«Вот и глюки вернулись», — вздохнула я, перевернулась на другой бок и уснула. И только утром вспомнила о Ветре.
Сегодня, поразмыслив во время принятия водных процедур, я пришла к выводу, что мозг у меня просто перегрелся или из-за однообразия дней подкидывает мне всякую ерунду. Вывод? Плевать на мужиков и заняться своим досугом самостоятельно. Тем более что никто не торопился чему-нибудь меня научить или подключить к какой-нибудь работе. Стэван с головой ушел в науку, Андрий погряз в чувствах, и даже Элене нашлось занятие — ее приставили помощницей целителя. Лара особой радости не проявила, но работу для девушки подыскала, что-то измельчать и смешивать. Одна я, как неприкаянная, осталась не у дел.
— Марго, о чем ты задумалась? Наверное, что-то очень важное, у тебя такое серьезное лицо, — отвлек меня от размышлений Марк. Мы сидели за столом и завтракали. За несколько дней у нас сложился некий ритуал: я выходила из своей комнаты и неизменно встречала за дверью Марка, потом мы шли в столовую, где нас уже ждали Стэван, Андрий, Лара, Владлен и Глеб. А через пару минут приходили Август с Эленой.
— Несомненно, — ответила я, не имея никакого желания продолжать общение. В голове вертелась одна идея, которую я хотела попробовать реализовать.
— Маргарита Васильевна, завтрак — это самый важный прием пищи, — с нотками учительницы в голосе произнесла Элена. — Благодаря ему мы не только обеспечиваем себя энергией на всё утро, но имеем возможность восстановить ее течение в организме после сна. Поэтому на время завтрака рекомендуется отложить размышления, вызывающие напряжение.
— Подумать только до чего дошла наука, — хмыкнула я, поражаясь наглости девчонки. Эта она так завуалированно хочет мне сказать: «Не фиг сидеть с таким постным лицом в компании»? Мелкая месть? Ну-ну, деточка, не на ту напала. — В моем мире завтрак тоже называли самым важным, но мне больше нравилась другая поговорка о еде: «Когда я ем, я глух и нем».
— Маргарита Васильевна, ваши намеки обидны, — молвил комендант, заметив, как недовольно поджала губы Элена. Он даже за ручку ее взял в знак поддержки.
— Ну что вы, Август Наумович, у Марго и в мыслях не было обидеть леди, — влез с защитным словом Марк.
— Вы так уверенно это заявляете, будто знаете, о чем думает наша гостья? — елейно спросил Владлен, в глазах которого сверкнуло от предчувствия сенсации. — Господин Марк, признайтесь, у вас есть ментальные способности?
— О, если бы они были, вас в нашей дружной компании не было бы, — с издевательской вежливостью в голосе ответил Марк. — Что, не получилось нарыть ни одного скандала и теперь взялись раздувать его собственными силами?
— Не понял, ты что-то имеешь против Ритули?! — Андрий ненадолго отвлекся от своей Лары, вперив тяжелый взгляд во Владлена. — Ноги вырву и скажу, что так и было.
— Маргарита Васильевна, поумерьте пыл ваших почитателей, — сделал оскорбленный вид журналист, хотя в душе наслаждался этой небольшой перепалкой. — Я, между прочим, являюсь представителем сопредельной державы, не хотелось бы, чтобы возникли недопонимания.
У меня возникло дикое желание надеть на голову Владлена какое-нибудь блюдо, а сверху еще и компотом полить, но я сделала героическое усилие над собой и просто молча поднялась из-за стола. Нет, я могла многое сказать каждому, вот только мне с ними еще три месяца общаться. И Мстислав еще не скоро приедет, он так до сих пор не прислал весточки. Меня это очень расстраивало. В голову сразу лезли плохие мысли: вдруг он заболел или все-таки пошел бить морду Эду и его упекли в тюрьму. Или того хуже, официальная невеста соблазнила и заставила на себе жениться. В общем, состояние у меня было слишком нервное, чтобы участвовать в спорах или в словесных перепалках.
— Маргарита Васильевна, куда же вы? — окликнул меня журналюга, фонтанируя досадой и любопытством. Я оглянулась, за столом царило единодушное удивление, даже Август Наумович перестал наглаживать ручку Элены и замер, ожидая мой ответ.
— Раз за завтраком размышлять о серьезных вещах нельзя, займусь этим в своей комнате, — хмыкнула я. — Не буду портить вам аппетит. Кстати, Владлен, впредь обращайтесь ко мне только через полномочного представителя Лирии. Уверена, его высочество никогда не допустит недопонимания или недоразумения.
— Маргарита Васильевна, я… — хотел что-то сказать журналист, но его перебил Марк.
— Марго, я тебя провожу, — подскочил мой личный цербер.
— Я знаю дорогу, Марк, — твердо произнесла я, разворачиваясь, чтобы уйти.
До меня донеслись тихие объяснения Лары, что во всем виновата изнуряющая духота и мне нужно время для акклиматизации. Я с ней была категорично не согласна, но не стала вмешиваться, ведь подруга наконец-то начала воспринимать Андрия не только как объект для лечения.
— А может, в бассейн? — не привык отступать молодой человек.
