– Не поторопился ли, как и в других вещах? – Даже рабыня уловила бы в словах императора намек. – Следовало посмотреть всех, а не бросаться на первое попавшееся.
– Я обдумал свой выбор, ваше величество.
Показалось, или и тут двойной смысл?
– И как?
Император пристально осмотрел меня, мысленно раздел. Силой воли удержала руки, не прикрылась и медленно сгрузила тарелочки и вазочки на стол. Сложно смириться, сложно принять, но отныне люди считают себя в праве меня оценивать.
Адриан ограничился обтекаемым ответом:
– Приятно.
Расставив посуду, замерла, не зная, что делать дальше. Хотелось скорее сбежать, но можно ли? Сомневаюсь, будто рабам позволено поступать по собственному усмотрению. Зато теперь понятно, отчего Адриан бросил новую покупку. Некто предупредил его о высоком визите, хозяин спешил подготовиться. И дела его плохи, раз монарх разговаривает с ним подобными намеками. Не отразилось бы это на мне! Пусть увольняет советника, хоть в Ледяные чертоги отправит, я-то тут причем?
Судя по шуршанию ткани, император поднялся. Он сидел ближе ко мне. Замерла, даже дышать перестала.
– Ну, и в чем прелесть этого цветочка?
Как он презрительно обо мне отозвался! Сверкнув глазами, прикусила язык. Молчи, Джанет! О, с каким удовольствием я размазала бы пирожные по сиятельному лицу, но нельзя.
Адриан промолчал. Странно. А как же похвастаться?
– Рьянцы не самый лучший народ, – невозмутимо продолжил монарх и обошел вокруг стола, чтобы очутиться ближе ко мне. – Обычное личико, грудь, попка. То ли дело точеные фигурки южных пантер! У этой даже живот не плоский.
– Все лучшее должно доставаться вам, а мне дозволено иметь лишь наложниц с недостатками, – дипломатично ответил Адриан.
Напряженно ждала, чем все закончится. Интуиция подсказывала – ничем хорошим.
– Пошла вон! Надоела! – прикрикнул император на танцовщицу, и та испуганно выпорхнула прочь.
Как бы и мне хотелось туда, за дверь.
– Ну-ка!
Прежде, чем успела помешать, монарх оставил меня практически голой. Для полноты наготы оставалось лишь перекинуть петлю через голову. По коже пробежали мурашки. Неужели изнасилует? Но я не понравилась императору, он даже меня не коснулся.
– Обычная девица, да еще и стыдлива, – скривился монарх. – Можешь одеться! – милостиво разрешил он и вернулся на диван. – Ты переплатил.
Адриан пожал плечами.
– Возможно, но пока пожаловаться не могу. Джанет, – вздрогнула, не ожидая, что он обратиться ко мне по имени, – развлеки высокого гостя.
Сначала решила, будто это месть, но потом поняла: проверка. Мне дали шанс, который определит дальнейшую судьбу. Пусть я планировала сбежать из гарема, роль низшей наложницы, то есть молчаливой подстилки, меня не устраивала. Раз так, придется перебороть страх и начать говорить.
– С удовольствием, но я не знаю вкусов его величества. Да и возможности у меня скромные. Боюсь, я не столь искусна, как та девушка, – кивнула на дверь.
Вежливость давалась тяжело, но я справлялась. Представляла, будто в школе, стою перед инспектором. Недавно организованное министерство образования присылало на редкость гадких, не лучше фрегийцев. Они везде совали свой нос, оскорбляли учителей и учениц, стремились найти побольше недостатков. Предполагаю, ради того, чтобы не давать денег на следующий год, а то и вовсе закрыть школу.
– О, у нее есть голос?
По мнению императора, попав во Фрегию, я стала немой, иначе чему он удивлялся? Или покоренным народам запрещалось говорить без высочайшего соизволения? Покосилась на хозяина. Тот пристально следил за монархом, кулаками мне не грозил. Выходит, ничего не нарушила.
– Просто налей нам вина и присядь рядом. Когда закончим, унесешь грязную посуду, – устало приказал Адриан.
Судя по напряженным скулам, его не волновали ни танцы, ни песни, ни увлекательные рассказы. Тем лучше. Я не горела желанием развлекать фрегийцев. Всячески изображая покорность, наполнила опустевшие бокалы и, замявшись, опустилась на край дивана со стороны хозяина. Он не соизволил уточнить, где именно мне сесть, а кодекс поведения наложницы никто не предоставил. Император нахмурился, но промолчал. Выходит, не туда. Но указаний не последовало, поэтому сижу дальше, слушаю. А разговор-то выдался занятный! Не обращая внимания на рабыню, мужчины обсуждали рабочие дела.
– Ходят слухи, – император говорил вкрадчиво, но от его слов бросало в дрожь, – что ты слишком лоялен в некоторых вопросах.
Ни один мускул не дернулся на лице хозяина, хотя я чувствовала, он предельно собран.
– Я не понимаю, ваше величество, соблаговолите объяснить.
Глоток вина, яркого, словно розы в саду тети Нэт, и разговор возобновился. Но беседа ли это, не выносит ли император приговор?
– Охотно, – кивнул монарх. Он явно ждал этого вопроса, лишь усилив мои подозрения. Торговец ошибся, доставшись маркизу, я вытянула несчастливый билет. – В твоих решениях все чаще просматривается связь с выгодой определенных людей.
