– Да, я с вами.
– Ненавижу этих долбаных журналистов, – пробормотала Ди-Ди и села в машину.
– Да уж, – согласилась Аделин.
Чарли Сгарци организовал целую поминальную службу. Вокруг здания лечебницы собралась толпа из ста, если не ста пятидесяти человек. У всех в руках были свечи и огромного размера фотографии трех последних жертв, включая мать Чарли.
Когда Фил вышел из машины, его глазам предстала необычная картина: толпа пела христианский гимн «О, благодать», а перед входом в здание находилась команда экипированных охранников, готовых отогнать любого, кто захочет прорваться внутрь. Заметив Фила и Ди-Ди, Чарли схватил мегафон и начал скандировать: «Справедливость, справедливость, справедливость!»
Фил тяжело вздохнул. Ди-Ди не в чем было его винить. Стоять в такие моменты на страже порядка – не очень приятное занятие. Разгонять наглых бунтарей на каком-нибудь митинге еще куда ни шло. А противостоять толпе скорбящих родственников и знакомых – увольте.
Сославшись на боль, она позволила Филу взять инициативу на себя. Наконец-то хоть какая-то польза от больного плеча.
Аделин шла в шаге позади. Что доктор думала об этом цирке, Уоррен могла только гадать.
– Чарльз, – поприветствовал Фил репортера.
– Вы приехали сюда, чтобы арестовать Шану Дэй? – требовательно спросил тот. Его налитые кровью глаза буквально остекленели, словно он пил всю прошлую ночь.
– Хотите об этом поговорить? – любезно спросил Фил. У него это всегда хорошо получалось.
– Именно так, черт возьми!
– Хорошо, давайте немного пройдемся, поговорим.
– Нет.
– Нет?
– Если хотите что-то сказать, говорите это всем нам. Вы знакомы с родителями Кристин Райан? А с бабушкой Регины Барнс? С их семьями, соседями, друзьями? Мы все имеем право знать правду. Мы все требуем правосудия.
– Твою мать, – пробормотала, не сдержавшись, Ди-Ди.
Взгляд Чарли резко переметнулся на нее.
– Что вы сказали? Что? Ну-ка, повторите!
– Послушайте, Чарли, – дипломатично сказала детектив Уоррен, – я слышала, у вас есть письма, которые Шана писала вашему кузену. У нас в машине лежит ордер на их изъятие. – Разумеется, это была ложь, но она должна была сработать. – Отдайте их нам.
Чарли опустил мегафон и посмотрел на Ди-Ди мутным взглядом:
– Что?
– Письма, Чарли. Письма, которые, как вы утверждаете, Шана написала вашему кузену тридцать лет назад. Мы их конфискуем. Прямо сейчас.
Сгарци чуть покачнулся.
– Никаких писем нет, правда, Чарли?
– Сейчас не самое время…
– У нас есть ордер на обыск.
– Но…
– Ордер на обыск.
Сгарци молча уставился на детектива Уоррен.
– Чарли, давайте все же пройдемся? – мягко предложил Фил. – Мы здесь, чтобы помочь. Так что давайте поговорим и все выясним.
Чарли отдал кому-то свой мегафон и последовал за Филом, слегка покачиваясь на ходу. Оказавшись рядом с ним, Ди-Ди принюхалась, но запаха алкоголя не уловила. Значит, он был не пьян, а просто полностью эмоционально опустошен.
Фил подождал, пока они отойдут на полсотни метров от беснующейся толпы.
– Почему вы нам не рассказали о письмах, Чарли? – спросил он. – Вы требуете справедливости, а сами скрываете правду.
– Они мне нужны, – пробормотал Чарли, стараясь не смотреть детективу в глаза. – Для книги. Ну, знаете, эксклюзивный материал и все такое.
– Вы в самом деле пишете книгу? – спросила Ди-Ди.
– Да!
– Но никаких писем у вас нет. Мы знаем это, Чарли. Потому что Шана не была влюблена в вашего кузена. Она любила вас. – Ди-Ди начала размышлять над этой теорией сразу после того, как они покинули дом миссис Дэвис. Такая девушка, как Шана, ни за что бы не влюбилась в двенадцатилетнего ботаника. Другое дело Чарли, глава местной шайки, чей отец – пожарный, а дядя – полицейский.
Чарли уставился на них. Затем выражение его лица смягчилось, сам он весь поник. На какой-то момент Ди-Ди показалось, что он вот-вот рухнет на землю под тяжестью вины, которую все это время ему приходилось тащить на своих плечах.
– Она мне нравилась. Я знал, что она та еще штучка, но мне было четырнадцать, мозги отсутствовали напрочь, и меня привлекали такие, как Шана.
– Вы с ней встречались?
Чарли поморщился:
– Мы с ней трахались, так будет точнее. Проводили время, когда было настроение.
– Значит, письма все-таки были? Только она их писала вам, а не Донни.
– Нет. Я солгал. – Он откашлялся и взглянул на Аделин. – Я просто хотел привлечь ваше внимание, чтобы вы воспринимали меня всерьез. После всего, что случилось с моей семьей, сначала ваша сестра послала меня куда подальше, а потом и вы. Я всего лишь хочу узнать правду об убийстве моего брата, разве я много прошу?
Чарли снова стал говорить на повышенных тонах. Гнев вернул ему былую уверенность и придал сил.
