— Самое главное — совершенно непонятно, зачем все это проделали. — Мать задумчиво смотрит на Никиту. — Ты сам-то что думаешь?
Никите очень не хочется обсуждать убийство с матерью. Он боится взволновать ее: мать вида не покажет, а все равно будет переживать, думать об этом, представлять всякие ужасы, опасности. И закончится это снова больницей, а там… да ну, подумать страшно.
Вот только мать об этих его страхах ничего не знает. Сидит себе как ни в чем не бывало, с Лепехиной о разной ерунде болтает. А старший менеджер уже и не плачет, освоилась совсем, словно и не висел сегодня убитый кладовщик на месте утреннего пугала.
Никиту клонит в сон, и ему категорически не нравится мысль о том, что ему еще везти Лепехину на край географии. Вызвать бы такси нервной девице, и пусть катится на свою улицу Лизы Чайкиной, а он хочет спать.
— Иди спать, Никитка, ты совсем сонный. Ложись у меня, чтоб мы тебе своей болтовней не мешали, я чистое белье там для тебя постелила. — Мать трогает Никиту за плечо. — А мы тут еще поболтаем немного. Машинка достирает, нужно будет развесить стирку.
Значит, Лепехина решила все-таки ехать на такси, понимает Никита, и такое решение ему нравится. За мать он не переживает: она абсолютная сова, в первой половине дня практически бесполезная для общества, потому что ее биоритмы заставляют развивать бурную хозяйственную деятельность ближе к вечеру. Стирать по ночам для матери самое то — она любую работу предпочитает оставлять на вечер, потому что вечером в ней словно включается какой-то двигатель, и она с легкостью справляется с любыми задачами, не выказывая никаких признаков усталости.
Сам же Никита, как и когда-то его отец, рано встает и практически сразу готов вступить в новый день, но в десять вечера заряд его батареи истощается, словно кто-то невидимый включает режим сумерек, плавно переходящих в ночь. И тогда он замирает и впадает в кататонию, и лучшее, что ему при этом нужно сделать, — просто найти подходящее для сна койко-место и поспать свои положенные восемь часов.
Вот и сейчас он идет в спальню матери, ощущая такую страшную усталость, что просто на ходу уснул бы, и немудрено: на часах уже новый день, и так поздно он уже давно не ложился.
Никита сбрасывает одежду и падает на кровать, пахнущую свежим бельем, засыпая раньше, чем его голова коснулась подушки.
Ему снится покойный отец, одетый в парадную генеральскую форму, в фуражке с блестящим околышем, и он что-то говорит Никите, глядя на него серьезно и значительно, только его слова тонут в шуме ветра, и Никита не разбирает ни слова.
8
Генерал Бережной не ждал посетителя. Он готовился к совещанию — секретарша принесла ему последние сводки, и, когда в кабинет быстрым шагом вошел Игорь Капинус, Бережной был немало удивлен. Незваного визитера его неподдельное удивление очень позабавило.
— Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе. — Капинус протянул руку для приветствия. — А я все жду, когда ты позвонишь мне. Сегодня даже по лбу себя хлопнул: Игорь, старик, ты забыл, с кем дело имеешь? Не позвонит старинный друг-приятель, гордый он у тебя. Ну, а я не гордый. Я проезжал мимо — дай, думаю, загляну, крестнице гостинец передам. Полчаса есть у нас?
— Ну, полчаса есть. — Бережной хмыкнул, стараясь не показать, как рад визиту приятеля. — Присаживайся, расскажи, каким ветром.
Капинус поставил перед Бережным объемистую коробку.
— Тем же, каким ты должен был позвонить мне еще позавчера. — Капинус подвинул к себе один из стульев и оседлал его. — Диана-то умнее тебя, брат. Кстати, вот — крестнице гостинец передай, обещал ведь. Скажи мне, кто такая есть — Рейвен Квин?
Бережной рассматривает коробку с пластиковой крышкой, в которой разместился набор мебели самого зловеще-гламурного вида. Что-то похожее он видел краем глаза на экране, когда Аленка смотрела свои мультфильмы.
— Спасибо, Игорь! — Бережной спрятал коробку в стол. — Рейвен Квин, как я понимаю, дочь Злой Королевы из сказки о Белоснежке. Больше ничего не знаю и не хочу знать, у меня нервы. За подробностями к девочкам. Это они там от мультиков фанатеют.
— Это ж не тебе, а крестнице. Как она?
— Ничего. — Бережной вспомнил воскресный поход в «Сказочное Королевство» и нахмурился. — В школе прижилась. С трудом, конечно, а все-таки оттаяла, даже подружки завелись у нее там. Учительница хорошая попалась, понимающая, нашла к ней подход. Пришлось рассказать ей нашу историю, конечно. А теперь и с учебой вроде бы тоже неплохо, мы с Дианой занимаемся с ней постоянно, догоняем упущенное. Так что вроде бы неплохо пока, да вот на днях неприятность случилась…
— Диана ничего не говорила.
