Он хрипло рассмеялся, облизал губы и замолчал, ожидая моей реакции.
– Спасибо, успокоил, – ответила я нейтрально, чтобы не разжигать и без того бушующее пламя. Риг улыбнулся – кажется, догадался. Ладно, мы обязательно все выясним. Что бы там ни говорил древний, я хочу знать все наверняка.
– А вот теперь время моей новости. – Ураган сглотнул и снова облизал губы, немного поменял положение на диване, будто не мог найти удобную позу, пригодную для сообщения информации. Хм… Случилось нечто нехорошее? Почему он так волнуется и беспокоится? Риг чуть нахмурился и продолжил: – Завтра или послезавтра состоится большой совет двадцати пяти лельхаев. Самых древних, вроде меня и Огненного. Фоллса. Того самого шотландца, что ворвался ко мне после ранения. Так вот, я поеду к нему в поместье. Вообще планировалось отбыть прошлой ночью. Но отъезд пришлось перенести на сегодня. Фоллс живет возле горного склона, там, где раньше располагалось другое государство. Теперь-то мы все объединились. Полетим на личном вертолете Огненного. И я хотел бы взять тебя и Захара.
Он выдержал небольшую паузу, словно позволял свыкнуться с известием, и закончил с небольшим, но нажимом – привычка повелевать и делать, как считал нужным, порой сказывалась в Риге Урагане.
– Лена. Я скажу тебе прямо. Без меня, здесь, ты не в безопасности. Многие хотели бы заполучить на меня влияние. И женщина, которую я спас от гибели – отличное средство для осуществления их планов. Тем более у тебя маленький сын. Никто не в курсе, что ты моя особенная. Кроме двух древних, которым доверяю полностью и готов в любой момент подставить спину. Но боюсь, это недолго останется тайной. Слишком бурно я на тебя реагирую. Многие заметили. Фоллс просек сразу же. Обратил внимание даже в твое отсутствие. Рядом со мной ты всегда под защитой. И Захар, конечно же, тоже. Мы берем самых лучших охранников. Мишу, Тахира и Рассаха. Они лучшие среди моих лельхаев, преданные до последней капли крови. Фоллс дал мне слово, что его лельхаи тоже в полном твоем распоряжении. На Огненного можно полагаться так же, как и на меня, не раздумывая. Лена, я очень хотел бы, чтобы ты поехала. Но приказывать и заставлять не могу. Я сам еще не знаю, как представить тебя древним. Назвать любовницей или во всем признаться. Объяснить, что ты моя женщина, будущая жена и особенная. Я думаю и очень надеюсь, доверишься, позволишь действовать так, как считаю нужным. Любовница – не понижение статуса… Впрочем, твое мнение и твои желания все равно для меня в приоритете. Даже не сомневайся… Как скажешь…
Последняя тирада далась ему ценой огромных усилий. Привык распоряжаться, не принимать возражений, ни о чем не спрашивать и просто ставить перед фактом. И от этого становилось еще приятнее. Риг смягчал себя ради моего комфорта.
Снова вспомнился любимый Димочка.
«Я такой, как есть. Принимай или разводись!» Это была его любимая фразочка. Кляп, что затыкал мне рот, кастет, что чувствительно бил по больному, неизменный ответ на любые возражения, четкий рикошет от любой претензии. А вот Риг ничего не говорил. Просто старался ради моего удобства. И мне вдруг захотелось расцеловать его. Коснуться губами жесткой линии рта, еще по-юношески мягких губ, провести рукой по острым скулам. Этот древний воин знал, что такое забота, понимание и умел дорожить по-настоящему.
Возможно, в том-то и собака зарыта. Современные люди утратили в веках многое. Они обрели удобства, победили болезни, что прежде уносили жизни сотнями. Научились превращать грязь в чистую воду, дерево – в книги, а провода – в гаджеты. Вторглись в небесные просторы и глубины морей, стали повелевать металлом и камнем, даже пластик – и тот себе подчинили. Но… как много все это стоит без истинной заботы? Искренней, не связанной с деньгами, вообще никак не завязанной на быте. Той, где нет ни капли удобства, которая все прощает, ничего не требуя. Заботы существа, что за секунды терял друзей и любимых на поле боя и хорошо знает – это единственное, что не вернуть, не купить за все золото мира…
Я вдруг поняла, что Риг Ураган – именно тот, кого так долго искала. И я хочу стать его особенной. Вернее той, что приняла этот статус и носит его с гордо поднятой головой. Не знаю уж, женились лельхаи по-человечески или как-то иначе скрепляли отношения, но я согласилась бы на любой вариант. Потому что верила Ригу и понимала: он никогда, ни за что не подведет меня.
И если считает, что в статусе любовницы я в большей безопасности, значит, пусть так и представляет. Я видела, что Риг очень дорожит мной, он никогда не позволял усомниться. Отчаянно выбрасывал меня из бездны, ни секунды не думая о собственной жизни, лег на расщелину, готовый умереть, обеспечил всем и ничего не просил в оплату. Ведь ттахи никаких денег мне так и не выдали. Все только обещания и сомнительную информацию, сдобренную туманными предупреждениями и угрозами…
Я решила, что «любовницей Рига Урагана» значу куда больше, чем женой Дмитрия и даже ценной привратницей ттахов…
«Уходи, если что-то не нравится!» – обожал швырять в лицо Дмитрий.
«Только оставайся», – коротко говорил Ураган.
«Я и без тебя найду себе женщину! Может, даже моложе и привлекательней!» – пытался побольнее уколоть Дмитрий.
«Ты лучшая и моя единственная», – звучало в каждом действии Урагана.
Риг выжидал, позволяя мне все обдумать. Не знаю уж, уловил ли мои сомнения, поймал ли отголоски мысленных рассуждений. Но вдруг чуть приблизился, мягко погладил по плечу, быстро убрал руку, словно боролся с соблазном, и произнес очень хрипло, но ласково:
– Так ты поедешь со мной, Лена?
Я кивнула.
– Когда собираться?
Он с минуту буравил пытливым взглядом и уточнил окончательно севшим голосом:
– А что насчет твоего представления? Двадцати пяти и вообще… Позволишь решить, как считаю нужным или есть требования, оговорки? Я весь внимание и готов выслушать.
Я улыбнулась, и Ураган вздохнул с облегчением.
– Уверена, ты решишь, как потребует ситуация. Правильно и выгодно для нас с Захаром. Я тебе доверяю, – сообщила в лицо Ригу.
Он сильно удивился, на долю секунды выпрямился жердью, затем широко улыбнулся и кивнул.
– Захара прикажу собрать Марине. А ты будь готова часа через три. Желательно прибыть в особняк Огненного не последними. Хотелось провентилировать настроения древних. Вот тогда все и решу окончательно.
– Хорошо. Я соберусь быстро. Ттахи научили перетаскивать вещи…
Ураган усмехнулся и предложил:
– Мы можем прилететь в поместье Огненного, и пока древние собираются на совет, отправиться на шопинг в ближайший торговый центр. Минут сорок лету, зато вещей накупишь на всю оставшуюся жизнь и даже больше.
– Ттахи мне еще ничего не заплатили. – Даже не знаю, зачем я это сказала, только хрупкая, хрустальная тишина взорвалась рычанием Урагана. Он оскалился, немного отстранился и с минуту молчал, глядя в окно. Затем успокоился и произнес почти нейтрально:
– Лена! Я же говорил, не переживай из-за денег. Если предлагаю – значит все оплачу! Если сказал, что ты ничего не должна мне, значит, так оно и есть, без подтекста. Откуда сомнения? Откуда они вообще берутся? Видишь ли, на всей этой планете ты одна можешь во мне усомниться, а потом уйти целой и невредимой! Никто другой никогда не посмел бы подвергнуть мои слова малейшим сомнениям!
Я даже чуть отодвинулась, отклонилась – настолько бурной казалась реакция Урагана. С непривычки втянула голову в плечи и слушала, не глядя на Рига. Тишина накрыла нас: напряженная и тяжелая, надавила на грудь, мешая дыханию. Только шумные выдохи Рига разрывали звенящее беззвучие. Я невольно обхватила себя руками и вдруг почувствовала, как на ладони легли горячие пальцы древнего.
Он смотрел немного виновато, улыбался через силу и заговорил ласковее прежнего:
– Прости, малышка. Я переборщил. Просто ты спрашиваешь трижды о том, что я тебе обещал при первой же встрече. Обычно мое слово закон. Ни один из партнеров по бизнесу, поставщиков и сотрудников никогда не потребовал бы ни печати, ни подписи. Если только документы не сдаются в какие-то официальные человеческие органы. Мы на любые сделки, на любые суммы договариваемся устно и под честное слово. Потому что всем в этом мире известно: Ураган сказал – Ураган сделал.
– Эм… Я просто не очень понимаю, в каком качестве просить у тебя денег. Пользоваться защитой и кровом. – В моем голосе отчетливо слышалась обида. Ураган придвинулся, слегка приобнял, напрягся и произнес почти шепотом:
– В качестве части моей семьи. Женщины, которой ни в чем нет отказа. Я не знаю, как объяснить, что рука не должна просить крови у мозга. А клетки организма – у желудка пищи.
Он замолчал, погладил еще раз и, тяжело дыша, отстранился.
– Я просто не знаю, как тебе это объяснить, – добавил немного растерянно и глухо и закончил так, словно принял важное решение: – Зато уверен в том, как сообщу остальным… Теперь я знаю, как будет правильным.
Последняя фраза прозвучала совсем непонятно. Он словно заканчивал диалог сам с собой, внутренний и неизвестный никому другому.
Я внимательно вгляделась в лицо Урагана. Губы плотно сжаты, несмотря на клыки, в глазах лихорадочный блеск и что-то еще, брови приподняты и почти сложены домиком. Таким я его еще не видела. Не суровым, беспощадным воином, не уверенным в себе мужчиной, не руководителем, которому подчиняются беспрекословно – существом, у которого выбили из-под ног почву.
– Риг, пойми, я ведь из другого мира и совершенно из другой жизни. – Мне почему-то резко захотелось оправдываться. – Дай мне время немного привыкнуть. Обещаю, я постараюсь побыстрее.
Он кивнул и вымученно улыбнулся. Поднялся – огромный, взвинченный, немного потерянный – и произнес:
– Зайду через два часа.
И только я его и видела. Бесшумно захлопнулась дверь в комнату, и в точности так же – входная дверь. Я немного посидела: слегка ошарашенная и сбитая с толку поведением Рига. В комнату неспешно вошла Марина, посмотрела, как на американскую суперженщину, и добила неожиданным признанием: