Ей требуется не менее десяти минут, чтобы более-менее прийти в себя.
–Немедленно выметайтесь из моей машины… Сейчас же!!!-кричит она истошно.-Мне ничего не нужно от убийцы моего мужа! Так и передайте ему!
–Госпожа Влада, послушайте…-пытается вразумить ее консул, но она сама лично, перегибаясь через него, не заботясь о том, что своим движением буквально легла грудью на его тело, открывает дверь с его стороны и толкает наружу.-Вон!
Мужчина слушается, а Влада приказывает водителю стартовать и срочно ехать к дому, к ее сыну… Голова сейчас вот-вот лопнет от боли, паники и удушающего чувства страха и тревоги…
Каким-то чудом зарядка начинает работать, загорается белое яблоко на дисплее. Никогда эти проклятые минуты ожидания, пока телефон включится, не тянулись так долго… Экран загорается их счастливой фотографией- Карим улыбается и нежно обнимает их с Микой, к горлу подступает огромный, давящий ком, а с ним- и осознание того, что случилось непоправимое. Тысячи смс, сотни пропущенных звонков. Родственники, знакомые…. Она игнорирует их все… Панически, на автомате, еще не веря до конца, набирает номер Карима, а там после характерных звуков соединения бесстрастный голос на арабском «абонент не отвечает или временно не доступен, попробуйте позвонить позднее»… Дожидается пикающего сигнала, словно все еще надеется, что он ответит. Машинально опускает телефон, смотря в одну точку, и из глаз каскадом текут слезы….
Его нет более четырех часов, а кажется что уже вечность… А ведь это так мало в масштабах нашей современной, занятой жизни, когда все время куда-то бежишь, все время куда-то не успеваешь… Она вышла из дома с утра с полуразряженным телефоном, он выключился уже на пути в Никосию из их дома, а когда она садилась ланчевать с потенциальным новым книгоиздателем, Карима уже не было… Она преспокойно сидела на встрече, ехала в машине к сыну, нервничая от нежелания стоять в пробке и преодолевать неблизкий километраж из столицы в сторону их тихого пляжного курорта, а его уже не было… Об этом писали сотни новостных молний, передавали в экстренных сообщениях по телевизору, ей звонили друзья и знакомые, а она пребывала в долбанном неведении только потому, что не зарядила вовремя этот проклятый телефон… Только из-за своей безалаберности… И почему не попыталась дольше подергать этот провод зарядки… Может, он бы заработал раньше… Хотя разве бы это вернуло Карима…
Зато теперь телефон разрывается. Поднимает один из десятков вызовов, на который не может не ответить. Там Ранья, она вся в слезах и перепуганная, почему Влада не отвечала так долго. Ничего нового не говорит- лишь то, что в новостях, лишь та официальная версия, которую озвучил ей и консул. Но она-то знает. Это Васель его убил. Заманил в свое логово- и прикончил… Как обещал когда-то… К боли теперь примешивается чувство жуткой ярости, всепоглощающей, разъедающей…. Она снова смотрит на мигающий дисплей – высвечивается контакт Эмиля Фареса…Звонит, шакал… Запахло жареным-он тут как тут. А потом ей в голову приходит одна мысль….
Эмиль с нескрываемым удовлетворением смотрит на экран своего планшета, открытого на его страничке в соцсетях, где под последним постом высвечивается какая-то баснословная даже для него сумма просмотров и комментариев. Вот и на его улице праздник… Малышка-таки помогла заработать ему свою порцию хайпа… Не на скандальном интервью, так на скандальном заявлении. Влада не стала слушать его фальшивые соболезнования и слова участия, попросту перебила в самом начале велеречивый пафос, заявив: «Если тебе интересна такая форма сотрудничества, могу через твои соцсети сделать заявление о гибели мужа».
И вот, во всех интегрированных соцсетях Фареса все больше просмотров набирала следующая запись- в аудиоформате на Ю-Тьюбе, трансформированная в стенограмму в других соцсетях:
«Я, Влада Пятницкая-Диб, ответственно заявляю, что за трагической гибелью моего мужа стоит ни кто иной, как премьер-министр Сирии Васель Увейдат, пришедший к власти в результате бесчестного заговора, который каким-то странным образом удалось скрыть от общественности. Мой муж- только одна из жертв этого чудовища. На его руках гибель как минимум родного брата президента Сирии Авада Али. Бог знает, сколько еще людей пострадало и пострадает от его рук, если он и дальше будет безнаказанно терроризировать целую нацию, прикрываясь властью и деньгами….»
Хитрый Фарес все-таки решил перестраховаться, заявив, что выступает в данном случае лишь как передатчик информации, не разделяет мнения Влады, что не имеет по поводу случившегося никаких суждений, так как сам считает, что в таких вопросах должны разбираться компетентные органы. Но в душе-то он понимал, что за эмоциональностью Влады явно стоит какая-то старая история, зачатки которой он пытался увидеть еще тогда, в ходе интервью, когда с ним связался некий аноним и за дополнительную плату попросил задать вопрос Владе относительно ее жизни в Сирии и места в ней Васеля Увейдата… Правда, последовавшие после того пресловутого интервью издержки заставили его много раз пожалеть, что он влез в это предприятие… Тестостероновый варвар Карим Диб приказал его тогда хорошенько отмудохать. Но в конечном итоге, шоу должно продолжаться, для него, хайпожора, главным оказался итог-рост популярности. Так что в сухом остатке он даже оказался в выигрыше… Что уж говорить о том, что происходило сейчас… Всего-то написать пару строк и залить ее аудиозаявление- а выхлоп шикарный… Да и не полезет сейчас к нему никто… Всем сразу станет понятно, что если что и случится с ним, то это будет дело рук Васеля Увейдата…
ГЛАВА 30
Забегает в дом, пустой дом, дом без него. Обессиленная, заплаканная до рези в глазах и чувства опухлости лица. Спасибо водителю, быстро организовал, чтобы Нину с Микаэлом отвезли домой. Не нужно было сыну сейчас ее видеть в таком состоянии. Изможденная созвонами с родственниками в Дубае… Что делать? Когда лететь? Можно ли вообще туда ехать? Она битый час не могла выйти из машины, погрязнув в этих звонках, даже не заметив, как море стремительно поглотило солнце и вечер опустил на остров темнеющую с каждой минутой вуаль. Здесь вечерело буквально на глазах. А потом еще полчаса собиралась с силами, чтобы, когда она сейчас зайдет в дом, сын при взгляде на нее не испугался и не начал задавать вопросы… Она просто не могла сейчас сказать ему, что папы больше нет…
Нужно держаться, нужно быть сильной… Столько нерешенных вопросов, и все просят хотя бы ее мнения, ее участия… А у нее на уме только одно-ей хочется раствориться, испариться, перестать чувствовать, но до этого-убедиться, что с Микаэлом все хорошо… Что он в безопасности… Что Его щупальца не настигли ее мальчика… Параллельно думает о том, что как-то все-таки придется общаться с журналистами. Хотя бы потому, что наговорила сгоряча этому Фаресу лишнего… Теперь, немного остыв, не стала бы этого делать… У знаменитых нет права даже на искреннее горе, даже на эмоции. Не знает, как сможет спать, как сможет провести здесь первую ночь, все последующие ночи… без него… Не верит, что Карим не с ней. Проклятая, забирающая у нее все Сирия. Она ведь чувствовала, что мужу нельзя было ехать. Знала, что Он только и ждет этого. Это был очередной эпизод его войны. Что же, пусть получает. Нет больше маленькой девочки, сносящей его прихоти и капризы. Пусть попытается теперь отмыться от ее обвинений. Ее слово и авторитет покойного мужа против Васеля Увейдата…
Заходит быстро в прихожую, ожидая увидеть только няню и Мику. Еще из машины, по звонку, отпустила всю прислугу, кроме Нины. Не хочет их сочувственных фраз, дежурных соболезнований. Ее траур – только ее траур…Хотя бы сегодня она имеет на него право. Родственники Карима коллегиально приняли решение не пороть горячку и пока в Сирию не лететь- формально никто с семьи Диб не снимал опального статуса. Визит Карима должен был лишь приоткрыть эту дверь, позволить положить конец многолетней вражде и опале, еще более обостренной революционно-оппозиционной деятельностью Карима и спонсирующих его из зарубежа членов клана… Но если за убийством ее мужа и правда стоял Васель, то это означало только одно- новый виток войны против всей семьи… Тем более, что поспешный визит не имел смысла- Карима похоронят до заката. На родине, под Хомром. На территории их имения… Влада как женщина не участвовала в этих ритуальных делах и знала только, что отец Раньи звонил в Дамаск по этому вопросу, Дибов продолжали там уважать, вопреки всему…
Включает свет, скидывает на ходу плащ, туфли и сумку, не заботясь о том, что они падают бесхозно на пол. Проходит в гостиную, хлопает в ладоши по привычке, чтобы включить свет. И… вскрикивает от ужаса.
Напротив нее, на их семейном диване сидит Васель. Расслабленный, спокойный…И его глаза… Темные, как морские глубины… Холодные, морозящие… Это какой-то новый взгляд… Он пугает ее до ужаса, до немого крика, застывшего на губах…
Зажимает рот и пятится назад, хаотично пытаясь понять, что делать…
– Не ждала, куколка? Узнал о твоей трагедии. Не мог не приехать, чтобы выразить свои соболезнования… – тихий вкрадчивый голос, слишком тихий, слишком вкрадчивый, слишком отстраненный. Ей знаком этот голос. Она знает, каким Он бывает, когда говорит так. И по телу от страха бегут мурашки.
– Как ты сюда попал? Где мой сын? – полувыкрикивает – полушепчет Влада, боясь потерять над собой контроль и впасть в истерику…
Смотрит на нее, как-то внимательно вглядываясь. Рассматривая что-ли… Молчит…
– Микаэл очень красивый мальчик, Влада, – тихо и задумчиво произнес, наконец, Васель. –Истинный сын своего отца…
А вот теперь ей не просто страшно. Страшнее не бывает. Она нервно сглотнула, переступая с ноги на ногу.
– Карим души в нем не чаял, это правда, – неуверенно и отчаянно, а оттого жалко пробубнила она… Она догадывалась, к чему он ведет, но продолжала держать хорошую мину при плохой игре…
– Сразу видно, он плод любви, – испытующий взгляд, а ее от него обдает ледяными брызгами воды… Он словно говорит сам с собой, сам себе, не слушая ее…