– Ваше величество… – шумно вздохнув, начал Адриан, но бородач остановил его мановением руки.
– Я уважаю и ценю тебя, помню заслуги твоего отца, но справедливость превыше всего. Существуют вещи, которые недозволительны даже близким родственникам, не говоря уже о дальних.
Так, стоп, маркиз как-то связан с императорской фамилией? Хотя чему я удивляюсь, вряд ли столь важный пост доверили случайному человеку.
Навострив уши, превратилась в мышку. Останусь здесь, пока не вспомнят.
– Безусловно, только вот не все слова одинаково достойны внимания, – парировал Адриан. Хозяин больше не собирался молчать и перешел в атаку. – Вам известно, на что способны алчность и злоба. Они толкают человека на кривую дорожку, водят его рукой, рождая гнусные наветы.
– О тебе слишком много говорят, Адриан, – в который раз покачал головой император. – Разное, – подчеркнул он, то ли чтобы сгладить эффект своих слов, то ли чтобы предостеречь. – И я обязан слушать, кропотливо отделять правду от лжи. Или ты сомневаешься в моих способностях?
Хозяин выбрал единственный разумный ответ:
– Разумеется, нет, ваше величество.
Монарх едва заметно улыбнулся и продолжил, вертя между пальцами ножку бокала:
– Раз так, то я вынесу справедливое решение. Я лишь хотел поговорить с глазу на глаз до официального разбирательства. Если хочешь в чем-то признаться, говори.
– Увы! – развел руками Адриан.
Похоже, император ожидал совсем других слов, раз стал темнее тучи.
– Вот как? – Испугалась, что бокал в его руках треснет. – То есть все эти земли, все эти статуи, даже новая наложница, которой ты сегодня передо мной хвастался, никак не связанны с семьей Барони?
– Нет.
Адриан ответил без запинки, не сказал, а отрезал.
– Подумай еще раз, – посоветовал император. – И вспомни, так ли уж ты чист, не брал ли взяток от других семейств. Соблазн велик, я могу понять.
– Увы, но мне не в чем признаваться.
– Тогда прощай!
Монарх поднялся и ненадолго задержал взгляд на Адриане.
– Молись, чтобы твои слова не расходились с делом, – жестко обронил он и сухо добавил: – И передай местному повару мою благодарность. Пирожные удались на славу.
Он к ним даже не притронулся.
Хозяин вышел провожать императора, а я в нерешительности поднялась. Нужно отдать слугам грязную посуду, только куда ее нести? Или я уже и не наложница вовсе, могу не суетиться, так как, скажем, завтра меня заново продадут? Если Адриан лишится поста советника, да что там, абсолютно всего, гарем ему не потребуется. Мне бы этого не хотелось. Положим, никаких теплых чувств к Адриану я не испытывала, но сознавала, хозяин он неплохой. Другой бы оскорблял, учил палкой, заставлял ублажать императора. И мне бы пришлось, давясь слезами и проклятиями. Нет уж, лучше старый хозяин, чем новая неизвестность!
Пока я предавалась размышлениям о своей будущей незавидной судьбе, комнату наполнили женщины в желтом. Они быстро унесли остатки еды, смели крошки с дивана и подушек. Я и глазом моргнуть не успела, как стало чисто.
– Ну, чего встала? – накинулась на меня старшая служанка. – Идем выбирать ткани.
– Ткани? – изумленно переспросила я.
В моем понимании подобными вещами занимались свободные люди, причем довольно богатые, а не наложницы.
– Господин приказал тебя приодеть, – как неразумной, растолковала женщина. – Щедрый у тебя господин, хороший. Или ты хороша – тут одно из двух. Я торговцев пригласила, они образцы принесли. Будешь первая красавица гарема.
Мне сошьют наряды? Девичий восторг на время затмил ужасы моего положения. Наша семья не бедствовала, но нечасто радовала себя обновками, даром отец портной. Я часто донашивала платья за матерью, а Нона – за мной. Оставалось надеяться, одежда во Фрегии создана не только для соблазнения, иначе радость моя померкнет. Какая разница, тряпочка какого цвета едва прикрывает грудь?
Меня привели в темную комнату без единого окна. Практически вся она была заставлена столами, на которых лежали отрезы ткани. Торговцы наперебой расхваливали товар, заверяя, именно в нем я стану равной богине Эрон. С последней у нас выдались напряженные отношения, подменять ее я точно не собиралась.
– Садись! – Старшая служанка подтолкнула к стулу с высокой спинкой. – Что понравится, вели отложить.
Перед моими глазами прошли чуть ли не все цвета радуги. После Рьяна подобное буйство красок казалось нереальным. Я честно отводила глаза от алого, стремясь заменить его зеленым и синим, но в конце таки поддалась ребячьему капризу. Пусть этот цвет носили сборщицы, но сам красный не виноват в их выборе. Зато как он пылал в моих руках! Порочная я, поэтому сюда и попала: скромным девушкам не нравится цвет пламени. А я представляла, как он обволакивает, делает меня… не серой мышкой. Алый прочно ассоциировался с вызовом, дерзостью, свободой – всем тем, чего мне безумно хотелось.
– Вот!
Я указала на стопку отрезов. Что дальше? Станут меня расспрашивать о фасонах, или он здесь всегда один для всех? Старшая служанка мельком окинула взглядом мой выбор и фыркнула: