Хини с детских лет занимался торфом на семейной ферме. Однажды он назвал болота Ирландии «пейзажем, который помнит все, что случилось в нем и по дороге к нему». Хотя болота оказались замешанными в истории исчезновения людей, сама ситуация была не нова для Ирландии. В действительности еще старая ИРА похищала людей во время войны за независимость, в 1920-х годах. Никто точно не знал, сколько исчезнувших тайно похоронили, но люди время от времени наталкивались на их тела; торф так сильно окрашивал кости в темно-коричневый цвет, что они больше походили на корни деревьев, чем на человеческие останки.
На пляже полуострова Кули экскаваторы работали уже 50 дней, вырыв котлован, сопоставимый размерами с олимпийским плавательным бассейном. И каждый день МакКонвиллы собирались на берегу, продолжая надеяться, что, может быть, земля даст какую-нибудь подсказку: пуговицу, кость, тапок, булавку, которую всегда носила мать. Иногда вечерами дети сидели в теплой машине, вглядываясь в темнеющее Ирландское море, волны которого бились о берег. Но в конце концов поиски прекратили. Видимо, ИРА ошиблась в координатах могилы. У Агнес тушь текла по щекам, и она сказала, что над ними «посмеялись» сначала, когда похитили Джин, и вот теперь еще раз.
Братья и сестры покинули берег и вернулись в свои дома. Но им все напоминало о матери. Возможно, они не знали, кто приказал убить Джин или кто увез ее, но они все еще помнили молодых соседских ребят, которые вломились в их квартиру тем декабрьским вечером и выволокли их мать за дверь. Похитители выросли, женились и сами завели семьи. С некоторыми из детей память сыграла жестокую шутку: они не помнили, как выглядела их мать (разве что по уцелевшим фотографиям), но все еще помнили лица тех, кто уводил ее. Однажды Хелен пошла с детьми в «Макдоналдс» и вдруг поняла, что смотрит на женщину, которая – она это знала – увела ее мать. Женщина была там со своей собственной семьей. И она закричала, чтобы Хелен оставила ее в покое.
В другой раз Майкл уселся на заднее сиденье черного такси на Фоллз-роуд и, лишь подняв голову, сразу понял, что водитель был одним из похитителей Джейн. Машина отъехала от обочины, и двое мужчин молчали всю дорогу. Майкл не вымолвил ни слова. А что он мог сказать? Он просто сидел, не разговаривая, пока не доехали до места, а затем расплатился с водителем.
Глава 24Хитросплетения лжи и предательства. «Он был двойным агентом на протяжении четверти века»
На них были костюмы, будто они пришли на деловую встречу. Их было трое в машине, тихо подъехавшей к воротам комплекса «Каслри» сразу после десяти вечера в воскресенье. Это был День святого Патрика, год 2002-й, Восточный Белфаст затих. Всего человек 20 дежурили на территории хорошо укрепленного полицейского объекта. Тревор Кэмпбелл не был там той ночью. Посвятив десятки лет допросам и вербовке бойцов вооруженных формирований, он теперь собирался на пенсию. На самом деле четыре месяца назад Корпус королевских констеблей как таковой прекратил свое существование в соответствии с требованиями Соглашения Великой пятницы; его переименовали в более нейтральную для слуха Полицейскую службу Северной Ирландии; его новые задачи были менее тесно связаны с протестантским сообществом.
Несмотря на это, «Каслри» все еще выглядел как передовая оперативная база в военной зоне – окружен высокими стенами с колючей проволокой. Говорили, что это одно из самых защищенных зданий во всей Европе. У ворот воры небрежно сверкнули документами (это оказались армейские идентификационные жетоны), и охранник махнул им рукой в сторону комплекса. Кроме полиции в «Каслри» обитали британские военные, а также безликие, безымянные люди, которые работали на разведку. Место было весьма оживленным, не похожим на какой-нибудь районный полицейский участок, где охрана, скорее всего, знает всех в лицо, а кроме того, даже самый смелый преступник не будет так глуп, чтобы ломиться в тщательно охраняемый комплекс, где то и дело снуют солдаты и копы. С теми, кого закрывали в «Каслри», ничего хорошего не случалось. Бойцы военизированных формирований обычно ломали голову, как выйти оттуда, а не как туда войти. Мужчины во второй раз предъявили документы уже у стойки, и равнодушный ночной дежурный махнул рукой, разрешая им проходить в здание.
Воры уверенно двигались по многочисленным коридорам, что давало возможность сделать предположение о тщательной подготовке операции. Они направлялись к определенному кабинету. Случилось так, что помещение, обычно занятое под офис, сейчас находилось на ремонте, поэтому всю работу на время переместили в другое помещение здания. Но мужчины знали об этом заранее. Они прошли вглубь комплекса прямо к временному кабинету номер 220 – секретному круглосуточному руководящему центру контроля за работой шпионской сети в Белфасте, куда на горячую линию могли позвонить сотни осведомителей со всего города. При необходимости они связывались со своими руководителями из полицейской службы, армии и М15.
