смотрела на пустырь, лежащий под окном ее кабинета, с благодушным спокойствием, как японец смотрит на цветущую сакуру, когда в смежной с ее кабинетом комнате бухгалтерии загремели гулкие шаги, кто-то что-то резко спросил, что-то испуганно пискнула старший бухгалтер Птичкина и дверь кабинета главбуха резко распахнулась.
- Вы главный бухгалтер? – на пороге появился милиционер в серой форменной куртке: - Уголовный розыск…
Дальнейшее Алена Ивановна помнила плохо. Она давно ждала чего-то подобного, с жадностью читала статьи криминальных журналистов, как новоорганизованная налоговая служба с какой-то налоговой полицией устраивают форменные налеты на предприятия, вывозя оттуда всю документацию и отчетность…
Женщина что-то отвечала, не вдумываясь в смысл вопросов, которые ей задавали два страшных милиционера в форме, но ее сознание, как птица, взлетело над рабочим столом, вылетело из кабинета, сделало круг над вторым, «директорским» этажом конторы, где три заместителя директора, тщательно запершись в своих кабинетах, старательно прислушивались к творящемуся в бухгалтерии действу, а один из заместителей, улыбчивый алкоголик Евгений Семенович, даже рвал в мелкие клочки какие-то бумаги, выбрасывая обрывки на территорию курилки, организованной в углу, за зданием конторы.
- Дама! Вы меня слышите? – Алену Ивановну бесцеремонно затрясли за плечо: - Вам воды дать?
- А? Что? – главный бухгалтер ошарашенно огляделась – кошмар не кончился, эти грубые люди никуда не делись, все еще топтались своими грязными сапогами в на территории ее уютного мирка. Сейф был распахнут настежь, хотя Алена Ивановна абсолютно не помнила, когда его открывала. На столе лежали какие-то бумаги и печать фирмы высилась на подушечке с штемпельной краской, а возле стола, на вытяжку, стояла старший бухгалтер Любка Птичкина и испуганно зыркала на нее одним глазом. И эта там, рядом стояла, как ее… От волнения Алена Ивановна забыла фамилию подчиненной, и, чтобы немного прийти в себя потянулась за сумочкой, где хранила флакон успокоительного.
Милиционер хмыкнул, но налил воду из графина и подал, пока главный бухгалтер отсчитывала двойную порцию настойки валерианы.
- Успокоились, Алена Ивановна? Ну теперь, пойдемте в архив… - милиционер резко встал, отодвинув стул.
- Какой архив? Зачем архив?
- Ну как же, Алена Ивановна? Вы же только что, в присутствии понятых сказали, что вы добровольно готовы выдать нам для проведения проверки ненужные вам, старые документы за восемьдесят восьмой год? Или вы уже передумали? В таком случае, вам придется проехать с нами…
- Пойдемте. – женщина тяжело встала и пошла к выходу из кабинета, внутренне ликуя – что может быть интересного в старых папках, через несколько месяцев, подлежащих уничтожению за истечением сроков хранения? Другая страна, ликвидированная организация. Пусть менты играют в свои непонятные игры, лишь бы убрались отсюда поскорее. Какая тупая ситуация сложилась… То, что заместители директора попрятались по своим кабинетам и не кажут оттуда носа, это как раз понятно, они никогда не отличались ни наличием яиц, ни сообразительностью, но, то, что нет ни юриста, который мог хоть что-то сказать, ни, самое главное, директора, который опять поперся к своей молодой любовнице, что числится у нас ревизором и появляется на территории конторы раз в год, чтобы подписать заключение о хозяйственное деятельности АОЗТ. В душе поднялась темная злоба на старого козла Флейшмана, который был просто обязан быть на месте и не допустить сегодняшней ситуации, лично решая все вопросы с ментами, в конце концов, она, помогая ему с приватизацией конторы сделала все, что могла, чтобы Семен стал здесь, практически единоличным, хозяином и заработала право на спокойную и обеспеченную жизнь.
Двойная порция валерианы хорошо ударила по мозгам, и Алена Ивановна, как будто, отстранилась от окружающей ее действительности. Из архива вытащили ящик со старыми документами, вскрыли его. Милиционер весело поблагодарил главного бухгалтера за образцовый порядок в бумагах и посадил Птичкину писать реестр добровольно выданных документов. А потом все закончилось. Злые демоны в сером исчезли, унеся с собой, опечатанную коробку старых бумаг, из своих углов. С дурацкими расспросами, повылазили, как тараканы, заместители, и Алена Ивановна решила уехать домой, так как чувствовать себя, на фоне пережитого стресса, она стала чувствовать себя очень неважно.
Через час.
Локация – опушка в лесу, недалеко от старого Мунгальского тракта.