– Так зачем же нам тогда дали этот броневик? – ехидно поинтересовался я. – Может лучше было бы взять штурмовой вертолёт? Он всяко быстрее, чем этот ersatz-panzer,[9] но и броня, и оружие при нём…
– Не люблю летать. И вертолёты не люблю.
– А что так?
– Мне с ними не везёт, – заявила Мисато. – Дважды при мне они ломались в воздухе, а один раз меня почти сбили.
– Ого! – искренне удивился я, узнав ещё один любопытный факт из биографии моего командира.
– Да не ого, а долбаные повстанцы, – фыркнула майор. – Это когда нас на первом году службы в миротворческом корпусе в Колумбию направили… С тех пор я ненавижу джунгли, вертолёты, повстанцев и змей.
– Буду знать, чем тебя можно испугать, – ухмыльнулся я.
– Ой ли? И чем же ты, интересно знать, собираешься меня пугать – джунглями или вертолётами? – в ответ ухмыльнулась девушка.
– Змеями-повстанцами.
Мы с командиром дружно рассмеялись.
– Ладно, убедил, – заявила командир. – Уже боюсь. Так, а теперь давай серьёзно. Тебя Асакура уже инструктировала, как себя вести можно, а как нельзя?
– Угу.
– Ты всё понял?
– Да.
– Точно?
– Да! Мисато, ну как будто ты меня не знаешь!
– Вот именно потому, что я тебя знаю, у меня есть поводы беспокоиться, – изрекла Кацураги. – Синдзи, ради всего святого! Пожалуйста! Можно без всяких твоих штучек? Ладно наши в НЕРВе к твоим выходкам уже как-то привыкли, да и дисциплина у нас не такая жёсткая… А тут же союзники, иностранцы, военные…
– Обратиться к генералу как принято у русских-то хоть можно, если что? – поинтересовался я. – Думаю, ему будет приятно, что мы знаем и уважаем чужие традиции…
– Хорошо, – после некоторого раздумья, кивнула Мисато. – Но больше ничего такого. Не позорь меня и весь НЕРВ, ладно?
– Ладно, ладно… – проворчал я. – Можно подумать, я могу сильно нас всех опозорить…
– Синдзи!
– Да понял я!.. Умру, но флот не опозорю…
– Ты сейчас выругался? – подозрительно прищурилась майор.
– Нет, это просто присказка-пословица русских моряков, – успокоил я командира.
– Смотри у меня! – погрозила она мне пальцем. – Не вздумай выругаться по-русски у них на базе, особенно в присутствии генерала Кондратенко.
– Что я, совсем придурок, что ли? – проворчал я.
В мозгу внезапно что-то щёлкнуло.
– Кондратенко, Кондратенко… – пробормотал я. – Знакомая фамилия, верно? У того русского лейтенанта – Артёма, тоже такая была.
– Угу, а я всё вспоминала, где уже могла её слышать. А этот Кондратенко, который генерал, у нас часто в штабе в последние дни бывал.
– Занятно… – задумался я. – Интересно, а может быть этот лейтенант его родственник? Или всё-таки просто однофамилец… У русских вроде бы фамилии часто повторяются…
– Ещё узнаем – не беспокойся, Синдзи, – посулила майор.
– Да я особо и не беспокоюсь… – протянул я. – Мисато, а этот генерал Кондратенко – он вообще кто?
– Заместитель командующего российским контингентом. Пока его нет в Японии – Кондратенко за главного. Командует… – Кацураги покопалась в памяти. – 14-ой отдельной бригадой специального назначения русской разведки. Кажется, это какой-то русский спецназ.
– Ого! – искренне удивился я. – Серьёзно… А, если не секрет, сколько вообще сюда переброшено русских войск?
– Где-то пятьдесят тысяч.
– Сколько?! – ахнул я. – Но зачем?!
– На всякий случай, – ухмыльнулась девушка.
– Но это же очень много!
– …И это не считая контингентов из других стран…
– Н-да… – озадаченно почесал я затылок. – И зачем только НЕРВу столько войск…
– Нельзя рисковать, – покачала головой майор. – С Ангелами будут биться Евы, но и от лишней поддержки лучше не отказываться. Тем более что русским эти пятьдесят тысяч, как капля в море – у них сейчас армия под три миллиона, раскиданная на пол-Евразии. А у Японии даже на стотысячную группировку денег едва хватает…
– А у русских, значит, хватает? – усомнился я.
– Похоже, что хватает, – пожала плечами Мисато. – Но у них, кажется, уровень жизни похуже будет, чем у нас… По крайней мере, теперь автомобили и технику они у нас почти не закупают – говорят, что дорого.