В ту ночь на телефонах в комнате дежурил одинокий констебль из Специального подразделения. У него и мысли не было, что кто-то может постучать в дверь с плохими намерениями, а потому он открыл ее и сразу же получил мощный удар по челюсти. Констебль отключился. Ловкими движениями, почти ничего не говоря, мужчины заклеили ему рот скотчем, набросили на голову капюшон и усадили на стул. Затем они воткнули ему в уши наушники и включили плеер – пусть слушает громкую музыку. Взяв ключи, лежащие на столе в свободном доступе, мужчины начали открывать ящики и шкафы с папками, вытаскивая оттуда документы. Время от времени один из них подходил к связанному полицейскому констеблю. Проверял у него пульс и дыхание. Но затем он оставил это занятие. Глаза констебля заклеены, в ушах наушники – он понятия не имеет, что они еще в комнате. В конце концов он начал пытаться развязать себя, и ему никто в этом не препятствовал. К тому времени, как полицейский снял повязку с глаз, воры были уже далеко, а шкафы пусты. Мужчины улизнули с ценнейшей информацией высокой степени секретности – блокнотами и папками, содержащими детали и кодовые имена осведомителей, работающих внутри ИРА и других военизированных групп. Никто не видел, как они покинули здание. Они оставили лишь одну зацепку – значок, который был на одном из мужчин. Будучи то ли элементом хорошей маскировки, то ли самодовольной шутки, значок имел надпись: «Спаси, Господи. Корпус констеблей».
Потрясающая дерзость: трое мужчин вошли без масок и без оружия внутрь святая святых – центра по контртеррористическим операциям в Белфасте – и затем вышли оттуда с секретной информацией. Полиция тут же впала в панику, связываясь с осведомителями и сообщая им, что их могут раскрыть. Им нужно было переселить более трехсот человек. Подозрение пало на ИРА. Один тайный источник сообщил BBC, что грабеж направлен против мирного процесса и является «военным действием». ИРА ответила, что это, наоборот, дело рук властей. Большинство обозревателей пришли к заключению, что операцию на самом деле осуществила Провос. Однако ворам определенно помогал кто-то в здании. На допрос вызвали мужчину, работающего в «Каслри» поваром. Оказалось, что он был знаком с Денисом Дональдсоном – бывшим руководителем ИРА, который сейчас служил в Стормонте в качестве чиновника Шинн Фейн. Один репортер заявлял, что ограбление могло быть совершено с целью раскрыть «личность конкретного информатора», который считался «легендарным осведомителем внутри «Временных», работающим на полицию». В статье утверждалось, что предполагаемый шпион носил кодовое имя «Стейк Найф»[92].
В течение многих лет ходили слухи о работе осведомителей в самых высших эшелонах республиканского движения. И вдруг всплыло кодовое имя: иногда его писали «Стейкнайф», в другой раз – «Стейк Найф». Но вне зависимости от начертания суть была одна и та же: смертельное оружие, кинжал в сердце ИРА. В одном из отчетов 1999 года Стейкнайф был назван «жемчужиной короны» британской разведки в Ольстере.
Долорс Прайс слышала об этом. «Вы знаете, что это за Стейкнайф, о котором все говорят? Самый крутой осведомитель из всех осведомителей, – сказала она посетителю ее дублинского дома в марте 2003 года. – Это очень и очень высокопоставленный человек в республиканской иерархии. Я, конечно, не знаю, кто он». Прайс признала, что в минуты гнева она иногда шутила, что это мог быть сам Джерри Адамс. «Но я не думаю, что это он «Стейкнайф», – сказала она.
Сама мысль о Стейкнайфе так нервировала республиканцев, что возникло предположение: не могли ли британцы просто специально распустить слух с явной целью деморализации противника. Во время холодной войны один из руководителей ЦРУ Джеймс Джизес Энглтон начал подозревать, что в его ведомстве завелся русский крот. Пытаясь вычислить двойного агента, он парализовал работу службы на несколько лет, но сейчас уже признали, что он гонялся за тенью. Охота на крота превратилась в саморазрушающее безумие, стала параноидальным состоянием, незаметно охватившим самого Энглтона, который называл разведку «королевством множества зеркал». Многие годы Фредди Скаппатиччи и его коллеги по «расстрельной команде» допрашивали и убивали тех, кого считали осведомителями. С 1980 по 1994 г. ИРА казнила по подозрению в стукачестве не менее 40 человек, бесцеремонно выбрасывая их тела. Многие среди убитых действительно так или иначе сотрудничали с властями. Но не все. Как потом выяснила ИРА, некоторые жертвы «расстрельной команды» вообще никакого отношения к информаторам не имели. Все эти трупы, выложенные в сельской местности вдоль границы, похоже, не помогли ИРА покончить с проблемой. Источник утечки не обнаружили. Ищейки все время сбивались со следа. Вне зависимости от количества человек, убитых Скаппатиччи и его командой, в рядах ИРА все время оставался по меньшей мере еще один предатель.
Когда Брендан Хьюз вышел из тюрьмы, коллега по ИРА Джо Фентон предложил ему квартиру. Фентон действительно работал риелтором на Фоллз-роуд. А кроме того, он тайно служил британцам, обеспечивая «безопасные дома» для ИРА, которые на самом деле отлично прослушивались. Фентон говорил своим друзьям в ИРА, что имеет связи, с помощью которых может достать краденые цветные телевизоры. Эти телевизоры были тоже снабжены жучками. В конце концов предательство Фентона раскрыли. Скаппатиччи допросил его и получил признание. Перед казнью Фентон вырвался и попытался бежать, но «расстрельная команда» выстрелила ему в спину, затем в лицо и оставила его лежать на аллее в пригороде Белфаста.