Игорь слушал и удивлялся самому себе. Хотел прикинуться простачком, чтобы собеседница не напрягалась и не боялась ляпнуть что-нибудь не то… Но не мог даже представить, что дойдет до таких откровений. Только вот теперь у него нет жены, а свой салон бывшая супруга втайне от него продала еще две недели назад.
– Я обязательно на днях загляну к вашей жене. Как ее зовут?
– Марина.
Это был последний сокрушающий собеседницу удар.
– Это правда? – прошептала женщина. – Вы не обманываете? Ее зовут так же, как меня? Так вы, оказывается, не простой мент… простите, то есть вы не простой человек.
– Так что вы можете сказать про убитую?
Марина Сергеевна задумалась, кивнула, словно уже решилась на признание, но потом вздохнула:
– Я не знаю, кто ее убил и за что. Но ни одна женщина, чтобы она ни совершила, не заслуживает, чтобы с ней так поступили…
– Ваш бывший муж был хорошо знаком с Романом Валентиновичем?
Марина напряглась, но потом поняла, что полицейский это заметил, и вскинула брови, что должно было означать, что она не ожидала подобного вопроса и он застал ее врасплох.
– Они учились вместе в институте, потом оба пришли по распределению на наш завод. Но Роман начал расти по служебной лестнице…
Марина замолчала, раздумывая, стоит ли рассказывать все, что она знает.
– Потом настала эра ваучерной приватизации, – подсказал Игорь, – Роман Валентинович нашел средства и стал владельцем. А ваш бывший муж так и остался рядовым сотрудником.
– Не совсем рядовым: после приватизации он вошел в совет директоров – и даже был заместителем председателя правления по производству. Но ведь Роман не просто так стал владельцем. Он долгое время скупал ваучеры и акции предприятия. Этого, конечно, было недостаточно для участия в аукционе, но нашелся спонсор, который предоставил ему необходимую сумму. Процент по кредиту был, разумеется, грабительский, и завод несколько лет работал практически на этого, мягко говоря, благодетеля. Даже потом, когда мы ничего не были ему должны, тот человек все равно что-то требовал. Но потом его застрелили, и наши терзания закончились.
– Давно его застрелили?
– Года два или три назад. Но не здесь, а где-то под Москвой в загородном доме. Я подробностей не знаю.
– Давайте забудем про того финансиста: пусть покоится с миром. Меня другое интересует: как вы с мужем расстались?
– С Андреем? – переспросила Марина Сергеевна так, словно у нее был и другой муж. – Расстались по обоюдному согласию. Как-то незаметно мы отдалились друг от друга. А он непонятно как еще больше отдалился от меня, от своих должностных обязанностей и сблизился со своей секретаршей. Вот я и предложила ему выбор.
– И Андрей выбрал молоденькую и безотказную.
– Не такую уж молоденькую: она только на год моложе меня, и у нее ребенок от предыдущего брака.
– Имущество долго делили?
– Так мы сразу решили, что квартира со всей мебелью остается ему, а он свои акции нашего «Промэлектрона» переоформляет на меня. Да там акций у него всего ничего было – кот наплакал. Только я вообще не понимаю, при чем тут мой бывший муж.
– Ни при чем, – согласился Гончаров и задумался, – как-то с мысли сбился. На чем мы остановились?
– Я сказала, что ни одна женщина, какая бы она ни была, не заслуживает того, чтобы ее убили.
– Согласен, – кивнул подполковник и добавил: – Я сейчас исчезну на часок, потом вернусь, и мы продолжим.
Глава третья
Он подошел к своему автомобилю, понимая, что за ним могут наблюдать из окна, открыл дверь, но не стал садиться в машину, достал листок с номером телефона и позвонил. Долго никто не отвечал, но потом гудки смолкли, и мужской голос произнес:
– Я слушаю. Кто это?
– Андрей, вас беспокоит подполковник полиции Гончаров. Я вхожу в состав следственной группы, которая расследует смерть Ларисы Курочкиной.
Мужчина молчал, и тогда Игорь продолжил:
– Вы ведь знаете, что ее убили?
– Недавно узнал, – с явной неохотой ответил собеседник, – пару часов назад ко мне приходил участковый и расспрашивал на предмет нашего знакомства с ней. Я сообщил, что едва знал ее: изредка встречались во дворе.
– В каком дворе?
– В нашем: ведь я с Курочкиными в одном доме живу, только в разных концах. Вы разве не знали? Или участковый вам не доложил?
– Если вы дома, не смогли бы спуститься: я как раз сейчас во дворе возле парадной, в которой проживала Лариса.
Мужчина вздохнул, но потом признался:
– Я здесь никаким боком. Понимаю, конечно, что у вас работа такая – подозревать каждого. Но я и в самом деле долгое время не встречался ни с Курочкиным, ни с его женой. Изредка встречаясь во дворе, мы проходили мимо, даже не здороваясь. Раньше общались только по работе, но я ушел с предприятия почти сразу после развода с Мариной, которая, как мне кажется, ввела вас в заблуждение, сказав, что я причастен к этому преступлению…
– Она ничего подобного не говорила, но у меня теперь есть сомнения: почему вдруг вы ушли с предприятия, которое создавали со своим другом.
– И это тоже неправда: предприятие существовало задолго до нас. Рома успел подняться по служебной лестнице и потому оказался в нужное время в нужном месте… Хорошо, я сейчас к вам подойду. Но долго разговаривать не смогу, потому что у меня не только нет времени, мне просто нечего вам сообщить по существу дела.
На этом разговор закончился. Гончаров задумался: скорее всего, бывший друг владельца крупного предприятия и в самом деле не имеет никакого отношения к убийству его жены, но все равно он знает немало – например, об отношениях между Курочкиными: их ссорах, обидах, недопонимании, ведь невозможно прожить столько лет, не имея каких-то претензий друг к другу.
За спиной открылась дверь парадной, Гончаров обернулся и увидел ту самую девушку, с которой разговаривал в лифте.
– А вы не похожи на нашего полицейского, – улыбнулась она. – Да и на Западе, как мне кажется, таких нет – разве что в фильмах..
– А с чего вы взяли, что я полицейский? – изобразил удивление Игорь.
– Так ваши подчиненные по всем квартирам ходят с вопросами. В каких отношениях вы были с Ларисой? На такой вопрос никто не станет отвечать правдиво, даже если и были какие-то отношения. У меня, например, они с ней были. Она в бампер моего «Купера» въехала. Вышла, посмотрела, а там разве что царапинка едва заметная. Спросила меня, мол, буду ли я вызывать дорожную полицию. Я ответила, что сделаю это непременно. Она достала из сумочки двадцать тысяч и протянула мне. И все так лениво, с достоинством. Я хотела сначала обидеться и отказаться от ее денег, но не стала этого делать: у меня ведь все равно «каско». Но она въехала в меня не на своей тачке. А на «Ровере» мужа. Муж у нее – Харрисон Форд.
– В каком смысле? – не понял Гончаров.
– Да это так, к слову: просто я всех знакомых, даже случайно встреченных, распределяю по киноактерам, которых они напоминают. Муж этой Ларисы, которую, как сегодня выяснилось, убили, похож на Харрисона Форда, Лариса, его жена, теперь уж покойная, – Кэмерон Диаз… А вы напоминаете мне Бена Аффлека.
– Кого? – удивился подполковник. – Даже не слышал про такого!
– А вот по двору идет Гэри Олдман.
– И такого тоже не знаю.
– Как? – не поверила девушка. – Вы не смотрели «Пятый элемент» или «Темного рыцаря»?
– «Элемент» смотрел.
Игорь обернулся и увидел немолодого мужчину, который направлялся в их сторону.
– Андрей? – обратился к нему подполковник. – Простите, что не помню отчества.
– Андрей Андреевич, – представился мужчина и, вскинув руку, посмотрел на свои часы, напоминая, что долго он общаться не намерен, – мы здесь будем беседовать или пойдем куда-то, чтобы под запись… то есть под протокол?
– Здесь поговорим, погода хорошая, что нам париться в квартире. А протокол будет тогда, когда вы станете подозреваемым… Если, конечно, станете им.
Мужчина усмехнулся. И это не укрылось от подполковника. Бывший муж Марины не был раздражен или обеспокоен, то есть он вряд ли имел какое-то отношение к убийству, хотя, возможно, и подозревал, что семейная жизнь Курочкиных просто так закончиться не могла.
– Ну, я пошла, – напомнила о себе девушка и протянула Гончарову руку для прощания, – надеюсь, когда-нибудь увидимся.
– Вряд ли, – отвели Игорь, – если вы, конечно, не совершите какого-либо злодеяния.
– Может, я к вам на работу устроюсь.
– Такие кадры нам нужны, – кивнул подполковник, – вы очень наблюдательная, у вас прекрасная память на лица…
– Я вам не мешаю? – напомнил о себе бывший друг Курочкина.
– Я тоже спешу, – улыбнулась девушка, словно подумала о чем-то приятном, и побежала к своему автомобилю.
– Ваша бывшая супруга и жена Курочкина были подругами? – обратился к свидетелю Игорь.
Тот вдруг задумался. Словно ему задали очень сложный вопрос, ответа на который он не знает. Наконец он кивнул:
– Были, даже лучшими, но потом перестали. То есть они продолжали общаться, не ссорились, но все реже проводили вместе время, словно устали друг от друга. Очевидно, Марина однажды поняла, что сделала неправильный выбор, выйдя замуж за меня. История нашего знакомства, то есть знакомств – очень простая. Роме исполнилось сорок лет: он не собирался отмечать, так как, по его словам, сорокалетний юбилей не отмечают, потому что это плохая примета. Был четверг, обычный рабочий день, по окончании которого он вдруг предложил мне просто посидеть где-то. Водитель Романа привез нас в клуб «Конюшенный двор».
– Был такой, – вспомнил Гончаров, – популярный диско-бар. Там богатая молодежь тусовалась…
– Тогда он еще не был диско-баром. Там был вполне приличный ресторан с хорошей и дорогой кухней, звучал джаз, посетители танцевали, но это были действительно танцы, а не эта нынешняя дерготня… Роман сделал заказ, а потом заметил у стойки двух симпатичных девчонок. Было видно, что это не проститутки, а вполне обычные девушки – скорее всего, студентки, которые непонятно как оказались там. Он подошел и заговорил с ними. Угостил коктейлями и пригласил за наш столик… Скромные девчонки, даже не крашеные, а со своими естественными волосами. Блондинка и шатенка. До середины ночи мы танцевали. Девушки опьянели немного. А потом мы развезли их по домам.