– Донни был вашим посыльным, – сказала Аделин, ее темные глаза прожигали Чарли насквозь. – Я права, не так ли? Вы использовали кузена, чтобы отправлять ей записки с указанием места и времени вашей следующей встречи. Таким образом, вам не приходилось встречаться с этой чокнутой девчонкой слишком часто.
Ди-Ди решила, что Чарли будет все отрицать, но он хрипло буркнул:
– Да.
– Что случилось в тот день? – спросила Ди-Ди, хотя уже сама догадывалась, какой будет ответ.
– Шана все дальше… съезжала с катушек. Мне еще не доводилось встречаться с девушкой, настолько зацикленной на сексе. Если она хотела этого, то все. Никаких оправданий, никаких отговорок. Черт, ведь даже началось все с того, что она подошла ко мне и спросила, не хочу ли я потрахаться. Мы переспали.
А затем до меня дошли слухи, что миссис Дэвис, приемная мать Шаны, застала ее с Сэмюелем, причем не раз и не два, и меня это просто взбесило. С кем еще из нашего района она трахалась? Вот я и решил, что пора с этим делом завязывать. В тот день мы должны были встретиться. В пять часов, у куста сирени. Пойти погулять, может, пиццы поесть. Однако я попросил Донни пойти вместо меня. – Чарли замолк. Его голос охрип так, что едва можно было различить, что он говорит. Он сглотнул и продолжил: – Я попросил Донни… гм… сказать ей, что между нами все кончено.
– Вы отправили своего двенадцатилетнего кузена, чтобы он расстался за вас с вашей подругой? – медленно выговорила Ди-Ди. Она просто не верила своим ушам.
Чарли опустил глаза:
– Да.
– И что случилось потом?
– Она его убила. – Чарли поднял на нее взгляд. – Я был полным идиотом. Отправил кузена сделать то, на что у самого не хватило храбрости, а она взбесилась и убила его. Моя тетя спилась до смерти, дядя застрелился, а родители развелись. И все из-за моей трусости. Всю жизнь я стремился выглядеть крутым, а в итоге оказался никчемным дерьмом. Все, кого я любил, поплатились за мою ошибку.
– Вы что-нибудь видели в тот вечер? – спросил Фил.
– Меня даже в районе не было. Я встретился с друзьями, и мы поехали в торговый центр. Хотел быть подальше… на всякий случай.
– Вот почему вы решили написать книгу, не так ли? – тихо спросила Аделин. – Пришла пора рассказать правду?
На лице Чарли заходили желваки.
– Может быть. Так глубоко в своих мотивах я не копался. Но да, есть определенный смысл в том, что я решил написать книгу после того, как у мамы диагностировали рак в последней стадии. Я не собирался ее нервировать, но я мог бы получить аванс и оплатить ее лечение. А издать книгу… хм… после. Я бы написал все как есть. Просто… выложил бы всю правду. Все члены моей семьи мертвы, так что, кроме меня, страдать некому. Да и кто знает, возможно, правда поможет избавиться от чувства вины.
Я до сих пор не могу спокойно спать по ночам, – тихо закончил он. – Тридцать лет уже прошло, но мне все равно каждый день снятся кошмары, в которых Шана скачет вокруг меня с окровавленным ухом моего кузена. Не отрицаю, я ходячий кусок дерьма, но Шана – это просто монстр.
– С кем она еще дружила, кроме вас? – спросил Фил.
– С Сэмом, конечно. Он был ею увлечен и считал, что они встречаются. Дескать, две заблудшие души, которые наконец нашли друг друга. Я, по крайней мере, не питал подобных иллюзий.
– Кто-нибудь еще?
– У одного из моих друзей, у Стивена, был старший брат Шеп. Ходили слухи, что эти двое мутили и покуривали травку. Вообще, Шана не умела разговаривать. Она могла только требовать. Я хочу. Мне нужно. Когда тебе четырнадцать и тебе предлагают переспать, ты не особо задумываешься. Но оглядываясь в прошлое… Ее все боялись. Все крутилось только вокруг нее. Пока я не сказал ей «нет». Видимо, тогда у нее крыша и поехала. Шана не привыкла получать отказы.
– Вы правда описали в блоге все подробности убийства своей матери? – спросила Ди-Ди.
– Общественность имеет право знать, – с жаром ответил Чарли. – Вы всё скрываете, в то время как Шана Дэй наверняка знакома с этой новой машиной для убийств. За семь недель убито три человека, а у вас даже подозреваемого нет.
– А я думала, мы должны арестовать Шану Дэй, – заметила Уоррен невинным тоном.
– Да идите вы! – бросил Чарли. – Я понимаю, что она уже и так за решеткой, и больше вы ей ничего сделать не сможете. Но может, если вдруг убийца поймет, что вы вышли на него, он испугается, уйдет в подполье или еще что…
– И это никоим образом не поможет нам его поймать.
– Но это может помочь спасти жизни!
– Продолжайте оплакивать свою мать, – посоветовал Фил. – Хотя бы день или два побудьте настоящим сыном Дженет Сгарци. А пока вы будете скорбеть, мы будем делать свою работу. Потом поговорим. Кстати, распространение деталей дела в газетах…
– В Интернете.
– Не важно. Короче, это не помогает. Мы делаем успехи. И уже близки к поимке убийцы.
– Можно я вас процитирую? – Чарли оживился.
– Нет, вы продолжите оплакивать свою мать, все ясно?
Фил проводил репортера обратно к толпе, которая за время его отсутствия заметно поутихла.
Оставшись вдвоем с Аделин, Ди-Ди спрятала правую руку в карман погреть пальцы.