– Они были. Все согласно протоколу. Мы стараемся хорошо выполнять свою работу, детектив, – парировала МакКиннон. – И всегда четко следуем всем прописанным правилам. Однако у Шаны были долгие годы, чтобы найти уйму способов перехитрить систему.
– И что она сделала?
– Она подперла дверь стулом и погасила в комнате свет. Офицер Лопес мгновенно отреагировала на ситуацию и вызвала подкрепление, но учитывая, что команда быстрого реагирования была занята происшествием на парковке… Им понадобилось несколько минут, чтобы добраться до места. А если быть более точной, то только через пять минут вся команда оказалась в сборе у двери в комнату.
– И вы не знаете, что происходило внутри все это время?
– В комнате было темно, плюс Шана перевернула стол, загородив при этом полкомнаты, так что офицер Лопес почти ничего не видела. Ей показалось, что Шана и Аделин продолжили борьбу. Она вроде бы видела, как они катаются по полу. По прибытии к месту члены команды реагирования тут же начали ломать дверь. А точнее, выбивать из нее смотровое окно. Войдя в комнату, они обнаружили, что – как они тогда подумали – доктор Глен нависла над телом Шаны. Обе были в крови. Однако раны Аделин были несерьезные, в то время как у Шаны было изрезано все лицо. Доктор Глен – по крайней мере, таковой ее считали – сказала, что Шана набросилась на нее с лезвием, а затем поранила саму себя. Учитывая богатую суицидальную историю Шаны, это поначалу не вызвало подозрений. Бритву позже изъяли…
– Как вообще Шана пронесла с собой лезвие? – спросила Ди-Ди.
Кимберли бросила на нее раздраженный взгляд:
– Мы не знаем, детектив. Офицер Лопес клянется, что провела очень тщательный как внутренний, так и внешний досмотр, прежде чем сопроводить Шану в комнату для свиданий. В конце концов, откуда Шана постоянно брала все свои лезвия, бритвы, заточки и так далее? Я, между прочим, уверена, что мои сотрудники – одни из лучших в своем деле. Они великолепно справляются со своей нелегкой работой. Только Шана заставляет нас чувствовать себя кучкой идиотов.
Голос суперинтенданта резко оборвался. До этого момента Ди-Ди и не думала, что та принимала происходящее настолько близко к сердцу. Но и здание, и персонал, и прилегающая территория – все это находилось в ведении суперинтенданта. И да, благодаря последней выходке Шаны МакКиннон выглядела теперь не самым лучшим руководителем.
– Итак, – мягко сказал Фил, – ваши сотрудники делают то, что подсказывает им здравый смысл. А именно – отправляют раненую заключенную в медизолятор. А Шана в это время прикидывается доктором Глен…
– Я лично с ней разговаривала. Она убедила меня, что с ней все хорошо, что кровь не ее, а сестры. Она, дескать, просто сильно потрясена и хочет поскорее вернуться домой. Во время разговора она все теребила свой браслет, так что я видела, как ей не по себе, но все-таки продолжила задавать вопросы. Что случилось, почему Шана набросилась на нее? Она сказала, что не знает. Якобы она просто упомянула имя Донни Джонсона…
Фил и Ди-Ди обменялись взглядом.
– …и Шана на нее набросилась. Все произошло слишком быстро, она даже понять ничего не успела. Я предложила ей дополнительную медицинскую помощь, может, даже вызвать «Скорую», но она отказалась. Мы с ней вроде как друзья. – Голос МакКиннон слегка надломился, но она вовремя взяла себя в руки и продолжила: – Поэтому я предложила подвезти ее до дома. Еще я предложила позвонить вам, так как вы, кажется, работаете вместе, чтобы попросить дополнительную охрану. Все-таки кто знает, на что еще способна ее сестра. Но она снова отказалась.
– Как долго вы с ней разговаривали? – не удержалась Ди-Ди.
– Минут пятнадцать или двадцать.
– И за все это время вам ни разу не пришло в голову, что это не доктор Глен?
– Нет. – Глаза Кимберли заблестели.
Фил кашлянул, как он обычно это делал, когда хотел, чтобы Ди-Ди остудила свой пыл. Она откинулась на спинку стула, пытаясь устроиться поудобнее.
– Когда вы обнаружили подмену? – спросил он.
– Примерно через сорок пять минут, когда Аделин снова смогла говорить. Я тут же обратилась к группе быстрого реагирования, а также уведомила о происшедшем все основные правоохранительные органы, и вот мы здесь.
– Где Шана раздобыла ключи от машины сестры? – спросил Фил.
– В сумочке Аделин, которую та сдала в камеру хранения при входе. По словам Аделин, Шана угрожала убить ее, если она не даст ей ключ от ячейки.
Ди-Ди немного помолчала, размышляя над деталями дела.
– Итак, мы имеем сбежавшую убийцу. Учитывая, что вы нашли ее авто, передвигается она пешком. Плюс у нее недостаточно водительского опыта, чтобы украсть еще один автомобиль, а это нам только на руку. Также у нас есть описание ее одежды, а точнее, одежды Аделин. Не говоря уже о том, что она вся в крови.
– Верно.
– Не думаю, что в таком виде Шана так просто могла раствориться в толпе, – заметила Уоррен. – Отсюда напрашивается вопрос: почему спустя четыре часа мы еще не получили никаких сведений о ее местоположении?
