— Вы не представляете, как нам неудобно, — затянул свою песню Игорь. — Первые выборы такие. Раньше проще было подписи собирать, в комиссиях меньше придирались.
— Суверенная демократия на марше, — усмехнулся я. — То ли еще будет.
— Ой, не говорите. Татьяна тоже переживает. Вы не думайте, ей не всё равно.
— Я и не думаю.
— На нас и так уже в штабе начали коситься… ну, в партии. Якобы часто пропадаем где-то, нет ли двойной игры, и всё такое.
— А про меня там ничего не слыхать?
— Про вас? — удивился Игорь.
— Ну да. Не упоминал там никто мою фамилию?
— Вроде не слышал. Я знаю, Хрюшников на вас зол.
— Зол не то слово, — сказал я с удовольствием.
Мы посторонились, давая дорогу мужичкам, которые выходили с добычей из пивного магазина.
— Алексей Николаевич, — окликнул меня Игорь, когда я уже начал спускаться по ступенькам.
Я обернулся.
— Хотелось еще на пару слов без посторонних.
— Говорите.
— Мы на Андрея не обижаемся. Он свою работу делает, мы свою. Но, действительно, может так получиться, что подписи мы не соберем.
Мне стало интересно. Я не перебивал и ждал продолжения.
— Я почти не спал сегодня, искал выход, — развивал свою мысль Игорь. — Предложение следующее. Есть на округе одна бригада, не наша. Работают сами по себе, на любого, кто заплатит. Собирали подписи для двух кандидатов в горсовет, база есть, могут поделиться с нами.
— А подписи у них не липовые?
— Что вы! Им дальше с этими клиентами работать.
— Сколько хотят за услугу?
Игорь озвучил.
— Тариф «Особый»?
— Алексей Николаевич, я ценю ваш юмор, но здесь уже точно не до шуток.
— Когда принесут?
— Если вы даете добро, завтра утром.
— Шустрые ребята.
— Вы согласны? — спросил Игорь, крутя лямку на портфеле.
— Пусть несут. Сто штук, больше не надо, — ответил я.
Собравшиеся потом бригадиры снова охали и ахали, в лицах рассказывая, какой нынче пошел народ, как им не хотят открывать двери или посылают по известному адресу. Жаловались на лютый холод и нечищеный снег во дворах. Упоминали детей и проблему безработицы в условиях экономического спада. Я рассеянно послушал минут десять, потом поднял руку, призывая остановиться.
— Друзья мои, теперь я скажу. Точнее, спрошу. Сколько еще подписей можем принести? Сегодня?
Тетки загалдели, заквохтали, замахали руками. Сошлись на ста двадцати.
— Но сколько Андрей Владимирович примет, мы не знаем, — с вызовом сказала одна из них.
— Делайте, сколько сможете, — отдал я распоряжение. — Последний срок двадцать ноль-ноль. Постарайтесь, пожалуйста!
Игорь остался с тетками для дополнительной накачки, а мы с Фурсовым покинули помещение. Он довез меня до нашего офиса и подмигнул.
— Привет передавай Наталии.
— Обязательно, — сказал я. — Надеюсь на тебя, Валерий Сергеевич. Хорошо бы этого шпиона взять за одно место.
— Возьмем, если найдем, — пообещал Фурсов.
На прощание я сказал ему еще несколько слов.
Георгий Александрович говорил уже полчаса, не давая никому вставить ни звука. Володя завершил свой труд досрочно и привез ему на вычитку. Кандидат собственноручно поправил несколько слов и принялся бегать туда-сюда по офису, вслух припоминая новые подробности своих теплых отношений с Юриным. Наталия слушала, как завороженная, мне почти весь репертуар уже был знаком. Часы на стене слева от фривольной картины показывали без десяти два. Наконец, Макеев прервался и начал пить минералку из стакана.
— Значит, запускаем статью? — уточнил я напоследок.
— Конечно! Дадим ему просраться. Третью проверку на меня насылает. Теперь санэпидстанция в моих магазинах пасется. Кафе на трассе прикрыли, суки.
— Ответной реакции не получим?
— А что у него есть-то на меня? Чем отвечать? Это его прокуратура начнет дергать.
Я покатал авторучку по столу.
— Георгий Александрович, я как раз хотел спросить: на вас компромат имеется?
Наталия с благоговейным ужасом посмотрела на меня. Володя оцепенел. Макеев прервал свой бег.
— На меня?
— На вас. Лучше сейчас понять, как вас могут мочить.
— Правильно рассуждаешь, — неожиданно согласился кандидат.
— Подумайте на досуге, ладно? Сейчас не будем об этом, — сказал я. — Теперь сугубо технический вопрос. Кто и как оплатит статью? В редакции всё проводят официально, за наличку без договора такое не поставят.
— Кто? Да вот хотя бы Наталия оплатит как физическое лицо, — выдал Георгий Александрович и лукаво подмигнул офис-менеджеру. — Она у нас не числится, так что всё путем. Внесет в кассу как свои собственные средства.
Наталия молчала, переваривая.
— Боишься? — жестко спросил Макеев.
— Для вас не боюсь, — довольно твердо ответила она.
— Молодец, хвалю! Давайте, занимайтесь. Алексей Николаевич вам указания даст. Пошли, проводишь меня до машины, — последняя реплика была обращена ко мне.
К черному джипу, который дежурил метрах в двадцати от подъезда, мы с кандидатом подошли без единого слова. Ваня, постоянный водитель Макеева, слушал «Владимирский централ». Георгий Александрович сам открыл дверцу и только тогда сказал:
— Я к Илье Валентиновичу заеду. Звони, если что-нибудь срочное будет.
— Хорошо.
— А про компромат на меня ты зря при них заговорил, — добавил он, усаживаясь.
— Я же ничего лишнего не сказал.
— Знаю. Всё равно зря, — упрямо повторил он.
Глава шестая
Призрачно всё
— Я-то думал, ты в недвижимость подался, — весело сказал Андрей Бутурлин, директор издательского дома «Факты и комментарии».
— Это уже почти одно и то же, — серьезно сказал я. — Скоро любое движение замрет, только одна партия будет, остальные как фанерный задник.
Бутурлин еще секунду подержал улыбку на лице и жестом предложил нам садиться.
— С Макеевым теперь, значит? — задал он абсолютно бессмысленный вопрос.
— Да, — односложно ответил я старому знакомому, дабы не впадать в дальнейшую бессмысленность.
— Ты у него кем трудишься?
— По особым поручениям, — туманно сформулировал я.
Наталия с любопытством оглядывала кабинет.
— Вы у нас впервые? — галантно спросил директор.
— Это наш человек, — ответил я за нее, сразу переходя к делу. — Она в курсе, что нужно сделать. Пускай сразу пройдет куда надо.
— Время дорого, это правда, — не стал спорить хозяин кабинета.
Он нажал кнопку селектора.
— Людмила, проводите девушку в рекламный отдел.
Когда дверь за Наталией закрылась, Андрей почмокал губами.
— Какая у тебя помощница! Мне таких аппетитных заводить нельзя, жена глаза выцарапает.
— У нас отношения чисто служебные, — равнодушно сказал я.
— Ну и напрасно, — заметил он. — Я на твоем месте вдул бы ей по первое число. Надо пользоваться, пока еще молодой. Нас недавно вывозили на межрегиональный семинар, на Кипр. Я там ни хрена ничему не учился, только полосатился день и ночь. Под конец уже ноги не держали.
Я вежливо улыбнулся и тоже оглядел кабинет.
— Кто это у тебя? Вон там, на фото?
— Где?.. А, это Автандил Сапсания, с автографом. Скажу только тебе по секрету, вопрос о его назначении уже решен, — понизил голос Бутурлин. — Будет нашу команду в премьер-лигу выводить. Был у нас на круглом столе.
Я попытался припомнить хотя бы чей-нибудь успех на футбольном поле, связанный с именем тренера Сапсании, но не сумел.
— Фиг с ним, — сказал я, отбросив политес. — Будешь нам помогать?
Андрей слегка поерзал в кресле.
— Нас самих тут подпрягли, — сообщил он. — Будем двигать в горсовет своего человека, Игоря Малафеева из службы доставки.
— Его вообще ни одна собака не знает, — удивился я.
— Воля собственника для меня закон, ты же знаешь, — развел руками ценитель тренерского дара коммерсантов от футбола. — Наверху договорились, включают Игоря в список «Ядрёной России».
Я присвистнул.
— Высокое доверие, однако!
— Которое еще предстоит оправдать, — вздохнул Бутурлин. — Ты-то не жалеешь, что с Макеевым связался?
Само собой, правдивого ответа он не получил. Но в действительности я связался с Георгием Александровичем не от хорошей жизни. После расставания с пресс-службой мне сперва удавалось лавировать на рынке информационных услуг. Используя старые связи, я за мзду пописывал и размещал тексты разной степени невинности или клепал телесюжеты в кооперации с моим приятелем-партнером. Когда грянул кризис, рекламные бюджеты повсеместно сократились или исчезли. И к текущим выборам я приблизился далеко не в самом радужном финансовом положении.
Впрочем, план «Б» на тот момент был. Меня поманил под свои знамена местный мини-олигарх Синичкин, практиковавший в сфере строительства и недвижимости. Судя по всему, слух об этом и дополз окольными путями до Бутурлина. Были мы с Синичкиным знакомы еще со времени моего дебюта в эфире. Он выступал спонсором самого первого выпуска моей зубодробительной программы. Потом воротила бизнеса прекратил ее финансирование, опасаясь испортить конструктивные отношения с тогдашним мэром Цап-Царапиным. Ныне он прикупил себе региональное отделение одной крикливой партии, с которой связывал далеко идущие планы. Тогда, перед стартом кампании, меня сильно смутил размер денежного содержания, предложенного им. Георгий же Александрович, в отличие от Синичкина, фантастических перспектив не стал сулить, но сразу назвал более внушительную сумму.
— Ты думаешь, нет шансов у Макеева? — без экивоков спросил я.
— Губер ставит «Ядрёной России» задачу взять все округа. Против вас будет система. Ну, или вы против нее.
— Ладно, пободаемся, — ответил я небрежно. — Где там моя Наталия? Когда ее обслужат?
Возвращаясь из редакции «Фактов», мы угодили в жуткую пробку. Я уже проклял всё и вся и готов был пойти пешком, когда подержанный автобус, лучшие свои дни проведший, кажется, в Германии, тронулся с места. За ним поползло и наше такси. Внедорожник Фурсова уже стоял возле подъезда, почти упираясь бампером в сугроб. Валерий Сергеевич открыл нам стальную дверь с обычной своей улыбкой, которая предназначалась Наталии.