— Ну да… ну да… — нарочито равнодушным голосом вполголоса сказал Бережной. — Мы же тут так, ерундой занимаемся: убийства да расчлененка… Куда нам до твоих задач!
— Сварлив ты стал, Андрей! Как тебя только Диана терпит? — засмеялся Капинус. — Перестань дуться! Это и правда не твоя специфика. Но если у меня будет информация, я тебе обязательно дам знать. Просто для интереса.
— Лады! — кивнул Бережной. — Приходи в гости, что ли.
— Да вот «Книгу легенд» получу по почте и приду. Мне уже и самому любопытно, что это за книга такая, — улыбнулся Капинус.
— Ну-ну! — ухмыльнулся про себя и Бережной, представив, как глава антитеррористической службы увлеченно ищет в «Гугле» информацию о Рейвен Квин, а потом смотрит мультик. — Поищи-поищи! И мультик можешь посмотреть.
Капинус легко поднялся, и генерал немного позавидовал его легкости в движениях и юношеской стремительности.
— Что ж, мне пора. Был рад повидаться, в выходные загляну, — протягивает Игорь руку старому другу. — Психолога я пришлю. Хорошая тетка, специализируется как раз на детях, получивших психологические травмы. А тут восемь лет жизни — сплошная травма, шутка ли.
Они пожали друг другу руки, и Капинус вышел, оставив Бережного наедине со своими мыслями и коробкой, в которой наливалась зловещим пурпуром и синевой мебель дочери Злой Королевы — строптивой Рейвен Квин.
— В общем и целом твоему парню объявили интернет-войну!
Генка Щелканов пьет кофе небольшими глотками, забросив длинные худые ноги на маленький журнальный столик, втиснутый между двумя креслами в его кабинете. Этот столик и два кресла по бокам Генка называет гостевой зоной. Кабинет тесноват, но Генку, похоже, все устраивает.
Виктор не собирался к Генке. Он знал, что прошло совсем мало времени и, если бы у приятеля что-то было, он бы сам позвонил. Виктор честно ехал в морг, но по дороге все-таки купил пирожных и заехал к Генке, втайне надеясь, что у того уже есть что-то интересное.
— Это как? Что значит — интернет-война?
— Темный ты, как гудрон, Витек! — Отправив в рот остатки эклера, Генка потягивается. — Век электроники, интернета и прочих твиттеров, нужно идти в ногу со временем. Тем более что преступления в интернете свершаются ничуть не хуже, чем в реале.
— Да ну тебя. — Виктор думает о том, что в морге его ждет Семен Львович, спрятавшийся от опасного внешнего мира среди блестящих инструментов и стеклянных банок, в которых плавали различные органы, поврежденные самым замысловатым образом, и жуткие деформированные эмбрионы. — Я знаю, что происходит всякое, просто понимать это отказываюсь. Вот есть реальная жизнь. Тут куча проблем, столько всего происходит, только успевай разгребать, но хотя бы ясно, кто и почему что-то делает. А зачем нужно что-то там мутить в интернете? Я не понимаю! А уж тащить интернет-разборки в реальную жизнь! Тут уж точно надо быть полным дегенератом.
— Ты, с одной стороны, прав. — Генка наливает себе еще кофе. — Но, как говорится, уже поздняк метаться. А ты этого не учитываешь. Весь цивилизованный и не очень мир сидит в интернете: люди там общаются, там ссорятся, воюют, там даже находят себе партнеров, люди женятся и детей рожают, познакомившись в Сети. А ты, Витек, говоришь: нереально! Нет, для миллионов людей интернет-мир так же реален, как и тот, что за окном. Такая сейчас жизнь пошла. Или ты думаешь, бывшая жена этого парня зря бодягу именно в интернете развела? Нет, девка все рассчитала правильно! Если бы она в полицию пошла, ее бы на раз поймали на несоответствиях и сто пудов принялись неудобные вопросы задавать. Экспертизы разные, опять же, назначат. А в интернете ничего этого не надо, там тебе граждане поверят просто по факту наличия трогательной мордашки, по которой катятся трогательные слезы. Ставка делалась как раз на это. В интернете никто же не станет проверять, понимаешь?
— Ген, это очень тупо!
— А я и не говорю, что не тупо! — Генка лениво потягивается. — В этом-то и беда: выросло целое поколение дятлов, для которых ролик в интернете является доказательством. Ты любую идею можешь толкнуть, что угодно можешь доказать этим дебилам или опровергнуть, просто запилив ролик в интернет. Никто не станет проверять правдивость информации. Есть ролик — все, истина! Аллилуйя!
— Но это же Средневековье какое-то: Земля плоская, потому что мы ее такой видим… — растерянно говорит Виктор.
— Это реально так обстоят дела, — устало кивает Генка. — Да, я тоже считаю, что очень тупо преследовать человека, приходить к нему домой, на работу, звонить ему, предъявлять какие-то претензии в ключе «ответь за базар» просто на основании постов в интернете. Особенно с учетом того, что в интернете под ником может прятаться кто угодно, а в реале пострадает человек и вовсе не причастный. Иногда в соцсетях создают группы, основной целью которых является досаждать в реальной жизни определенным людям.
— Это как?
— Ну, вот пишет какой-то персонаж комментарии. И комментарии эти или даже сам персонаж кого-то раздражают. А еще кто-то говорит: эй, а я знаю, кто он в реале! И выдает данные некоего человека. Причем проверять эту информацию, как правило, никто не проверяет. Да и как проверишь? Срабатывает стадный инстинкт, и все бестолковые тинейджеры, а вместе с ними и взрослые неудачники, какие-то безумные фрики, которым в реальной жизни места не нашлось, толпой набрасываются на кого-то, кого они считают врагом. При этом волна травли, случается, разгоняется, и в ней участвуют сотни людей.
Генка, не на шутку задетый за живое, переводит дух и продолжает:
— А спроси ты любого из них — ну, вот так, лицом к лицу — тебе-то, идиоту, что за дело, если какой-то там непонятный крендель поколачивает свою бабу? Или нет, даже не так. Дело, может, и есть. Но почему только в Сети? Неужто ты такого рядом с собой никогда не видел? Неужто твой папа маму никогда не бил? Соседи там или знакомые детишек своих не лупцевали почем зря? А раз видел, то почему ничего не сделал, диванный воин?
— И почему? — улыбнувшись, задает наводящий вопрос Виктор.
— А потому, — кивает Генка, — что в интернете ты можешь быть хоть Бэтменом, хоть кем угодно. А в реале ты прыщавый дрыщ, профессиональный девственник, живущий в родительской хрущевке и дрочащий на Сашу Грей. И в реале ты за базар можешь выхватить вполне ощутимых колотушек, а в интернетах все такие храбрецы бессмертные, что любо-дорого.
— Кто такая Саша Грей?
— Проехали! — смеется Генка. — Сразу видно человека из раньшего времени. Я к тому тебе рассказываю, чтобы ты понял, как это происходит и работает. Наши родители, бабушки и дедушки знакомились в парках и на танцах в Доме культуры. Да мало ли, где еще. И дружили тоже со вполне реальными людьми по месту жительства или работы. Круг общения, по сути, замыкался лет в двадцать пять — тридцать, с появлением семьи. А потом все. Жизнь катилась примерно у всех одинаковая. О существовании конкретного индивида знали несколько десятков граждан. И о том, что этот индивид собой представляет, знало куда меньше народу, но уж те, кто данного гражданина знали, то знали его как облупленного — с детства или в крайнем случае со студенческих лет.
— А сейчас не так? — заинтересованно спрашивает Виктор.
— А сейчас все наоборот: твоя реальная жизнь может быть серой и неинтересной, зато в Сети ты часть какой-то организованной группы, и там ты общаешься с сотней людей в день. Неважно, что в реале ты их никогда не видел и не увидишь, но, когда ты общаешься с ними каждый день, эти виртуальные друзья становятся в какой-то момент ближе, чем те, кто окружает в реале. А если есть группа, у которой имеется благородная цель… Человек же так устроен, что ему хочется признания, хоть какого-нибудь, дабы не чувствовать себя говном, даже если он говно по сути. Вот отсюда все эти инстаграмы, переполненные фотографиями косорылых гражданок и беспородных юношей на фоне висящих на стене ковров и советских еще пыльных «стенок». Им хочется, чтобы мир о них знал, понимаешь? Это раньше, чтобы прославиться, нужно было что-то изобрести, написать, нарисовать. В общем, создать хоть что-то, полезное для человечества. Или развязать войну и убить кучу народу. Хотя тут известность будет меньше. Вот ты, например, знаешь, из-за чего вспыхнула Столетняя война? Или Англо-бурская? Навскидку, без «Гугла»? То-то! А ведь кто-то ее затеял, но уже никто не помнит, кто это был. А «Мону Лизу» знают все. То есть именно созидание всегда было залогом известности. А теперь, чтобы заявить о себе, нужно просто создать аккаунт в соцсети и примкнуть к какой-нибудь многочисленной группе — и все, ты в гуще событий.
— Ген, много текста… — морщится Васильев.
— Я хочу тебе объяснить так, чтоб ты понял, как все тут работает. Ты же далек от этих дел. Твоя реальная жизнь в силу твоей работы достаточно экстремальна, к тому же ты состоялся как личность и как профессионал. А в стране куча людей, которые проживают свои жизни, ни разу не выйдя за рамки первичных потребностей. Тупое мясо, которое тем не менее хочет быть услышанным, хочет признания. Просто потому, что «право имеет». Интернет дает иллюзию такого признания. Но иногда слава становится не иллюзорной — если ты поместил в Сеть нечто, интересное многим. Например, видеодневник Габриэллы. Нашу страдалицу поддерживает в Сети группа под названием «Веста». Названа группа в честь римской богини домашнего очага, но на самом деле это достаточно агрессивная группа, которая борется против семейного насилия.
— Цель хорошая. — Виктор пожимает плечами. — Что там может быть агрессивного?
— Не скажи! — Геннадий заглядывает в кофейник. — Да, брат, кофе — это двигатель интеллектуальной деятельности! Так вот, эта группа весьма многочисленная и цели декларирует самые благие. Конечно, никто не спорит, проблема домашнего насилия стоит очень остро, статистика ужасает…
— Мне об этом уж точно рассказывать не надо. — Виктор чувствует, как у него портится настроение. — Нагляделся…