– Ей кто-то помог, – тихо сказал Фил. – Кто-то специально поджег петарды на парковке. Она поехала в соседний штат, чтобы встретиться там с ним. Не такая уж дальняя поездка, но вполне достаточная, чтобы оказаться подальше от местной команды реагирования и камер видеонаблюдения.
– Но кто? – удивилась МакКиннон. – У Шаны нет ни друзей, ни поклонников.
– Хо-хо, друзей у нее, может, и нет, – мрачно усмехнулась Ди-Ди. – Но как минимум один поклонник у нее, думаю, есть.
Фил вопросительно посмотрел на нее.
– Убийца с розой.
– То есть теперь мы ищем не только сбежавшую убийцу или просто серийного маньяка. Теперь мы ищем целую группу убийц.
Аделин полулежала в постели, облокотившись на несколько подушек, когда пятнадцать минут спустя Ди-Ди и Фил явились к ней в сопровождении директора МакКиннон. Лицо доктора было закрыто белыми повязками так, что узнать ее было практически невозможно. Но когда она села, свесив ноги с кровати, в глазах ее явно читалась твердая решимость.
– Что это вы делаете? – резко спросила МакКиннон.
– Ухожу.
– Постойте, куда это…
– Не заставляйте меня кричать, – процедила Аделин. – У меня от этого могут разойтись швы.
Суперинтендант, мгновенно посуровев, поджала губы и скрестила руки на груди. Непонятно, как ей это удавалось, но произвести впечатление эта темнокожая женщина явно умела.
Ди-Ди встала по правую руку от нее, Фил зашел с другой стороны.
Аделин поняла, что ее окружили, и тяжело вздохнула:
– Я всего лишь хочу поехать домой.
– Считаете, это разумно? – спросила Ди-Ди. – У нее есть ключи от вашей квартиры.
– Если бы она хотела меня убить, то уже давно бы это сделала. – Доктор указала на свои повязки: – Не так трудно, знаете ли, уродуя лицо, заодно перерезать горло.
– Почему тогда она этого не сделала?
– Спросите ее саму.
– Все еще думаете, что Шана хочет вас защитить?
– У меня на лице десятки швов и не хватает куска пальца. В такой ситуации крайне сложно говорить о защите, когда речь идет о моей сестре.
Ди-Ди кивнула. Они с Филом по-прежнему не двигались с места, отрезая доктору все пути к побегу. Аделин снова вздохнула:
– Что вам от меня нужно?
– Зачем вам понадобилось встретиться сегодня с сестрой?
– Я хотела спросить ее о наших родителях.
– И о Донни Джонсоне.
Аделин посверлила Уоррен взглядом. По крайней мере, попыталась это сделать. Глаза доктора были стеклянными. «Видимо, побочный эффект от шока, или страха, или болеутоляющих», – подумала Ди-Ди и только потом поняла, что болеутоляющие Аделин ни к чему. Ей стало интересно, каково было лечащему врачу наживую, без наркоза и анестезии, зашивать раны пациентке, чувствуя на себе при этом ее взгляд.
Аделин нервно облизнула губы.
– У меня есть теория насчет Донни Джонсона. Я хотела ее проверить.
– Какая теория? – спросил Фил.
– Думаю, у Шаны в тот день был приступ психоза…
– Вы уже говорили об этом вчера.
– Да, но чем больше я об этом думала, тем более правдоподобной казалась мне эта идея… Вы знаете, что случилось с нашим отцом? Знаете, как именно умер?
– Самоубийство, – коротко ответила Ди-Ди.
– Не совсем. По словам Шаны, его убила наша мать. Гарри забрался в ванну, сунул ей в руки бритву, и она вспорола ему вены. И все это на глазах у Шаны. Представляете, как это могло отразиться на психике четырехлетней девочки? Фактически это был решающий момент в становлении ее личности. Любое событие, похожее на это, бьет по сестре, как психологический молоток.
– Секундочку. – Ди-Ди подняла руку, призывая к молчанию. – Думаете, в тот день Шана увидела нечто подобное? Какая-то девочка убила Донни, так же как ваша мать убила отца?
– Думаю, что-то такое вполне способно спровоцировать приступ психоза.
– Девочка-убийца, – пробормотала Ди-Ди, – которая через тридцать лет превратилась в женщину – серийную убийцу.
– И каков был ответ? – нахмурившись, спросил Фил. – Что сказала ваша сестра?
– Ничего. Я только упомянула имя Донни, и она… слетела с катушек. Завыла сирена, послышались крики, и Шана набросилась на меня. Вот и все.
Аделин на секунду зажмурилась. Она все еще выглядела слегка ошарашенной после случившегося.
– А она вас неслабо порезала, – заметила Ди-Ди.
– У нее не было выбора. Иначе бы никто не поверил, что я – это она.
– Продолжаете ее защищать?
– Ну, я же еще жива. Для Шаны это высшая степень сдержанности.
Ди-Ди покачала головой.
– Как вы думаете, куда могла отправиться ваша сестра? – спросил Фил.
– Не знаю. Она не была на свободе вот уже тридцать лет. Мне кажется, она сейчас так… так уязвима. Имело бы смысл найти меня, но так как она порезала мне все лицо, чтобы выбраться на свободу… Думаю, она понимает, что теперь я вряд ли стану ей помогать.
– Мы считаем, что ей кто-то помог, – бросила Ди-Ди.