Джозетта со смехом попыталась развязать шнурки на шоссах[15], пока не отпрянула с проклятием.
— Что во имя шоколада это такое? Тебя заварили в эти штуки? Это жесть.
Кэдиган присоединился к её смеху и потянулся развязать шнурки, как вдруг до него дошло, что она их затянула, и они стала похожи на чертовски спутанный канат. Ругаясь и рыча, он стал дёргать шнуровку.
— Это как богом проклятый пояс целомудрия.
— Дай нож, и я их отрежу.
Он застыл, глядя на неё во все глаза.
— Женщина, ты лишилась рассудка, если думаешь, будто я позволю тебе орудовать ножом у моих чресл. Ты окончательно растеряла мозги?
— В этой тарабарщине, которую ты по ошибке считаешь английским, я точно услышала: «Да, Джо. Ты можешь срезать их с меня».
Она и впрямь потянулась за оружием.
Придя в ужас и слегка ошалев, Кэдиган вмиг расшнуровал все завязки на теле с помощью магических сил.
— Даже не смей, чаровница!
Дьявольская усмешка заиграла на её лице, когда она обвела его вокруг пальца.
— Ха! Я так и знала, что ты справишься. Была нужна лишь капля мотивации.
«Ach[16], она сокровище».
С дразнящей улыбкой он нежно поцеловал её, окунувшись в водоворот неизведанных и чуждых эмоций. Никогда раньше в кровати он не смеялся и не обменивался шуточками.
И если на то пошло, за пределами опочивальни тоже.
Необыкновенные ощущения.
Джо едва могла дышать, наслаждаясь его вкусом, пока их языки сплелись в древнем как мир танце. Ей в память навеки врезался образ его обнажённого тела. Даже весь в шрамах он был великолепен. Тем временем Кэдиган медленно расстёгивал её рубашку.
Пока не добрался до лифчика и не изверг поток валлийской брани.
— Какого дьявола? Как избавиться от этой чертовщины?
Джо потёрлась об него носом.
— Не так весело, скажи? Пытаться развернуть подарок, склеенный суперклеем.
Он с игривым видом прищурился, и её одежда испарилась так же быстро, как его.
Джо ахнула и потянула простыню, чтобы прикрыться.
— Да, ладно. Ты владеешь тёмными силами, приятель. Поосторожней.
Он не ответил. С потемневшим взглядом Кэдиган медленно опустил руку и обхватил ладонью её грудь. У Джо поползли мурашки от ощущения тёплых мозолистых пальцев. Он вновь прильнул к её губам, прежде чем уложил на кровать и коленом развёл бёдра.
Прикусив губу, она потянулась к медальону на его шее. Чуть больше четвертака, с изображением трехглавого дракона, сжимающего щит в когтях. А на щите какая-то надпись рунами.
— Что здесь написано?
Он глянул вниз, обнял её за шею и прошептал, прижимаясь губами к коже.
— A ddioddefws a orfu.
— Легко тебе говорить, валлиец. Что это означает?
— Страдает ибо спасённый.
Она обхватила ладонями лицо, чувствуя подступающие слёзы. То, как к нему относились. Неудивительно, что он носил этот медальон. Желая унять омрачившую синеву глаз, она обвила ногами его талию и прижалась всем телом.
Кэдиган резко вдохнул от прикосновения её кожи. Он забыл, насколько мягкой может быть кожа женщины, а Джозетта оказалась самой нежной из всех на свете. От аромата миндаля с примесью ванили голова шла кругом, особенно, когда она дышала у его уха и покусывала мочку. Ему потребовалась вся сила воли, чтобы не кончить от этого наслаждения.
Прикусив губу до крови, он знал, что сражается против Голиафа со сломанным копьём.
Отрывисто дыша, Кэдиган заглянул в омут тёмных глаз, лаская пальцем изгиб гладкой щеки.
— Клянусь, Джозетта я проведу остаток ночи, заглаживая пред тобой вину. Но сдерживаться более у меня нет мочи.
Сдавшись обуявшим его чувствам, Кэдиган одним толчком вошёл в неё.
Джо застонала. Он был так хорош и полностью заполнил её. Толстый и твёрдый. Она забыл, какая клёвая штука — секс. С другой стороны, никто никогда так себя с ней не вёл. Будто она глоток воздуха, необходимый ему для жизни. Кэдиган не сводил с неё глаз, ускоряя темп с яростным рычанием.
Джо провела рукой по его испещрённой шрамами спине, пока не обхватила ладонями твёрдую мускулистую задницу.
Внезапно он вздрогнул и, закричав, кончил, тяжело дыша. Зарывшись лицом в изгиб её шеи, он обнял Джо как самый драгоценный в мире камень.
Джо уже хотела обидеться, но вовремя себя одёрнула. Да, для неё прошёл год, тем не менее, в сравнении с ним — не срок.
Учитывая это, она решила дать парню небольшую поблажку. Странным образом Джозетта была даже капельку польщена.
Джо потёрлась об него щекой, проведя ступнёй по колючим волосатым ногам. Прикрыв глаза, она наслаждалась теплом его тела.
«Здорово снова оказаться рядом с кем-то».
Сконфуженный Кэйд поднял голову и заглянул ей в глаза. Откинул волосы с её лица.
