Подразделение D провело невероятное количество операций, часто бойцы выполняли по 4–5 заданий в день. Например, утром вы грабили банк, днем «плавали», то есть ездили по улицам на машине и, словно городские охотники, высматривали британского солдата, которого можно пристрелить; перед ужином ставили мины-ловушки, а затем ночью принимали участие в одной-двух перестрелках. Дни летели стремительно и быстро, и Хьюз жил от операции до операции: ограбление банков, ограбление почтовых отделений, подрыв поездов, установка бомб, стрельба по солдатам. Хьюзу все это казалось грандиозным приключением. Для него выйти на улицу и ввязаться в бой было так же обыденно, как для других людей встать утром и пойти в офис. Ему нравилась быстрота операций, их неумолимый ход, который питал вооруженную борьбу и не давал ей затухнуть, потому что каждое успешное дело привлекало новых сторонников. Как говорил один из соратников Хьюза по ИРА: «Хорошая операция – залог наилучшего набора рекрутов».
В Белфасте и вокруг него ходили легенды о Брендане Хьюзе, молодом партизанском командире, и британцы задались целью поймать его. Однако это было не так просто: они не знали, как он выглядит. Отец Хьюза уничтожил все семейные фотографии с сыном, которые, как он понимал, могли быть использованы для идентификации личности. Солдаты называли этого человека «Дарки» («Темный»), «Дарк»[18] из-за цвета его лица, и имя прилипло к нему, став боевым прозвищем. Но британцы не знали его в лицо, и Хьюз часто ходил мимо армейских постов, укрепленных мешками с песком, просто как обычный лохматый парень из Белфаста. Им не удавалось увидеть его дважды.
Солдаты врывались в дом его отца и в поисках Хьюза сдергивали мужчину с кровати. Однажды Хьюз пришел в страшную ярость, узнав, что отца увели на допрос, держали там два дня и затем заставили старика идти домой босиком. Солдаты сказали его отцу, что они ищут Брендана не для того, чтобы арестовать, а для того, чтобы убить его.
И это была не пустая угроза. В прошлом апреле лидер Официальной ИРА МакКанн, по прозвищу Большой Джо, шел безоружный, когда его остановили британские военные. Он пытался бежать, но был застрелен. МакКанн для маскировки покрасил волосы, но его все равно узнали. Сначала его ранили, и он, шатаясь, побрел прочь. Однако солдаты не вызвали «Скорую помощь», а пальнули в него еще раз, чтобы закончить дело. Обыскав его карманы, они не нашли ничего такого, что можно было бы посчитать оружием – всего лишь несколько монет и расческу для волос.
Боец, посланный Хьюзом за оружием, еще не вернулся, а фургон появился снова. Прошло пять минут, и он опять был здесь. Тот же фургон. Тот же водитель. Хьюз напрягся, но фургон проехал мимо него. Проехал еще метров 20, затем мигнули стоп-сигналы. Пока Хьюз наблюдал, задние двери распахнулись, и оттуда выскочили несколько мужчин. Они были одеты в гражданское: спортивные костюмы, кеды. Но у одного было по пистолету в каждой руке, а двое других держали винтовки. Когда Хьюз повернулся, чтобы бежать, все трое открыли огонь. Пули свистели, ударяя по фасадам одиноких домов, а Хьюз рванул вперед, и мужчины побежали за ним. Он вылетел на Сайпрес-стрит, преследователи не отставали и продолжали стрелять. Хьюз двигался по крошечным улочкам зигзагами, подобно ящерице.
Он знал эти места: незаметные проходы, изгороди, через которые можно перемахнуть. Ему были известны все пустые дома и сараи. Стоит вспомнить высказывание Мао, которое можно отчасти отнести и к Хьюзу, о том, что воин-партизан должен двигаться в людской толпе как рыба в море. Западный Белфаст и был его морем: в этом месте существовала неофициальная система, следуя которой местные жители помогали таким бойцам, как Хьюз, разрешая им использовать свои дома в качестве прохода или укрытия. Как только Хьюз перемахивал через забор, задняя дверь вдруг открывалась, пропуская его внутрь, и быстро закрывалась за ним. Некоторых людей Провос запугали, и они понимали, что у них нет иного выхода, кроме как сотрудничать с бойцами. Другие же помогали добровольно, из чувства солидарности. Если во время операций собственность повреждали, то Хьюз выплачивал семье компенсацию. Он поддерживал сообщество, понимая, что без моря рыба не выживет. На Сайпрес-стрит жил один инвалид, «сквайр» Магур, и в самый разгар безумия, когда повсюду стреляли, на улицах вспыхивали стычки, а полиция совершала рейд за рейдом, жители время от времени видели, как Брендан Хьюз тащит на своей спине Магура в находящийся неподалеку паб, дабы Магур мог выпить пинту, а затем, чуть позже, он добросовестно несет инвалида домой. Однажды британский солдат сумел поймать Хьюза на прицел своей винтовки. Он уже держал палец на спусковом крючке и был готов выстрелить, как вдруг из какой-то незаметной дверцы вышла пожилая леди и закрыла собой цель, объясняя военному, что именно сегодняшним вечером на ее улице нельзя ни в кого стрелять. Когда солдат поднял голову, Хьюз уже исчез.
