Так появились на Земле Дворцы Компьютеров — самое оживленное место любого города, центр всякой деятельности и любых интересов всех людей. Выборы президентов, премьеров и прочих начальников и руководителей теперь совершались во Дворцах Компьютеров. Процедура была простой, быстрой, удобной и, стало быть, сверхдемократичной. Граждане шли через специальные кабинки непрерывным потоком, там, в этих кабинках, невидимые датчики снимали с каждого все мыслимые и немыслимые параметры, проводили мгновенные экспресс-анализы.
Компьютеры уже давным-давно умели самопрограммироваться, и никто не мог знать, какими критериями они руководствуются, по каким параметрам определяют наиболее подходящую кандидатуру на тот или иной пост. Таким образом, каждый гражданин был одновременно и избирателем, и претендентом на все посты.
Целыми воскресеньями во Дворце Компьютеров проводились всевозможные выборы и конкурсы. Куда человек оказывался наиболее подходящим, туда он и отправлялся. И конечно, если вероятность того, что тебя признают достойнейшим на пост государственного руководителя, была ничтожной, то вероятность направления председателем какого-нибудь месткома получалась более значительной. И если ты не прошел по конкурсу даже на рядовую работу, это вовсе не повод для отчаяния, а скорее наоборот, повод для надежд. Поскольку мудрые машины следили еще и за тем, чтобы человеческие способности использовались максимально, чтобы комбинированный критерий счастья тоже получался наивысшим,
Так что если кому-то не удавалось занять место, например, техника по учету, то это вполне могло свидетельствовать о некоем неизвестном пока предназначении данного товарища. И, значит, стоило дальше участвовать в выборах и конкурсах.
Само собой, наиболее частыми посетителями ДК были люди молодые, те, у кого подходило время выбора жизненного пути, Молодые люди довольно изрядно загружали электронные мозги, подыскивая себе самый рациональный из всех рациональных вариантов. И случалось, что для кого-то участие в конкурсах незаметно становилось самоцелью. Такие начинали проигрывать во Дворце Компьютеров изрядные суммы, ведь заведения были хозрасчетными.
Таких молодых людей приходилось выявлять, брать на спецучет, как-то помогать им определиться в жизни, избавиться от болезненного влечения к компьютеру. В любом деле без подобных издержек не обходится.
Что же касается зрелых граждан, то, во-первых, время от времени у них возникало желание переменить занятие, во-вторых, чаще всего они ходили во Дворцы просто проветриться, развлечься, принять, допустим, участие в шуточном конкурсе на самого лысого или самого тучного человека планеты. Заведения же были оснащены всем необходимым и для дела, и для отдыха: залами заседаний, барами, просторными холлами и уютными кабинетами, танцевальными, видео- и секс-залами.
5
Первые ракеты к звездам ушли населенные автоматами и роботами. Ушли и канули в вечность. И было бы абсолютным безумием отправлять в них людей; полеты рассчитывались на долгие столетия. Конечно, были предложения строить гигантские корабли, чтобы в них могли обитать сотни человек, размножаться там, учиться, работать, словом, жить. Чтобы смогли достичь цели отдаленные потомки тех, кто взойдет на корабль на Земле.
Но эти предложения больше напоминали какую-то не очень веселую фантастику, даже, скорей, трагическую фантастику, чем что-то конструктивное и реалистическое. И, кроме того, нетрудно было посчитать, каким оказался бы взлетный вес такого сказочного звездолета.
А тут как раз начали строить биоприставки к компьютерам, Сперва маленькие коробочки, потребляющие уйму энергии и воспроизводящие лабораторную мышь, потом большие ящики, в которые помещался взрослый человек.
Нашлись добровольцы, — и тоже компьютеры подбирали наиболее подходящих и достойных среди многих миллиардов, — которые стали первыми образцами для испытания биоприставок на человеке. Добровольцы входили в специальные кабины, там у них с предельной, точностью определялся химический состав, структуры всякие, в общем, все-все до последних мелочей. И эти сведения фиксировались в памяти компьютеров. На чем миссия добровольцев и заканчивалась, они получали направление на работу и вид на жительство в какую-нибудь отдаленную местность. И отбывали согласно направлению.
А потом компьютеры подавали соответствующую команду, и в биоприставках начиналась очень тонкая, очень ответственная работа, какую несовершенный человеческий разум даже и представить не в силах. В результате через сутки-двое из этих белых ящиков выходили точные копии добровольцев. Копии оказывались перед фактом, что они лишь копии, но им тут же давалось какое-нибудь особо престижное распределение, и они довольно быстро обретали интерес к жизни.
Впрочем, таких копий изготовили совсем не много, ровно столько, сколько потребовалось для апробации нового оборудования, поэтому копиям удалось без труда затеряться среди обычных людей, и про них вскоре забыли. Разве что компьютеры время от времени сталкивались с ними, когда в каких-нибудь выборах им попадались два абсолютно идентичных гражданина. Но компьютеры умели хранить и свои, и чужие тайны.