— Нет, — мысленно содрогнулась я от этого слова. И было почему, «бассейном» в крепости называлась вкопанная в землю вагонетка, наполненная мутной дождевой водой, которая на солнце нагревалась до такой степени, что лезть в нее не возникало желания. А чтобы в ней не завелась разного рода живность, Лара регулярно что-то добавляла в воду. Пахло оно не лучше хлорки и раздражение на коже потом тоже высыпало. — Марк, я тебе настоятельно рекомендую в ближайшие сутки заняться делом. Может, наведаешься к месту несения службы?
Напоследок поймала одобряющий взгляд Глеба и вышла из столовой в чуть приподнятом настроении. В какой-то момент я поняла, что сидеть в своей комнате и рефлексировать — это не мое, а вот заняться самообразованием — самое то. Тем более Стэван не торопился обучать меня ментальным техникам, как это делал его отец, так почему бы не попрактиковаться самой?
В комнату я ворвалась стремительным ураганом, быстро переоделась в походную одежду, намазалась кремом от загара, нацепила шляпу и, на всякий случай, повесила на плечо мачете. Посмотрела на себя в зеркало, улыбнулась своему воинственному виду и вышла навстречу приключениям. Море, я иду!
ГЛАВА 7
План мой был прост и в то же время самонадеян. Я решила воспользоваться своим даром и покинуть крепость незамеченной. Ворота днем не закрывались, а охране я собиралась «отвести» глаза. Внушение, конечно, было бы надежнее, но оно могло не сработать, ведь все в крепости носили защитные амулеты. А вот «отвод глаз», как мне рассказывал Эд, действовал на манер иллюзий, то есть обычный обман зрения. И распознать его мог не каждый маг. Понятно, что в случае опасности или какой-то внештатной ситуации охрана будет очень внимательна и любое изменение магического фона воспримут как нападение. Но сейчас же тишь да гладь, поэтому есть большая надежда, что мою отлучку даже не заметят.
Разум пытался остановить мой порыв авантюризма, называя его самоубийственным. Ведь за пределами крепости может случиться что угодно, и никто мне не поможет, так как не будет знать, где меня искать. Я доводам рассудка вняла, вернулась в комнату, написала записку и повесила на себя парочку амулетов, которыми меня снабдил Мстислав. Естественно, лезть в джунгли я и не думала, во всяком случае, не в первый раз. Мой путь лежал на мыс, а оттуда вниз к морю.
Чтобы ни на кого не наткнуться в такой странной экипировке, «отвод глаз» пришлось применить заранее. Я не особо рассчитывала на собственные способности, поэтому шла тихо, крадучись, а за ворота проскочила в тот момент, когда парни что-то обсуждали. Так и хотелось вернуться обратно и отсчитать их за беспечность. С трудом подавив это желание, поспешила к мысу. Удивительно, но за эти дни я стала воспринимать жару как нечто обыденное и не доставляющее мне каких-то неудобств. Зря Лара говорила о трудностях акклиматизации, я ее почти не заметила.
До места спуска я добралась быстро, поддерживая состояние «отвода глаз», чтобы никто случайно не увидел меня со стены. И только ступив на едва заметную тропку, которую, видимо, использовали местные защитники, успокоилась и пошла медленнее. Поначалу спуск походил на прогулку, идти было нетрудно, вид открывался изумительный, а дух первооткрывателя поднимал настроение. Конечно, я и под ноги поглядывала, не хватало потревожить змейку или еще какую-нибудь живность. Пока я замечала только всякую мелочь: паучков, ящериц, птиц. Все они торопились сбежать при моем появлении, кто по воздуху, кто по отвесной скале, а кто в соседние кусты. Красота! Хотелось петь. Я не стала отказывать себе в этой маленькой радости, напевая что-то легкое и веселое. Душа постепенно открывалась навстречу неизвестному, не понимая, как можно считать это замечательное место опасным и вредным для здоровья. Ясно, что в любых диких местах водятся звери и бродить в Сибирской тайге не менее опасно, чем в джунглях или в пустыне, но ведь от этого они не становятся ужасным местом. Или я чего-то не вижу? Как там учил Эд, чуть ослабить защиту и дать возможность окружающему эфирному пространству коснуться себя. Звучит занимательно, но мне это не нравилось. Чувствовать эмоциональный фон вокруг себя очень тяжело и неприятно, это будто тебя с головой окунули в хаос. От гула в голове и мельтешении образов перед глазами начинает мутить, и инстинктивно хочется отгородиться от всего этого. А Эд настаивал, чтобы я училась вычленять эмоции кого-то одного и шла за ними, как в свое время у меня получилось с Радованом. Но тогда это был случайный порыв, я каким-то образом настроилась на парня еще в момент его наказания, поэтому эмоции остальных людей мне не мешали.
Но может, на природе все будет иначе? Ведь в округе других людей нет, а до крепости я вряд ли дотянусь своим даром. Спускаться стало тяжелее, приходилось хвататься за корни, внимательнее ставить ноги. Так что остановиться передохнуть и провести эксперимент показалось мне отличной идеей. Даже камешек приличный нашелся, без лишних соседей на нем. Странно, но раскрыться окружающему у меня получилось с первого раза. Я замерла, наслаждаясь размеренным течением жизни вокруг меня, без всех сомнений и неуверенности людей, без их страстей и страхов, ожиданий и над