— В кабинете, — Никита кивнул в сторону двери, в душе надеясь, что видит он подобную гадость и правда в последний раз. — Там она, я дверь запер.
— Мыши у вас там, что ли… — Король озадаченно смотрит на Никиту. — Как она там оказалась? Или вы ее в аквариуме держали?
Никиту даже передернуло от такого предположения. Он представил, как вместо мирных и симпатичных телескопов, флегматично роющихся в грунте, в его аквариуме лежит одинокая коряга, на которой извивается змея.
— Я что, похож на извращенца? — Никита фыркнул. — Но змея там.
Усатый недоверчиво покачал головой и кивнул своей небольшой команде.
— Володя, давай инструмент. Руслан, контейнер готовь. — Король взял в руки какую-то палку с петлей на конце. — Змеи, граждане, очень нежные создания, особенно тропические. Им чуть кормежка или температура не та — может и погибнуть.
— Да откуда вы знаете, что она тропическая? — Важинский решил сорвать злость на Короле, и напрасно.
— А нашу местную гадюку сейчас взять негде, они попрятались на зимовку и дрыхнут. — Король иронично прищурился. — Стало быть, тут кто-то интересный, да. Но если промерзла наша змейка, то может погибнуть.
И хотя Никита всеми фибрами души ратует за то, чтобы проклятые твари издохли все до единой, но он понимает, что есть вещи поважнее, чем его иррациональные фобии. Например, экосистема планеты, которая не переживет исчезновения целого вида.
— Ну, пошли. — Король кивнул Никите. — Не боись! Все в лучшем виде сделаем. Главное, чтоб змеюка не погибла. Конечно, тропическая она, откуда другой было взяться…
Дверь в кабинет открылась, пропуская команду по отлову животных, а по лестнице уже поднимается знакомый Никите полицейский.
— Здороваться не будем, виделись. — Виктор хмуро кивнул присутствующим. — Кто-то всерьез взялся за тебя, Никита Григорьевич. Змея… Откуда взяться змее, они все в это время года десятые сны видят. Точно змея?
— Сам видел.
— Ну дела. — Виктор поискал взглядом место, где бы он мог присесть, и, не найдя, опустился на ступеньку. — Записи с камер изъять.
Пришедший с ним Семенов кивнул двоим своим подчиненным. Он инстинктивно занял позицию подальше от двери кабинета, как будто змея могла вдруг вырваться оттуда и напасть на всех, до кого дотянется. Семенов пожалел, что оставил в сейфе пистолет, хотя в душе признавал, что стреляет он очень средне и вряд ли попадет по такой шустрой мишени, как змея.
— Записи у охраны. — Важинский покосился на Никиту. — А одна у меня. Видите, верхний шуруп на табличке? Там камера, установил вчера.
— У тебя просто пунктик на камеры. — Виктор обернулся, когда Аня тронула его за плечо. — Что?.. Спасительница ты моя.
Он сгреб девушку в охапку и шутливо чмокнул ее в щеку, принимая у нее из рук бутылку пива. Аня засмеялась, зардевшись. А потом засмеялись все, даже Никита, которому стало вдруг не так страшно. Он же больше не один! Рядом Аня и Важинский, с которым еще не все ясно до конца, но начальник охраны скорее на стороне его, Никиты, чем на чьей-то еще. И полицейский тут, и Король в кабинете, и… В общем, надо брать себя в руки, что такое, расклеился!
Дверь кабинета открылась, и оттуда показался торжествующий Король с пластиковым прозрачным контейнером в руках.
— Ну, ребята, порадовали. — Король приподнял контейнер, и Никите стоило огромного труда не отскочить и не броситься бежать куда глаза глядят. — Это настоящий африканский бумсланг. Водится в Южной Африке. Красавец, молодой совсем, вполне здоровый экземпляр.
Зеленая змея, которая вызвала такой бурный восторг Короля, свернулась в контейнере, словно хотела спрятаться. Однако радости Короля по поводу отличного здоровья змеи никто из присутствующих разделить не смог. И даже не пытался.
— Оно ядовитое? — Аня с опаской кивнула в сторону контейнера. — Зеленая какая…
— Чрезвычайно ядовит. — Король влюбленно смотрит на змею. — Яд более смертоносный, чем яд кобры, при укусе мгновенная смерть. Но тот, кто принес его сюда, в змеях не разбирается совершенно. Да, змея очень ядовита, но совершенно не агрессивна. Это не черная мамба, которая не просто нападает первой, но способна преследовать любого, кто вторгся на ее территорию, и преследовать довольно долго. Или, допустим, австралийская змея тайпан. Не только считается самой ядовитой змеей в мире, но и нападает часто первой. Такой у него скверный нрав.
— А вот это… — нерешительно интересуется Никита.
— Наш зеленый приятель африканский бумсланг кусает в самом крайнем случае, когда совсем уж не может избежать этого, — спешит успокоить его Король. — Например, если вы на него случайно наступили или как-то еще поставили в ситуацию, из которой он не видит разумного выхода. Тогда, конечно, тяпнет, все честь честью, как тут не тяпнуть при таких условиях. А в большинстве случаев эта змея избегает прямого столкновения с человеком, она пуглива и всегда старается уползти, спрятаться. Даром что взрослая особь порой достигает длины трех метров.
— Три метра! — ахает Анна.