С той поры ракеты уносили к звездам электронную схему человека, и там, в непостижимой дали, этот человек воспроизводился. Было задумано так, что он выполнит в бесконечности какую-нибудь программу исследования, снова введет сам себя в электронную память и таким способом вернется на Землю полным новых впечатлений.
Так во Дворцах Компьютеров появились новые конкурсы для молодежи. Каждое воскресенье разыгрывалась новая планета, планеты были разными, соответственно разными по престижности получались и конкурсы.
Каждый надеялся попасть на какую-нибудь благоустроенную планету, а еще лучше — цивилизованную. Каждый представлял, как это будет, когда он синтезируется на некой отдаленной орбите и увидит, что остальную часть жизни ему придется провести в стальном бункере на дикой безвоздушной и безводной планете — или же наоборот, в приятном высокоразвитом обществе. Ощутимая разница, хотя и то, и другое почетно.
Конечно, на первых порах нашлись и недовольные тем, как используются биоприставки. Кому-то показалась неэтичной сама идея подобного размножения людей. Звучали требования прекратить посылать юных граждан в черт-те какую даль ради сомнительных научных перспектив, звучали категорические предложения использовать великое изобретение лишь для сохранения редких видов животных и более ни для чего
Пришлось даже провести всеобщий референдум по этому вопросу. И когда компьютеры определили итоги свободного волеизъявления, то выяснилось, что консерваторы остались в меньшинстве.
Так и повелось. Каждую неделю происходил старт. Очередной звездный странник исчезал в черноте космоса, и о нем мгновенно забывали. Вое стало настолько привычным, что даже тот, чья схема отправлялась в бесконечность, уже в ближайшее воскресенье мог снова прийти в ДК и принять участие в очередном конкурсе, ибо от него в результате снятия копии ничего не убавлялось, а возможное количество копий — беспредельно.
Но это — теоретически. А практически — победа даже в одном конкурсе была столь же невероятной, как и выигрыш в лотерею, вытесненную компьютерными играми.
Однако в газетах нет-нет да сообщалось о счастливчиках, получивших возможность побывать не на одной планете, а на двух, даже на трех! Такие сообщения еще более подогревали интерес конкурсантов.
6
В то воскресенье выборов никаких в ДК не было, а были только не самые престижные конкурсы на вакантные должности, да разыгрывалась, как мы уже знаем, путевка на Понтей из системы Гаммы Лебедя, Что из себя представлял этот самый Понтей, никто на Земле не знал, это должен был выяснить тот, кто победит в конкурсе. Пока лишь вычислили математическим путем, что у Гаммы Лебедя должны быть планеты — две ли, три ли штуки. А насчет «земного типа» и прочего, надо понимать, говорилось сугубо предположительно.
До Понтея простиралась космическая бездна в двести световых лет, которую атомный звездолет той эпохи мог преодолеть где-то лет за двести пятьдесят. Да обратный путь — столько же. Итого — пятьсот. Ну, и пять-восемь годков — на исследования. Их можно даже и не брать в расчет из-за относительной малости. Хотя для самого исследователя, которому предстояло возвращение на Землю, наоборот, именно эти годы и имели главный смысл, поскольку остальное время надлежало ему не жить, а существовать в виде схемы.
…Очередь на компьютерное испытание начиналась за несколько кварталов от Дворца, и некоторые, особенно сильно желавшие получить счастливый билет, занимали позицию с вечера. Но Одиссею и его приятелям было всего по семнадцать, нужда спешить куда бы то ни было еще не подошла. Для них, собственно, в этих конкурсах главным был не результат, а сам процесс игры. Поэтому ребята явились на конкурс, когда возле ДК уже гудела изрядная толпа.
Они приходили всегда большой компанией, и парни, и девушки, так что стояние в очереди оказывалось для них делом не очень скучным. Ведь здесь ребята узнавали самые важные, самые последние новости, здесь заключались пари, заводились приятные или полезные знакомства.
Очередь быстро подвигалась. Обычно так выходило, что, когда родители Одиссея появлялись во Дворце Компьютеров и начинали раскланиваться со знакомыми, прикидывая, какому бы воскресному развлечению посвятить день на сей раз, в какую непринужденно веселящуюся компанию влиться или же предпочесть уединение в отдельном кабинетике, в этот самый момент Одиссей обычно уже успевал пройти экспресс-обследование.
Вот и описываемое утро ничем поначалу не отличалось от многих предшествующих.
— Халигуловы зовут, присоединимся? — полувопросительно, полуутвердительно обратилась Одиссеева мама к своему мужу.
А Халигуловы призывно махали руками, перевесившись через перильца первого Компьютерного Бельэтажа.
Одиссеев папа лишь молча пожал плечами, дескать, мне все равно, поступай, как считаешь нужным, и приветственно улыбнулся дружественной паре, слегка пошевелив пальцами поднятой вверх руки. Мол, видим вас, не орите.