— Ну, это понятно, она не любит говорить о таких вещах. — Бережной вздохнул. — Поехали они в парк развлечений. А меня, как на грех, дернули по работе. Даром что воскресенье. Я с делами разобрался и решил подъехать к девочкам, обедать их повезти — Диана очень любит грибной суп в «Вилла Олива». Столик заказал, а сам к ним. Моя-то машина сейчас в ремонте, а Диана свою забрала: куда ж принцессам в маршрутке, тем более в платье, как у Рейвен Квин, сам понимаешь. И вот я подъезжаю к торговому центру, патрульные подбросили, а на стоянке картина маслом: на капоте у Дианы лежит какая-то девица, вся в крови. Аленка на заднем сиденье ревет в голос, ее трясет всю, но в кулачке порция сахарной ваты — для папы купили. И хоть плачет, а вату не выпустила! И по всему видать, случилось все вот сию секунду, до больших неприятностей не дошло.
— Так случилось-то что?
— Девица эта с мужем повздорила. Диана говорит, орали они друг на друга. Ну, он и принялся ее воспитывать прямо на стоянке. В машине их дети, ревут в два голоса, а дамочка видит, что дело плохо, бросилась к Диане — так-то на стоянке только машины, а тут человек живой. Аленка же у нас… ну, ты и сам все знаешь.
Капинус кивнул — конечно, он все понимал. Ребенок, первые восемь лет своей жизни росший в среде уголовников и алкоголиков, панически боится любого напоминания о той, прошлой жизни. Первые восемь лет — самые важные в становлении личности. И как теперь все это исправить?
— Она-то понимает, что с нами навсегда, но нет-нет да и вылезут опасения. Она же маленькая еще, не умеет пока мыслить рационально, страхи порой сильнее ее. Ну, проплакала весь вечер, никак успокоить не могли. Потом уж, совсем вечером, они с Дианой мультики посмотрели, я ей книжку почитал, уснула. Сейчас ищем хорошего детского психолога. Посидели мы с Дианой, подумали и решили, что никак не обойтись нам без профессиональной помощи. Не справимся мы сами с ее страхами! А упускать ситуацию сейчас никак нельзя, иначе дальше только хуже будет.
— Страхи, брат, у каждого свои. Иногда и взрослый сам свои страхи побороть не в состоянии, а тут такой маленький травмированный ребенок. С психологом я вам помогу. Скажи Диане, послезавтра вечером придет прямо к вам домой… Нет, пожалуй, я сам ей позвоню. — Капинус вздохнул. — Так что с мужиком тем?
— А ничего, жена не стала выдвигать претензий.
— Ну, как обычно. — Капинус презрительно сморщился. — А ведь и дуры же бабы, Андрей! Сами понимают, что глупо это — терпеть колотушки да унижения, а терпят. Типа отец детям нужен, семью сохранить, а того и невдомек, что дети не должны видеть такого, если, конечно, не ставить цель сломать им психику. И семья, где муж околачивает жену как боксерскую грушу, не семья уже, а так. И дети там, как правило, просто заложники, ведь они даже уйти не могут.
— Могут, Игорь. Бегут, ищем, но не всегда находим. А бывает, в таком состоянии находим… мозг отказывается понимать.
— Ну, я о том же. Ладно, Андрей, я на днях к вам загляну, потому что главного-то подарка я не привез, но в интернете заказал. «Книга легенд», что бы это ни было, приедет через пару дней, и стоит она денег несметных. Я и не подозревал — это же просто детская книга, хоть и какая-то там из мультика! Но зато бонусом к ней идет волшебная палочка и ожерелье Рейвен Квин, будь она неладна.
— Это ты скажи спасибо, что понравилась ей именно Рейвен, а не Эппл Вайт, например. Тогда бы разорились на одних нарядах!
— О господи! — Капинус засмеялся. — Все-таки с пацанами проще. Скажи лучше, что там с тем каналом, про который Диана рассказывала? Ты им занимался?
— Стыдно сказать, но не занимался. Работы навалилось, а Реутов в отпуске.
— Понятно, — Капинус самодовольно ухмыльнулся. — А я вот на досуге поинтересовался.
Бережной знал, что приятель сейчас беззастенчиво врет. Причем при этом еще и знает, что Бережной знает, что он врет. Какой там у Капинуса досуг, при его-то работе! Интересовался он специально: время выделил и людей подключил. Да еще погонял подчиненных небось в хвост и в гриву. А теперь делает вид, будто ничего такого — просто мимо проходил. Но такой характер! Очень уж сложный и неоднозначный, да еще и сложность эту и неоднозначность Игорь все эти годы старательно в себе развивал. Оно, конечно, для работы, которой занимался Игорь, такой характер был в самый раз, но сейчас-то они беседуют не по работе. Или все-таки по работе?
— И что там? — спросил Бережной, приняв незаинтересованный вид. — А то у меня тут совещание скоро, а мы заболтались.
— Мы ж по делу! — Капинус засмеялся. — На самом деле не выяснил я пока ничего стоящего. Имя и фамилия у той бабенки вымышленные. Я отсмотрел весь материал, имеющийся в открытом доступе. Твоя жена права, что-то с этим каналом нечисто. Нагнетается общественная истерия, и это как раз понятно: слишком много насилия в нашем обществе, и на насилие отвечают именно насилием, и все это нарастает как снежный ком. Но сдается мне, что процессом руководит кто-то очень умный и цель у него совсем не такая благородная, как заявлено. В соцсетях возникают группы мстителей, которые мониторят такие сайты и находят там объекты для своих акций возмездия. При наличии интернета стало очень просто найти любого, кто засветился хоть раз на фото или видео. Всегда найдется кто-то, кто знает гражданина: сосед, сослуживец, дальняя родня. В общем, я взял информацию на заметку, мы отслеживаем такие вещи, и ребята мои еще покопаются. Это и правда не по твоей части.