— Да, этот еще детеныш, но ядовит как положено. Если бы он укусил, то пиши пропало. Но что-то напугало его, и он решил не нападать, а просто спрятался. В корзине для бумаг сидел, бедолага! И здесь холодно ему, как бы не заболел. Ладно, ребята, мы потопали, парня надо устроить и покормить. Видите, стресс у него, а это никуда не годится. Володя, давай-ка укутаем контейнер, как бы не простудить нам рептилию…
И они ушли — бравые парни из службы по отлову животных. И Никите совершенно ясно, что судьба змеи интересует Короля и его подчиненных гораздо больше, чем его, Никиты, судьба. И, возможно, по-своему они правы.
— Интересное замечание! — Семенов перевел дух и снова превратился в стопроцентного полицейского. — Тот, кто принес змею, не знал ее повадок. Обычную гадюку раздобыть-то сейчас негде, они все в спячку давно впали. Так что этого точно купили на черном рынке. Видимо, сказали: давай поядовитее, им и выдали этого… бушмена…
— Бумсланга африканского. — Виктор фыркнул. — Бушмены — это вроде как маленькие негры такие.
— Ну, бумсланга. Африканского, ага. А то, что он не набросится сразу на первого попавшегося человека, того и не знали. Что могло его напугать только…
— Я дверь открыла, свет из коридора. — Аня забрала из рук Виктора пустую бутылку, которую он не знал куда определить. — Я пошла одеваться и задержалась в раздевалке, не могла шкафчик открыть, замок вдруг заклинило. Пока открыла, пока оделась, подхожу к двери, смотрю — темно. Я дверь толкнула, и свет из коридора. Змею-то я не видела, конечно. А ее, видимо, свет напугал.
— Понятно. — Виктор повернулся к Важинскому. — Давай записи отсмотрим.
— Да я уж посмотрел. — Важинский протянул Виктору планшет. — Вот, готовый портрет.
С монитора на Виктора смотрит племянница его жены, Арина.
У Виктора сжались кулаки. Безмозглая девка каким-то невероятным образом проникла в магазин и отколола такой номер.
— Покушение на убийство. — Виктор представил, как запихнет малолетнюю идиотку в «обезьянник» с бомжихами, и эта картина согрела его сердце. — Эту барышню я отлично знаю, и посадить ее мне доставит огромное удовольствие. Это двоюродная племянница моей жены. Гадкая девка — злобная и тупая, как сапог. Ну, насидится теперь, я…
— Послушайте, Виктор, — Никита тронул полицейского за плечо. — Ничего же не случилось, не надо ее сажать. Бога ради, ей же лет семнадцать?
— Девятнадцать. — Виктор ухмыльнулся. — Я из нее душу выну, вот увидишь. Я… Никита, дай-ка свой телефон, мне позвонить надо, а деньги, как на грех, закончились.
Никита протянул Виктору телефон. Когда он думает о зеленой змее, притаившейся в корзине для бумаг, то понимает, что корзину придется вынести, потому что всякий раз, протягивая руку, чтобы выбросить ненужные бумажки, он будет представлять там эту проклятую змею и ему будет казаться, что она до сих пор там. Или она вообще была не одна, и одну-то поймали, а вторая до сих пор сидит в кабинете, затаилась и ждет.
Но он понимает и то, что ни одна живая душа не должна узнать об этих его страхах.
Виктор вернул ему сотовый, и Никита машинально спрятал его в карман. Нужно ехать к матери в больницу, а потом домой. После пережитого ему очень хочется спать.
— Езжай домой, Никита. — Виктор уже несколько минут наблюдает, как Никита делает вид, что ничего особенного не случилось. — А мы поедем в управление, дел полно.
«Вот умеет человек сохранять невозмутимый вид. — Виктор почти с завистью смотрит на Никиту. — Ведь испугался он до смерти, а поди ж ты! Как будто ничего не случилось, говорит, улыбается… Надо попробовать так когда-нибудь».
Зазвонил сотовый, и Виктор с надеждой взглянул на номер, но звонила не Раиса, номер незнакомый.
Виктор не любил звонков с незнакомых номеров, но при его работе отвечать на такие звонки все равно приходилось.
Что хотел сказать незнакомец, Виктор понял далеко не сразу. Просто не хотел этого слышать и понимать. Даже вытянул руку с телефоном, словно это ядовитая змея, невесть как оказавшаяся в руке. Но незнакомец был настойчив и требовал немедленно прибыть в управление.
— Я все понял, сейчас буду.
Семенов понял, что случилось что-то очень скверное. Он никогда не видел Виктора Васильева в таком состоянии, и у него только один раз было такое лицо — когда его друга и напарника Дэна Реутова почти убил залетный убийца.
Но сейчас Реутов далеко, увез свою знаменитую жену куда-то в теплые страны, а стало быть…
— Кто?
— Михалыча убили.
Семенов слышит слова, но смысл их его сознание отторгает. Бережного он знал столько, сколько работал в полиции, а это без малого двенадцать лет. И он еще зеленым салагой затвердил накрепко, что Бережной — человек справедливый, честный и абсолютно профессиональный. Все уважительно и по-доброму звали начальника Михалычем, и все знали, что к нему можно было прийти в любом затруднительном случае, и он всегда помогал — если не делом, то хорошим советом. Дверь его кабинета была всегда открыта как для старых следаков, так и для неопытных оперов.