торыми заполнены какими-то бессмысленными корчами.
Рим, Египет, исторический колорит, прекрасная, всегда имевшая успех пьеса - казалось бы, вот отличная материя, которой можно прикрыть профессиональные огрехи. Но режиссер ничем не желает прикрываться. Он бесстрашен!
Антоний (Сергей Шакуров) и Клеопатра (Чулпан Хаматова) вроде как изображают страсть, извиваясь в объятиях, а на голой спине Антония даже, для убедительности, прочерчены три красные полоски (вот как любит царица в пылу страсти), которые потом слуга заклеивает пластырем. Но герои не видят, не слышат, не чувствуют друг друга, между ними ничего не происходит. В бодром меха-I ническом темпе молотят белые стихи, иногда переодеваясь. (Наиболее удачен «египетский прикид» Хаматовой, когда на ней классический парик с черной челкой и шальвары.) У них нет характеров, всю роль актеры проводят на одной краске -Шакуров на привычном мужественном хрипе, Ха героев и любви их нет, с какой целью поставлена пьеса, где герои и любовь их есть?
В том-то и разгадка тайны г-на Серебренникова. Он создан как терминатор, чтобы уничтожить классические мифы театра. Он ставит самые легендарные пьесы - скажем, «Лес» Островского, «Мещан» Горького, «Сладкоголосую птичку юности» Уильям-са - чтобы их, этих мифов и легенд о каком-то театре высокого профессионализма, где водились мысли и чувства, больше не было. На его месте образуется черная дыра, заполненная дурным неаппетитным месивом - очередным спектаклем Серебренникова. Но так и должно быть - мы же не требуем от улитки, поедающей листочек, чтоб она оставляла при этом прекрасные выделения. У человека такая миссия, что поделаешь!
И поэтому странно примерять к нему профессиональные критерии. Если считать режиссуру профессией, Серебренников не умеет ничего или почти ничего. Не владеет анализом пьесы, и авторский мир для него - ничто. Не справляется с пространством - мизансцены «Антония amp; Клеопатры» неизобретательны, беспомощны, не использованы ни высота, ни глубина пространства. Поразительно глух он и к музыке спектакля. Не раскрывает актеров и не умеет слаживать ансамбля… И так далее. И дело не в том даже, что у него нет диплома о высшем режиссерском образовании, мало ли беспомощных режиссеров с таким дипломом. А в том, что терминатор умеет только уничтожать, остальное вне его компетенции… Неудивительно, что наша сцена, к таким явлениям непривычная, растерялась под напором личной энергии режиссера - единственного профессионального качества, которое у пего есть, причем в избытке. Но постоянно писать о каждом опусе Серебренникова теперь, когда его тайна раскрыта, совершенно излишне. На каждый чих не наздравствуешься. Пусть терминаторы делают свое дело, а рабочие пчелки культуры - свое. Посмотрим, чья возьмет.
НАШЛИЧЕМУДИВЛЯТЬ! Г
«Чем удивлять будем?» - так в старину говаривали знаменитые театральные режиссеры. Надо заметить, это вообще хороший вопрос для всей культуры в целом. Кто и чем «удивил нас» в 2006 году? Глубокий и постоянный источник удивления -Федеральное агентство по культуре и кинематографии - даже не удивил, а прямо-таки поразил общественность распоряжением назначить артиста Евгения Миронова художественным руководителем Театра Наций.
До сих пор Миронов был замечен только в хорошем исполнении разнообразных ролей на театре и в кино. Он не ставил спектаклей. Никогда ничем не: руководил. Для чего популярному артисту возглавлять Театр Наций, то есть пустое в творческом отношении место, занимающее, правда, отличное помещение с давней историей (это бывший театр Корша)? Но удивление ваше развеется быстро, если вы вспомните, что Евгений Миронов в творческом союзе с режиссером Кириллом Серебренниковым в этом году организовывал фестиваль «Территория». На этот фестиваль привезли неве роятпо авангардные постановки из стран Европы, так что зритель мог созерцать процессы мочеиспускания па сцене не только русского, но и, к примеру, венгерского образца. До сих пор черная болезнь «авангардизма» ползала по всему театральному организму, но теперь она, видимо, обретет строгую прописку в Театре Наций, где Евгений Миронов будет очаровательной вывеской, под которой режиссеру С. будет где развернуться.
И это замечательно! Я, как ретроград, страшно не люблю невкусных смешений. Не надо соединять монастырь с кабаком - пусть все будет на своем, четко очерченном месте. По крайней мере, людям будет известно, в какие места заглядывать, а какие обегать за версту.
