Кэдиган прищурился, глядя на провожатого.
― Мы закончили.
Тень мгновенно исчезла.
Кэдиган закрыл и запер дверь. Хотя это не станет преградой. Невозможно удержать теневых фейри, особенно, когда находишься в их вотчине.
Джо заметила беспокойство Кэдигана, когда тот запирал окна.
― Что случилось?
― У меня много врагов, Джозетта. Мне не верится, что они не найдут меня здесь.
― Почему они так яростно хотят тебя поймать?
― Моя мать ― хранительница предмета огромной силы. Мой отец пойдёт на всё что угодно, чтобы завладеть им. Но даже в этом случае он не сможет воспользоваться щитом. Нужно родиться от крови моей матери, чтобы владеть им.
― Тогда почему охраной не занимается кто-то из твоих братьев и сестёр? Ты говорил, что у тебя их много, верно?
Кэдиган горько рассмеялся.
― Моя мать ― богиня, ласточка. Следовательно, мои братья и сёстры тоже чистокровные боги. А я наполовину, поэтому единственный, кого мой отец может контролировать. Именно по этой причине он соблазнил её.
― А ты не можешь одолеть отца?
― Это не так просто. Мой отец не обычный демон. Он один из самых старых и сильных. С тремя сотнями легионов под его командованием. Я один. Невозможно одолеть такую орду и живым достигнуть цели. На меня набросятся и выпотрошат прежде, чем я доберусь до ублюдка. А если я умру, то окажусь в его плену. Навсегда.
И это наихудший страх Кэдигана. Оказаться заточённым в ловушку для пыток, из которой нет выхода. Что ж, теперь всё обретало смысл.
― Мне жаль, Кэйд.
― Не вини себя. Так устроена жизнь. Родителей не выбирают. ― Он дважды проверил дверь и окна. ― Всё было бы не так плохо, если бы мой отец не назначил огромную цену за мою голову. Любой, кто доставит меня к нему, получит невообразимые богатства и личного демона в услужение.
― Ого.
Он кивнул.
― Воистину, ого. ― Взяв Джо за руку, он сел на кровать и усадил её рядом. ― Но я не хочу говорить о них. Расскажи мне о своих родителях, Джозетта. Околдуй весёлыми историями.
От его смиренной просьбы у неё к горлу подкатил ком. Прикусив губу, Джо восхитилась красотой своего демонического защитника.
― Не знаю, что сказать. Моя мать немного чокнутая. Она наполовину рома.
― Кто?
― Цыганка.
Очаровательно нахмурившись, он почесал за ухом.
― Мне это по-прежнему ни о чём не говорит.
Она рассмеялась.
― Не знаю, как ещё их описать. Выходцы из Восточной Европы, они прошли через Грецию и мигрировали во Францию и Англию, прежде чем отправились в Америку. Это совершенно особая самобытная культура, не похожая ни на что другое, с чем ты когда-либо сталкивался. Мой отец ― типичный каджун-креол с корнями, уходящими глубоко в луизианские болота.
Кэйд с улыбкой вытянулся на кровати и стал слушать.
―Ты же не понял, о чём я толкую, верно?
Он посмотрел на неё с очаровательной и такой нежной улыбкой:
― Ни слова. Но я слышу, с какой любовью ты говоришь о них, и именно этого жажду. Расскажи мне ещё о своём смешанном семейном наследии.
Джо свернулась калачиком рядом с ним, желая, чтобы он снял свои доспехи и она могла прижаться к нему.
― Моя тётя Мари ― она увлекается генеалогией ― клянётся, что семья моего отца на самом деле валлийского происхождения, и что в нас течёт кровь друидов. Но это было много веков назад... Возможно, даже до твоего рождения.
Кэдиган рассмеялся над тем, как она высмеивала его возраст, а потом смеялся, слушая истории о том, как безумные кузины искали призраков и гоблинов, и с их готовности продать душу за ночь в замке фейри.
Она была такой нормальной, и он невольно задумался, каково иметь такую семью, как у неё.
В детстве он часто мечтал о том, каким будет мир за пределами монастырских стен. Брат Эйриг часто бранил его за праздные мысли.
«Молись, чтобы ты никогда не познал страданий и ужасов мирского мира, мальчик. Будь благодарен, что ты здесь, с нами, трудишься для Нашего Господа».
И все же любопытство никогда не покидало Кэдигана. Вот почему он вызвался звонить в колокола, собирая остальных к молитве.
С колокольни Кэдиган мог видеть покрытый буйной растительностью богатый мир, который, казалось, бесконечно простирался во всех направлениях. Там он мог мечтать о нормальной жизни. О жизни, где каждый день приносил ему новые, захватывающие приключения, вместо серых стен и скучной рутины утренних молитв, домашних дел и вечерних молитв.
Всё изменилось в одночасье, когда король Поуиса, Элисед ап Гуилог въехал со своей армией через их ворота, чтобы укрыться от преследовавших их мерсий. Недавно взошедший на трон мерсийский король Этельбальд стремился покорить кимров, саксов, и поработить собственный мерсийский народ.
Хотя он и мечтал стать бретвальдом — королём всей Британии, — Этельбальд, смог лишь править английскими землями к югу от Хамбера, пока его не убила личная стража.
Безмозглый ублюдок.