— Прости, ласточка. Знаю, ты заслуживаешь самого лучшего. Клянусь, я пытался предотвратить это. Однако не смог сопротивляться твоей чарующей красоте.
Джо хотела сказать, что всё нормально, когда почувствовала глубоко внутри себя что-то тяжёлое.
«Какого?..»
Оно начало вибрировать и дарить самые эротичные ощущения. Откровенно говоря, казалось, что Кэйд по-прежнему внутри неё. Кэдиган опустил голову с нежностью лаская её грудь. Нахмурившись, Джо с недоумением окинула взглядом комнату, пытаясь разобраться в происходящем.
Дьявольская улыбка медленно расплылась на его лице.
— Нравится, да?
Прерывисто дыша, она уставилась на него.
— Это ты?
Он кивнул, переместившись на вторую грудь, ещё сильнее облизывая и дразня её.
— У меня безграничные силы, и сейчас мне на ум приходит использовать их лишь для одной цели — вызвать улыбку на твоём прекрасном лице.
Он сильно недооценивал свои способности. Пальцы дарили ласку, пока он целовал ей живот, а силы продолжали вибрировать изнутри.
По телу, окутанному жарким пламенем, пронеслась волна невообразимого наслаждения.
«Боже милостивый!»
Медленно и методично Кэдиган пробовал и гладил каждый миллиметр кожи, создавая силами иллюзорное чувство наполненности.
Когда пучина удовольствия поглотила её в самом невероятном, удивительном в мире экстазе, Джо закричала и застонала, пока не охрипла.
«Да, он на все сто процентов реабилитировался за быструю игру в одни ворота.
Реабилитировался — ещё слабо сказано».
Задыхаясь и подрагивая, Джо вернулась с небес на землю.
— Это было потрясающе.
— М-м-м, — выдохнул он ей в волосы, снова возбуждаясь, и стал пальцами нежно раздвигать складочки. — Ты же не могла помыслить, что я так скоро закончу упиваться тобой?
У Джо отняло дар речи от сладостного поглаживания.
На его губах заиграла широкая улыбка.
— И это тебе тоже нравится?
Она кивнула.
— Хорошо, поскольку я намерен выполнить своё обещание о ночи наслаждения.
И Кэйд добился желаемого. Снова и снова, пока она без сил не уснула сном младенца в кольце мускулистых рук.
Впервые в жизни полностью пресытившись, Кэдиган перебирал пальцами волосы Джозетты, пока она тихонько посапывала, задремав на нём. Он до сих пор не мог поверить в реальность происходящего. Что она с таким упоением отдалась ему, а теперь, укутав его собой, лежала сверху, как самое тёплое на свете одеяло. По одной только причине, что она страстно желала его.
У него это в голове не укладывалось.
И всё, чего он жаждал, не выпускать её из своих объятий. Ничто не принесло бы ему большей радости.
«Ты не можешь так с ней поступить и знаешь это».
Он скрипнул зубами, когда гнев затуманил разум.
«Почему — нет?
Ты знаешь почему.
Это неправильно. Она не часть этого холодного серого пристанища. Особенно, когда её дома ждёт яркий удивительный мир.
Семья и друзья, которые оплакивают её потерю».
Только в эту секунду ему не хотелось поступать правильно. Он так устал от одиночества. Ему опостыло терпеть наказания за своё рождение, за то, кем он никогда не хотел рождаться. И получать отказ на мольбы о смерти.
Один человек, которому он будет дорог и необходим. Женщина, которая будет жаждать его объятий и общения. Неужто это чересчур большая просьба?
Всего лишь одна женщина, которая будет любить его.
«За преступления, я проклинаю тебя на веки вечные!»
Прижав её голову к себе, Кэдиган вздрогнул от гневных речей, навеки врезавшихся в память.
Возможно, это новый круг ада. После всех столетий ему удалось стереть из памяти и сердца воспоминания о женском теле и научиться жить без томления.
А сейчас они свежи и намного слаще прежних. Джозетта не использовала его ради защиты. Не лгала и не кормила ложными надеждами.
Казалась, он ей даже нравится.
С разрывающимся в груди сердцем он оглядел грязные стены жилища, которое на множество веков стало его прибежищем. Кэдиган совершил ошибку, проведя с ней ночь. Ему следовало позволить хариусам забрать её.
Но он пропал в ту самую секунду, как услышал её крики, и заглянул в лицо темноволосого ангела.
«Будьте вы все прокляты».
С этим уже ничего нельзя было поделать. По крайней мере, он разделил с ней одну ночь.
Со временем, как раньше, он найдёт способ пережить боль. Урок, усвоенный ещё солдатом.
Он взял её руку и прижал ладонь к своей щеке, желая невозможного. Мечтая о недостижимом.
Больше всего на свете он хотел для неё жизни, которой Джозетта заслуживала. Мужчину, который будет её лелеять. Детей, обожающих свою мать. Мира и вечного счастья.
Да, такая добрая и щедрая душа заслуживала этого и многого другого. Как только Джозетта проснётся, он отведёт её домой. Даст ей возможность прожить жизнь за них обоих. В мире света.
Однако Кэдиган знал горькую правду. Он проведёт остаток жизни, наблюдая за Джозеттой из этого затенённого царства, мечтая быть с ней рядом.
И это станет для него сущим адом. Видеть её и не иметь возможности прикоснуться.