Отвоевала же «новая драма» целую поляну - театр «Практика». И теперь зритель сам в состоянии сообразить, нужен ли ему, скажем, спектакль «Июль» - монолог людоеда, пожирающего всех на своем нелегком пути. Этот монолог написал Иван Вырыпаев, а играет его милейшая актриса Полина Агуреева, оного Вырыпаева жена. Тоже, нашли чем удивлять - монологом людоеда. Вот если бы вдруг мне стало известно, что кто-то из деятелей «новой драмы» написал пьесу в четырех действиях о жизни нормальной российской семьи, вот тут у меня от удивления глаза бы на лоб полезли. А то, подумаешь, монолог людоеда. Это, извините, дешевка. Это начирикать можно за два дня. Старые-то драматурги над пьесами по году сидели, выстраивая жизнь персонажей…
Приятно удивило в конце года правительство России, присудив свою премию в области культу ры спектаклю Малого театра «На всякого мудреца довольно простоты» по пьесе А. Н. Островского. Дело в том, что я чуть не единственный критик, который обратил пристальное внимание на этот добротнейший спектакль как на убедительную победу эстетического консерватизма. Пять перемен декораций! Причем учитывающих то обстоятельство, что в кабинете генерала стоит совсем не та мебель, что в комнате бедного молодого человека. Подробнейшие психологические характеристики всех героев! Полный текст автора без купюр и искажений! И при этом - смешно, реально смешно, но не из-за фарсовых режиссерских приемов, а по существу.
Это и вообще важная проблема - адекватность автору пьесы. Дело в том, что наши театры постоянно вводят потребителя в заблуждение. На афише и в программке у них написано имя автора, как бьпгарантирующее качество продукта - Шекспир, Чехов, Островский. А в спектакле может оказаться до сорока-пятидесяти процентов искажений, купюр и отсебятины. А по какому праву, собственно говоря? Почему я прихожу в Филармонию на Моцарта, Шостаковича и т. д. и слышу именно то, что хочу, без малейших изменений, а драматический театр использует классику как прикрытие режиссерских фокусов? Я требую в таких случаях снимать имя автора с афишы и ставить имя режиссера! Пусть будет, например: «Н. Чусова. "Гроза". Композиция по мотивам драмы Островского». Или: «Ю. Бутусов. "Гамлет". Нечто но Шекспиру». Это будет правильно и честно, а то, что происходит сейчас, неправильно и нечестно.
Чуть не каждый день удивляют меня газеты и журналы, в которых подробно и обстоятельно рецензируются американские фильмы. Зачем пишущие бе/|;олаги вкладывают свой интеллект в чужую культуру, о котором эта чужая культура никогда не узнает, понять невозможно. Все американские картины сняты для наипростейших зрителей, анализировать в них абсолютно нечего, остается вдохновенно пересказывать сюжет. Какова цель этих трагических и бесплодных умственных упражнений, установить не удалось.
Лучше бы мы все-таки сосредоточились на своем родном, как сосредоточился на нем Павел Лунгин, сняв «Остров» - конечно, самую примечательную картину года. С «Островом» произошло редкое, чудесное совпадение - грамотная и сильная реклама соединилась с качественным продуктом. Уже месяц фильм держится в прокате, бередя душу россиян великолепной работой Петра Мамонова. Хорошо, что этот чудик взял и поднял профессиональную актерскую планку на такую высоту. Надо время от времени напоминать, что в актерском деле возможны чудеса, а не только эксплуатация личного обаяния!
Но и вообще в этом году было что посмотреть в русском кино - картин семь-восемь приличных набралось, а нужно ли человеку больше? То же и с книгами - порядочных и занимательных с десяток будет, а кто ж больше-то за год читает, кроме тех мучеников, что зарабатывают на жизнь литературной критикой, то есть плохим пересказом сюжетов? Так что культура в этом году более-менее обеспечила потребителя пищей. Другое дело, что тональность ее в целом не назовешь мажорной.,
В литературе преобладали антиутопии - мрачные сатирические картины будущего России. В кино -драмы и черные комедии.
Так что главный приз за удивление получил бы от меня тот, кто снял, поставил бы или написал умную комедию о современности, после которой не приходила бы в голову идея «а не удавиться ли мне?» Но этот приз еще ждет своего героя.
КРИМИНАЛЬНАЯРОССИЯ ВЛОКОНАХИКОРСЕТЕ
Многосерийный фильм «Сонька Золотая ручка» (РТР) назвали «исторической мелодрамой», что вряд ли справедливо. Для мелодрамы в этом произведении явно недостает мелодраматизма - то есть чувств, судеб и страстей, завернутых в особый,
I «сЛезный», мелодраматический переплет. Героиней мелодрамы никак не может быть хищная, ловкая преступница былых времен, бестрепетно об f читающая ювелирные магазины солидных боро I датых ювелиров былых времен. Скорее можно назвать эту картину «ретро-криминалом». «Ретро-крйминал» - относительно новый жанр, успешно й бодро развивающийся в нашем искусстве. 1 Действительно, это при старом режиме героями се{эиалов становились Михайло Ломоносов, Николай Вавилов и Софья Ковалевская - по нынешней терминологии, «ботаники». Это когда-то давно зри f т'ель интересовался, как жили-поживали в старину знаменитые ученые, писатели и композиторы. А теперь они заснут на первой же серии, потому что, обкормленные щекочущим нервы криминалом, уже ждут знакомого лакомства - преступления. Можно даже и без наказания. И вот на наших глазах пишется задним числом новая история - история криминальной России. Под новые времена подводится историческая «база». «Воровки» и «леди бомж» могут посмотреть на свою предшественницу из позапрошлого века, в локонах, кружевах и корсете.