Поход Этельбальда против Элиседа привел к тому, что Кэдигана лишили дома и втянули в кровавую войну в возрасте, когда мальчики ещё в лоне семьи, а не по колено в грязи, пропитанной внутренностями. Он быстро понял, насколько был прав брат Эйриг, когда бранил его за желание оставить монашескую жизнь.
Кэдигану хотелось лишь одного — вернуться к тому, что он так глупо отверг. Прошло три года, прежде чем армия миновала тихий холм, на котором возвышался монастырь.
Радость бурлила в жилах, пока он мчался по склону, одержимый желанием увидеть братьев и обнять их.
Однако в момент, когда Кэдиган поднялся на вершину и увидел, что осталось от монастыря, его сердце разбилось вдребезги. Через несколько дней после его отъезда Этельбальд повёл своих солдат к монастырю и уничтожил его в отместку за помощь, которую монахи были вынуждены оказать Элиседу и его войскам. Монахов жестоко убили, а монастырь сожгли дотла.
Остался только пепел и обломки колокольни, на которую Кэдиган когда-то забирался, чтобы созвать монахов на молитву.
Именно гнев из-за этой несправедливости пробудил спящую демоническую сущность. Он выпустил свою ярость на мерсий, саксов и всех, кто встал у него на пути. Ослеплённый ненавистью, Кэйд потерял себя в той войне.
До того дня, как встретил Этлу.
Она вернула ему душу. Точнее, так он по глупости думал. Ложь, обман, безжалостность.
Ненависть.
Это всё, чего заслуживал такой демон как он.
― Ты меня слушаешь?
Он провёл рукой по мягким тёмным волосам Джозетты.
― Да, любимая. Каждое слово. И мне жаль, что ты злишься из-за того, что Аманда бросила тебя, и теперь ты единственная нормальная в вашем клане. Ей не стоило ставать на сторону своей близняшки относительно всего паранормального.
Джозетта с нежностью улыбнулась ему.
― Ты слушал. ― Она наклонилась, собираясь поцеловать его.
Кэдигану хотелось убежать от пробуждённых в его сердце нежных чувств. Они приводили его в ужас.
Неужели снова обман? Может, Джозетта, как и Этла, просто пользуется его одиночеством? Этла так сильно обманула его. Он поклялся никогда больше никому не позволять так с собой поступать.
Несмотря на все перенесённые в жизни ужасы, ничто не ранило сильнее, чем признание Этлы в ненависти к нему... она всегда питала к нему ненависть.
«Ты – чудовище! Я живу только ради того дня, когда услышу весть, что тебя выпотрошили в бою!»
― Кэйд? Что случилось?
С прерывистым дыханием Кэдиган пытался отбросить прошлое. Но не мог. И он уж точно не хотел снова быть брошенным с разбитым сердцем.
― Ты лжёшь мне, верно?
Джозетта отстранилась от него с потемневшими от возмущения глазами.
― Прости, ты о чём?
Зашипев, он скатился с кровати и принялся мерить шагами комнату.
― Dwr! Я знаю, что прав. Я не дурак, Джозетта. И не позволю тебе водить меня за нос.
Джо подавила гнев, хотя и хотела послать его. Далеко и надолго. Барри вырвал ей сердце своим предательством, поэтому она понимала страх Кэдигана и его неспособность доверять.
Но она не сделала ничего такого, что могло подорвать его доверие.
― Почему ты думаешь, что я тебя обманываю?
― Я не человек. И тебе это прекрасно известно. Ты изо всех сил сопротивляешься своей безумной семье и их убеждениям. И вот он я. Воплощение всего, что ты ненавидишь.
От слёз у неё перехватило дыхание, когда Джо поняла, что непреднамеренно сделала, выступив против семейных навязчивых идей о паранормальных явлениях.
― Всё, что я говорила, не относилось к тебе, дорогой.
― Отчего же?
― Оттого что… Я слетаю с катушек. Это моя красная линия. Но мои слова подразумевали другое. Я не ненавижу свою семью. И уж точно не питаю ненависти к тебе. ― Она встала с кровати и обхватила ладонями его лицо. ― Ты не монстр.
Впервые Джо увидела, как на его глаза навернулись слёзы.
― Я не хочу чувствовать то, что ты заставляешь меня ощущать, Джозетта. Забирай свои чувства и уходи.
― О каких чувствах речь?
Он прижал её руку к своему сердцу и встретился с ней взглядом.
― Ты снова заставляешь меня мечтать. Надеяться. Я не могу позволить себе этого. Каждый раз, когда я...
Стиснув зубы, он отвернулся.
Джо сделала всё возможное, чтобы понять страх и гнев, которые она видела в его глазах. Это разожгло её собственную ярость, ведь другие причинили ему такую сильную боль, что теперь Кэйд неспособен принять её чувства.
― Что?
― Не важно.
Он попытался отстраниться.
Джо не позволила.
― А для меня очень. Ты важнее всего.
Он покачал головой.
― Я тебе не верю. Не могу.
― Почему?
Когда Кэйд посмотрел на неё переполненными страданием небесно-голубым глазами, Джо увидела каждую грань израненной души.
― Потому что тебе тоже придётся отказаться от меня. С меня довольно! Я устал от того, что все меня бросают.
Джо притянула его к себе и крепко обняла.
― Тогда я останусь с тобой.