С преследователями на хвосте, которые все еще пытались догнать его и отчаянно стреляли, Хьюз выскочил на Салтан-стрит. У него была определенная цель – так называемый колл-хаус на Салтан. Такие дома обычно представляли собой обычные жилые помещения, в которых жили нормальные семьи, но при этом колл-хаусы обеспечивали дополнительные возможности для Провос. За какой-либо определенной дверью, выходящей на улицу с одинаковыми кирпичными домами с одинаковыми деревянными дверями, могло скрываться тайное убежище, которое функционировало как конспиративная квартира, приемная или тайник. Семьи, проживающие в колл-хаусах, старались не вызывать у властей никаких подозрений. Ты мог прийти туда ночью, уставший от трудного дня в бегах, и они поднимали детей с постелей, чтобы дать тебе возможность отдохнуть и выспаться.
На углу Салтан стоял хлебный фургон, и, когда Хьюз пробегал мимо него, люди, преследующие его, открыли стрельбу; пули прошили фургон и выбили в нем стекла. Он же старался бежать вдоль улицы, отчаянно пытаясь добраться до нужного дома прежде, чем пуля настигнет его. Кроме своего обычного предназначения, колл-хаус мог служить и складом оружия. Хьюз знал, что Британская армия, стремясь поймать его, прочесала улицы в районе Фоллз и завладела крупнокалиберным оружием и его маленькой «сорокапяткой» времен Второй мировой войны. Военные испытывали то, что позже было описано, как «невольное выражение восхищения этим маленьким мерзавцем, который одолел элитную воинскую часть с помощью пистолета». Но Хьюз в определенный момент понял, что, если он хочет побеждать, ему нужно более серьезное оружие. Однажды знакомый моряк вернулся из плавания в Америку с каталогом, описывающим достоинства винтовки «Армалит» – легкого, меткого, мощного полуавтоматического оружия, которое можно было легко чистить, легко использовать и легко прятать. Хьюз влюбился в «Армалит». Он предложил дерзкую схему и убедил Провос начать импортировать эти винтовки. Компания «Кунард Лайнз» спустила на воду «Елизавету II» – роскошный круизный лайнер, который пересекал Атлантику, перевозя богатых пассажиров из Саутгемптона в Нью-Йорк и обратно. Экипаж корабля насчитывал тысячу человек, многие из которых были ирландцами. Некоторым довелось работать на Брендана Хьюза. Это было вполне в стиле Хьюза – использовать корабль, названный в честь британской королевы, чтобы контрабандой доставлять оружие для ИРА. Когда винтовки прибыли, на стене в Западном Белфасте появился каламбур в виде граффити: «Бог создал католиков, но «Армалит» сделала их равными».
Хьюз бежал так быстро, что чуть было не проскочил колл-хаус. Пошатнувшись от резкой остановки перед распахнувшейся дверью, он по инерции добежал до окна и вломился в дом прямо через него. Бросившись в комнату, он схватил оружие – «Армалит». Затем он вышел наружу, увидел, что его преследователи движутся к дому, навел винтовку на них и начал стрелять. Мужчины спрятались и дали несколько выстрелов в ответ. Затем откуда ни возьмись на дороге появились два бронетранспортера «Сарацин». Они резко остановились, и внезапно мужчины пропали. Хьюз стоял, тяжело дыша и пытаясь понять, что он только что видел. Стрелки были в гражданской одежде. Но они ехали на британской бронемашине. Они не были гражданскими, это были британские солдаты. В этот момент Хьюз посмотрел вниз и понял, что истекает кровью.
Хьюз рос в протестантском окружении, в протестантском анклаве Западного Белфаста. Будучи в 1950-х годах ребенком, он дружил с детьми протестантов. На одной улице с ним жила пожилая леди, которая всякий раз, когда он проходил мимо, плевала ему вслед и интересовалась, окропил ли он себя сегодня утром мочой Папы. Но в основном он сосуществовал с протестантами вполне мирно. Хьюзу не было еще и десяти лет, когда его мать умерла от рака, оставив отца, каменщика Кевина, одного с шестью детьми. Кевин не женился во второй раз. Два брата Брендана в поисках работы эмигрировали в Австралию, а он остался, помогая отцу поднимать младших братьев и сестер. Кевин уходил на работу, а Брендан заботился о малышах дома. Отец говорил о нем скупыми словами, которые у него были за высшую похвалу, что «на этого парня можно положиться».
В 1967 году Хьюз поступил на службу в Британский торговый флот и ушел в море. Он ходил на Ближний Восток и в Южную Африку, где воочию видел ужасы апартеида. Когда он через два года вернулся домой, Белфаст захлестнула волна насилия. В юности отец Брендана состоял в ИРА, хотя никогда не говорил об этом. Одним из друзей Кевина в то время был Билли МакКи – известный бескомпромиссный деятель, который помогал создавать Провос, и Брендан рос, считая МакКи легендарным патриотом и бойцом. Когда семья шла в воскресенье утром на мессу, они проходили мимо дома МакКи на МакДоннелл-стрит, и Брендану казалось, что он должен встать на колени перед этим человеком. Однажды на кухне, где готовили чай после похорон, он заметил, что МакКи разговаривает с кем-то из взрослых. Брендан, проходя мимо, специально задел его и почувствовал твердость оружия 45-го калибра под ремнем мужчины. Не сумев сдержать любопытства, Брендан попросил МакКи показать ему пистолет, и МакКи выполнил его просьбу.