Как Риг очутился в дверном проеме, я даже не поняла, не уловила. Он замер на секунду, обвел странным взглядом, крутанулся на пятках и выскочил вон.
Дверь щелкнула электронным замком, из коридора потянуло апельсинами. А я так и осталась сидеть, не понимая – что произошло, ошарашенная и совершенно сбитая с толку. С минуту я только моргала и судорожно пыталась прийти в себя. Даже не знаю, сколько это заняло бы времени, но вернулась Марина. Присела рядом, туда, где только что располагался Ураган, и произнесла:
– Тебе очень повезло, Лена. Риг Ураган взял тебя под свое покровительство. Такое обещание от древнего означает все на свете. Содержание, помощь и защиту. И он сказал, что ты ничего не должна. Я такое очень редко встречала. Впрочем, эти древние мужики… – Она странно повела плечом и хмыкнула. – У них свои представления о жизни и правильности. Но от Рига я такого не ожидала. Он же бабник, каких мало!
Марина покосилась на меня с толикой сожаления.
– Наверное, не стоило этого тебе говорить, – произнесла спустя несколько секунд. – Но так или иначе тебе все равно расскажут. Репутация Урагана бежит впереди него. – Она как будто оправдывалась, и я поспешила помочь.
– Не страшно. Дело вовсе не в этом.
– А в чем? – с любопытством уточнила няня и воззрилась на меня пытливым взглядом.
– Не ожидала… от него…
– Он слышал наш разговор про особенную женщину. У лельхаев такой слух, что он мог еще в переходе все фразы разобрать и проанализировать. Или раньше, – пояснила Марина. – Хотел расставить все точки над «и». Риг умеет это делать: сразу и прямо. Это его фишка, лучшее качество. Он не юлил и не лукавил ни с одной из своих временных любовниц. Именно за это его так любят и так ненавидят.
– То есть он…
– Дал тебе право безраздельно собой пользоваться. Во всех смыслах. И в сексуальном, если захочешь, – не моргнув глазом, ответила Марина.
– Эм-м… Да ладно уж. Может, еще передумает. Мало ли…
Няня окинула таким взглядом, словно я сказала жуткую ахинею. Секунду вглядывалась в глаза, будто не верила. Подозревала, что придуриваюсь, набиваю себе цену. И наконец-то разродилась:
– Это же Риг Ураган! Его слово – закон! И он сказал это громко, чтобы я тоже услышала. А может, и другие лельхаи поблизости. Теперь это все равно что контракт, подписанный и с личной печатью.
Я едва сдержала удивленный возглас, чтобы не слишком выбиваться из картины мира Марины. Не очень хотелось раскрывать все карты: про ттахов, привратницу и прочее. Пусть и дальше думает, что я деревенщина, которая про лельхаев ничего не знает, а ттахов вообще считает богами. Так спокойнее и, возможно, безопаснее.
И в эту минуту словно по волшебству вернулся Риг, собственной персоной. Дверь распахнулась, и лельхай влетел, словно собирался смести все в комнате. Остановился также резко, неподалеку, сделал жест рукой – и Марина ушла к Захару.
Наши взгляды встретились. Ураган слабо улыбнулся, словно смеялся над собой и пытался меня успокоить.
– Прости, я не сдержался. – Вот уж не ожидала от этого варвара такой фразы. – Я пришел по делу. Есть шанс остановить войну. Интересно?
Я кивнула. Потому что война, которая разрушает измерения, пространство и время, пугала до чертиков. Какую бы чудо-миссию на меня не возложили, я не всесильна и только учусь.
– Мы тут придумали план. Но для его осуществления нужно посетить одну ведьму. Зараза она редкостная, стерва та еще. Но колдует великолепно. И просила захватить тебя с собой. Как мою… особенную женщину.
Он так мило запнулся и отвел глаза, что вдруг захотелось поцелуя этого лельхая. Коснуться губами жестко очерченного рта древнего воина с крошечными морщинками по краям. Словно напоминанием о том, что пережил Ураган. Провести рукой по острым скулам, что сейчас стали еще отчетливее. Зарыться пальцами в густые русые волосы.
Риг будто уловил мое настроение.
Секунда – и я в его сильных руках, мысли путаются, странной вереницей образов утекают куда-то безвозвратно.
Я плавлюсь и таю, буквально теряю контроль.
Его губы, горячие и чувственные, сливаются с моими так требовательно, что отказать нет сил и смелости, и так нежно, что хочется плакать. Внутри что-то екает. Я прижимаюсь к возбужденному мужчине. Так возбужденному, что дальше просто уже некуда. Он стискивает ягодицы одной рукой и притягивает за затылок другой. Словно пытается соединить наши тела и сверху, и снизу. Я дрожу, словно девушка, что робко познает науку страсти с парнем, который нравится так, что сердце замирает.
И впервые в жизни я понимаю – что такое быть с настоящим мужчиной. Да, я – замужняя женщина, мать, – казалось, прежде и не представляла, каково это. Страсть, желание, жажда чужого тепла и чужих ласк, туман в голове, спутанные мысли и сладкие фантазии…
Лельхай не останавливается. Прерывает поцелуй и скользит губами по моей коже. Шея, плечо, рука, пальцы, мурашки, сладкая нега и спазмы где-то внизу живота. Риг прижимает, рычит и едва дышит.
Внезапно отстраняется, ставит меня напротив и пытается что-то сказать. Вначале только рычит и тяжело дышит.
– Я… Должен был спросить, – выдавливает со второго раза. – Обещал спросить и должен был.
Я хочу сказать ему, что сейчас и здесь единственное, о чем не стоит спрашивать, так это о занятии любовью. Я готова и хочу, хочу… как еще ни разу с другим мужчиной.
Но Ураган злится, рычит и натужно цедит сквозь зубы:
– Пр-роклятье! Пообещал, называется! Дал слово особенной женщине! Прах меня побери!
Смотрит с виной и с какой-то тоской. Такой, словно у него отняли самое главное, внезапно лишили единственной опоры.
– Ладно, – отмахивается и просит уже в дверях. – Соберись, я скоро приду за тобой. Поедем к ведьме. Она уже ждет.
И снова вылетает из комнаты.
Глава 7
Риг
Он потерял контроль еще по дороге к комнате привратницы. Вернее к той, где Малиста оставила Елену с Захаром и Мариной. Слова няни грохотали со всех сторон. Слух лельхая позволял уловить каждое и понять, что Лена уже в курсе. Проклятье! Ну вот зачем Марина распустила язык?! Чертова человеческая женщина! Он хотел рассказать сам! Сам! Без этой сопливой помощи.
Но в глубине души Риг понимал, что странная паника и нервозность вызваны не этим. Он боялся узнать реакцию Лены. На то, что она особенная для Рига Урагана, чье либидо лельхая, по словам няни, просто безумное. Да, так оно, собственно, и было, выглядело со стороны смертной женщины. Но для чего вываливать все и сразу? На девушку, которая едва согласилась остаться? Лишилась дома и даже планеты? Рванет в другой мир – и догоняй что есть сил. А как? Лельхаи перемещаться по мирам не обучены. Разве что к ттахам на поклон отправляться. Ради Лены Ураган пошел бы и не на такое. Даже умолял бы мерзавцев королей-альбиносов! Но сможет ли он до них добраться?
Разговора не получилось вовсе. Причем дважды, сколько Ураган ни старался обуздать себя ради Лены.
Эмоции зашкаливали, желание текло по венам горячей лавой. В голове мутилось. Перед глазами застыло лицо привратницы, маленькие губы, похожие на бутон, высокая грудь, что вздымалась от волнения…
И Урагана подвело самообладание. Он уже даже не помнил – как действовал. Обнимал, прижимал, стискивал. Покрывал привратницу поцелуями, бесстыдно прижимал к своему возбужденному телу.
Отстраниться и остановиться казалось хуже, чем отрубить себе руки и ноги. Но Риг это сделал ценой титанических усилий. Осторожно поставил Лену на место. Ее лицо выглядело таким странным. То ли удивленным, то ли ошарашенным, то ли напуганным. Не мудрено! Ей ли справиться с силой лельхая? Она могла сопротивляться, отбиваться – Риг бы ничего не почувствовал. В голове крутились тысячи проклятий на живых и мертвых языках планеты. Хотелось самого себя ударить, пытать, истязать и наказывать.
Черт! Вот теперь она и начнет бояться! Еще бы! Клялся, обещал не прибегать к насилию!
И на тебе! Сорвался на инстинктах. Теперь придется начинать все с нуля. И самое мерзкое, от чего на душе скребли кошки и сердце в груди болезненно екало – уже вовсе не с чистого листа. С провинности, которой нет оправдания.
Проклятье! Уродись Лена смертной или стань лельхайкой, Риг знал бы о ее желаниях и ощущениях по запаху. Такое любой проклятый просекал на раз: древний или молодой, неважно. Но кровь привратницы и ее запах ничего не говорили Урагану. Ничего, к чему он привык. Древний улавливал слабый сладковато-терпкий аромат, очень приятный, почти до боли желанный. Но значения его не понимал. Человеческие женщины и лельхайки в минуты желания пахли абсолютно иначе. Если не хотели мужчину – тоже. Страх, неприятие, ярость и злость смертных и проклятых тоже пахли совсем по-другому… Риг не понимал реакции привратницы и ужасно боялся понять ее. Впервые в жизни древний воин, что отважно смотрел в лицо опасностям, испытал непривычно сильный страх, и тот не проходил, копился, болезненно екал в области сердца и тяжелил могучее тело. Каждое движение давалось с трудом, мышцы словно свинцом налились… Подозрения кружили в голове коршунами, лишая самоконтроля и трезвости мысли.
Риг выпалил, что вернется за Леной, и унесся прочь, подальше от особенной. Принять ледяной душ, переодеться и подумать о своем поведении. Хотя бы предлог изобрести для преступления.
Квартира показалась до ужаса тесной. Теперь уже не Огненный, Риг чувствовал себя слоном в посудной лавке.
Влетел, врезался в стол, едва не опрокинул компьютер. Внутри плоского серого монитора недовольно зашумели техномагические внутренности, будто экран рычал на хозяина сквозь узкие щели между пластиковыми детальками.
Риг поймал компьютер на чистых инстинктах, поставил на место, отскочил – и кровать со скрежетом двинулась по комнате, расчерчивая на каменном паркете одному лельхаю заметный узор пылинок. Человеческий глаз такие не увидит. Ураган остановился, зачем-то поднял руки вверх, словно сдавался собственной меблировке и плюхнулся на кровать почище О