—Спасибо, что добрался так быстро.
После аварии они почти не разговаривали друг с другом, разве что о Кэти или о новых процедурах.
—Как она?— спросил Джо, указав глазами на кровать.
—Ночь прошла очень тяжело, Джо. Легкие почти не работают. Это… Ей совсем плохо. Не знаю, то ли надеяться на облегчение, то ли молиться, чтобы все ее страдания побыстрее закончились.— В других устах это прозвучало бы жестоко, но Франсис Хэррисон жила одной мукой с дочерью.— Сколько лет миновало, а, Джо?
—Да, Франсис.— Джо знал, что она имеет в виду. Он подошел к окну. Стояла осень, но только" по календарю.— Я много раз собирался позвонить, Франсис, сказать, что очень сожалею обо всем.
—А я избегала тебя, не так ли?
—Люди делают то, что велит им сердце.— Джо пожал плечами.
—Не очень-то я прислушивалась к своему,— призналась она.— Мне так хотелось видеть, как ты корчишься от боли и угрызений совести, что я не думала ни о чем ином. Это ужасно, Джо, ужасно! Во мне не осталось обычной человеческой порядочности. Я же знала, что ты невиновен в аварии. Какие надежды я возлагала на вашу начавшуюся семейную жизнь! Мне казалось, что моя девочка нашла наконец свою судьбу. Но она была больна, Джо, и ей становилось все хуже и хуже. И когда врачи сказали, что улучшения ждать не приходится, мне понадобилось свалить эту вину на кого-то. Так я выбрала тебя.
—Франсис, не стоит…
—Нет, позволь мне закончить. Ты был добр к Кэти, я знаю это. Но потом у нее начались припадки, паранойя, а я никак не могла осознать, что мое единственное дитя обречено, и я слушала ее и верила ей, закрывая глаза на правду. Потом пошли эти статьи в газетах о тебе и о Кэти, о вашем разводе. Казалось бы, у меня появился лишний повод ненавидеть тебя. Но получилось наоборот — каким-то образом я вдруг поставила себя на твое место, и тогда…
—Франсис…
—Нет-нет, все в порядке, Джо. Я знаю, как ты заботился о Кэти, хотя никогда и не любил ее, да и она, по-видимому, тебя тоже. Наверное, она любила не тебя, а твоего героя, парня из твоих песен.— Наступила долгая пауза.— Теперь у тебя ребенок.
—Да,— едва слышно выдохнул Джо.
—Ты счастлив?
—Да.
—Это хорошо, Джо.— Франсис смолкла.— Прости, ты не будешь против, если я выпью чашечку кофе? Может, вместе?
—Спасибо. Я посижу с Кэти.
Кивнув, мать вышла из палаты.
Вместе с Франсис Джо просидел у постели своей первой жены еще двенадцать часов — до той минуты, когда Кэти тихо и незаметно покинула их навсегда.
—Он мог хотя бы позвонить и спросить про дочь,— с раздражением бросила Стиви, сидя вместе с Эллен на крыльце дома. Смеющаяся Элизабет беззаботно ползала по коленям матери.
—По-моему, так оно и было,— невозмутимо ответила Эллен.— Звонил вчера, звонил позавчера. Я уверена, что позвонит и сегодня.
—Хочу налить еще чаю со льдом. Принести?— Стиви поднялась, передав девочку Эллен.
—Нет, спасибо.
Конечно, он звонил, рассуждала про себя так и не забывшая обиду Стиви на пути в кухню, но все равно он не должен был Бог знает где шляться в ту ночь. И уж во всяком случае ему следовало рассказать обо всем мне.
Приехав на похороны Кэти, Джо прожил дома несколько дней, в течение которых был подчеркнуто внимателен и ласков со Стиви, однако напряженность, возникшая в отношениях супругов после интервью Беверли Симмонс, так окончательно и не исчезла.
—В доме все-таки не такая жара.— Со стаканом ледяного чая в руке вернулась Стиви.
—Ну еще бы,— согласилась Эллен, играя с малышкой,— кондиционер — величайшее изобретение нашего времени. Стиви,— сказала она после паузы,— я не хочу лезть в чужие секреты, но…
—В этом тебе нет равных, мам,— бодро произнесла вышедшая на крыльцо Конни.
—Оставь, пожалуйста! Тебе что, нечем сегодня заняться?— с улыбкой спросила Эллен младшую дочь.
—Нет, ма.— Конни уселась на ступеньках между матерью и Стиви.
—Сходила бы к кому-нибудь из друзей,— заметила Эллен со значением в голосе, как говорила с детьми тогда, когда хотела дать им понять, что сейчас ей нужно с глазу на глаз побеседовать с другим своим чадом.
—Неплохая мысль.— Конни поднялась.— Поосторожнее с ней, Стиви! Мы-то уж привыкли быть всегда начеку.
—Вот наказание, Господи,— шутливо пожаловалась Эллен.— Рожаешь детей, воспитываешь их, кормишь-поишь, покупаешь машины, а в результате имеешь дело с зазнайками, которые считают, что уже могут поучать родную мать.— Она рассмеялась.— А почему бы и нет? Они и в самом деле знают, как получить от родителей все, что им требуется.
—Ох, Стиви, я на твоем месте уносила бы ноги,— напоследок бросила Конни, наклонившись, чтобы обнять мать.— Привет всем! Буду позже.
Эллен подмигнула Стиви, ласково поглаживая головку внучки.
—Знаешь, а Конни права.— Лицо ее стало серьезным.— Что у вас происходит с Джо? Ведь долго так продолжаться не может.
—Видишь ли, Эллен,— Стиви смотрела на расстилавшийся перед ней широкий зеленый газон,— я сама никак не разберусь. Такое ощущение, что меня предали. Не могу понять, почему Джо ничего не сказал о той ночи, как он вообще мог так поступить. Неужели думал, что я останусь в счастливом неведении?
—Возможно, однако, насколько я знаю своего сына, ему было стыдно за свое поведение. Вполне может быть и так, Стиви, что в те радостные часы он просто не хотел огорчать тебя, а говорить позже, с его точки зрения, уже не имело смысла.
—Может, и так,— пожала плечами Стиви.
—Джо любит тебя. Не знаю, известно тебе или нет, но решение оставить Кэти стоило ему огромных душевных мук. Постарайся не допустить, чтобы недоразумение или мелкая обида переросли вдруг в неразрешимую проблему. Самое главное в семейной жизни — это взаимное доверие. Скажем, ты была уверена в том, что Джо всегда будет искренним с тобой, а он не оправдал твоих надежд. Он же, со своей стороны, считал, что ты поверишь в его стыд и раскаяние. Так что пока вы оба еще не сдали этот экзамен.— Она легонько сжала руку Стиви.— Начни сначала. Позвони ему. Привыкай к вашей любви и помни: вам предстоит сделать еще множество ошибок, но они вовсе не будут означать, что любовь ушла.
Стиви откинулась на резную колонку крыльца.
—Я не знаю, что сказать ему. Я вообще не знаю, что такое любовь. Буду учиться.
—Ты скучаешь по нему?— мягко спросила Эллен, и Стиви кивнула в ответ.— Вот это и скажи.
—Не уверена, что захочу говорить об этом по телефону.
—Тогда поезжай. Пусть это станет для него сюрпризом. Ричи я предупрежу.— Эллен посмотрела на часы.— Иди наверх и собирай вещи. Времени до самолета еще достаточно.
—По-моему, нечто подобное уже было.
—Ну и как? Сработало?
—Да. Джо был прав тогда. Хорошо, я так и поступлю,— с внезапной решимостью сказала Стиви.— Но подожди, а как же Элизабет?
—Побудет с нами. Мы с Чарли обещаем не избаловать ее до конца. Оставайся там сколько захочешь. С девочкой ничего не случится.
Вечером того же дня выйдя из самолета в Нью-Орлеане, Стиви взяла такси до гостиницы. Джо вместе с ребятами уже отправился на очередное выступление. Из привезенных туалетов Стиви выбрала длинное платье из темно-синего шелка, которое удивительно шло к ее по-новому уложенным золотистым волосам и подчеркивало чарующую глубину глаз. Последним штрихом стали изящные серьги из прозрачного горного хрусталя.
—Боюсь, что ближе подъехать не удастся,— повернулся к Стиви таксист, когда двумя часами позже она подъехала к видневшемуся неподалеку зданию культурного центра местного университета.
—Почему же, если вы свернете там, где я вам укажу.— Стиви следовала полученным от Ричи инструкциям.
Пройдя с помощью охранника через лабиринт коридоров, Стиви оказалась перед невысокой лестницей, которая вела на сцену.
Ричи пришел в восторг от идеи преподнести брату сюрприз. Всегда преданный сообщник Стиви, он продумал их действия до мелочей. От нее требовалось лишь приехать в обусловленный час.
Ну что ж, вот я и здесь. Чтобы в который раз свалять дурака.
Колени Стиви подгибались от страха, а сердце готово было вырваться из груди, когда она поднималась по ступеням на сцену. Почти на самом верху замерла, найдя точку, с которой Джо был ей виден, а она ему — нет. В отличие от обычного ковбойского наряда сейчас на нем был фрак, ослепительно-белая рубашка, черные ботинки и черный же невысокий цилиндр.
Как только отзвучала песня, Ричи, стоявший сбоку и чуть позади от брата, поднятым вверх большим пальцем правой руки подал Стиви знак. Джо в этот момент рассказывал зрителям историю создания следующей вещи, но не успел он закончить, как Ричи снял с себя гитару, положил ее на пол и направился к рампе.
—Ты тоже хочешь что-то сказать, Рич?— с удивлением повернулся к нему Джо, и брат утвердительно кивнул в ответ.— Друзья, это Ричард Девлин, мой брат,— широко улыбнулся залу Джо.
С трудом сдерживая смех, Брэд, Дэйв и Аллен Ли чуть было не испортили кульминацию. Они-то хорошо знали, как Ричи ненавидел и плевался, когда кто-нибудь называл его Ричардом.
—Спасибо, Джо, за столь точное и безукоризненно официальное представление, но вам,— тут он повернулся к публике,— лучше запомнить, что друзья зовут меня Ричи.
В зале послышались одобрительные смешки, кое-кто начал хлопать в ладоши, предвкушая некий подвох. Джо отошел от микрофона. Ричи не первый раз откалывал на сцене неожиданные номера, и публика всегда приходила в восторг от его выходок.
—Вы все прекрасно знаете,— заговорил Ричи,— как любит Джо делать людям приятное. Вот поэтому мы,— он указал в сторону стоящих за его спиной членов группы,— тоже решили поднести ему подарок.
Зал взорвался аплодисментами и восторженным свистом, а когда шум стих, Ричи взмахнул рукой — и в воздухе повис вступительный аккорд «Крэйзи». По лицу Джо скользнула тень — такая легкая и незаметная, что лишь его товарищи поняли: подарок оказался не совсем кстати. Песня не исполнялась с того концерта в Билокси, когда он пел ее для Стиви.