– Дела… – протянул я, устремляя взгляд куда-то вдаль. Полученные только что данные стоило хорошенько обдумать в тишине…
Мисато, сидящая рядом со мной начала что-то немелодично мурлыкать себе под нос. Рей как обычно сидела тихо-тихо, как мышка. Я пялился в окно, за которым проплывал серпантин дороги, проложенной между низкими горами, окружающими Токио-3.
До русской базы было ещё примерно полчаса езды.
Я на ходу поправлял непривычно жёсткий воротник парадного кителя, который на меня нацепили перед выездом. Существенно он от моего повседневного не отличался – тоже чёрный с золотым, разве что материал помягче, да работа получше. Самое главное отличие – это более жёсткие манжеты и воротник, украшенные богатой золотистой вышивкой. Также мне пришлось нацепить на воротники стандартные армейские нашивки со званиями, причём исходя из соображений выпендрёжа, что ли, они были выполнены в стиле старых знаков различия Императорской армии. Так что мне досталась пара параллелограммов с тремя узкими жёлтыми и двумя широкими красными полосками, поверх которых красовались две серебристые звезды – знак отличия лейтенанта. Ну ещё и нацепил на правую сторону кителя два толстых золотистых аксельбанта – сказали, так положено…
Ну, про то, что в парадную форму нарядили не только меня, но и Рей с Мисато можно и не говорить. Все вместе мы шли к въезду на базу от стоянки, где остались наши машины. Вокруг нас замкнули кольцо полдюжины крепких парней в строгих серых костюмах – нельзя сказать, чтобы это были действительно наши телохранители, скорее просто почётный эскорт.
Ну, какие ещё могут быть телохранители на военной базе? Захотят нас грохнуть или похитить русские – нас и сто бодигардов не защитят, а если кто-то посторонний на нас покусится, то хватит всего одной бригады спецназа, чтобы его тут же, прямо на месте закопать, да ещё и несколько раз вдобавок…
…Идти нам пришлось где-то метров сто, и всё это время я косился на кучу корреспондентов и репортёров, вооружённых по последнему слову своей журналисткой техники, которые отирались за проволочным забором. Объективы их теле- и фотокамер при этом смотрели в нашу и только нашу сторону – что-то мне подсказывало, вся эта братия здесь собралась поглазеть отнюдь не на прибывший в Японию русский контингент…
Хотя поглазеть-то как раз было на что.
Равнина к западу от Токио-3, на горизонте виднеется исполинский конус горы Фудзи.
На огромной территории раскинулись длинные ряды двухэтажных бараков, полуцилиндические ангары для техники, наблюдательные вышки… Похоже, что всё это было построено ещё загодя, а русские теперь просто обживали полученную территорию…
Всё дело было только в том, что строили это счастье явно не специалисты по фортификации.
Всё красивое, аккуратное – обшитые пластиком бараки, ровные бетонные дорожки, заготовленные площадки для газонов, уличное освещение, небольшие домики – нужно думать для офицерского состава. Короче, всё в типичной помпезно-натовской манере постройки военных баз, как я их себе представлял. В таком месте наверняка было бы хорошо жить…
А вот обороняться как-то не очень.
Это было особенно грустно, учитывая, что база была расположена, считай, в чистом поле, на удалении от кольца гор, окружающих Токио-3. Спору нет – место удобное и хорошее, но спроектировавшие базу граждане, скорее всего, не имели ни малейшего понятия о правилах постройки военных объектов. Заказ-то на все сопутствующие сооружения был отдан на откуп в основном гражданским подрядчикам, вот они и построили городок больше подходящий строителям или рабочим, чем солдатам.
И что же, мириться с этим прикажете? Ага, щазз…
…За свою жизнь я успел немало наглядеться на всякого рода блок-посты – большое спасибо за это телевиденью. Почти ни один сюжет о Второй Чеченской не обходился без показа этих самопальных, но очень внушительных сооружений. Русские солдаты умудрялись возводить необычайно прочные, хотя и неказистые на вид крепости буквально из ничего – обычно это просто напоминало мешанину шлакоблоков, мешков с песком, колючей проволоки и противотанковых ежей. Но смотрелись сии конструкции мощно – сразу чувствовалось, что именно простота – это залог надёжности и спокойствия…
Первая линия обороны представляла собой тянущиеся поверх рядов бетонных блоков ряды спиралей Бруно, и не какой-нибудь там примитивной колючей проволоки, а натуральной «Егозы», с блестящими, похожими на бритвы, лезвиями. Позади из тех же бетонных блоков возводился ещё один оборонительный пояс – высокая, метра три в высоту стена, обложенная поверху мешками с песком, приспособленная для ведения огня бойцами гарнизона. Угловые вышки тоже превращались в наглухо защищённые огневые точки, точно такие же эрзац-доты выросли и на КПП,[10] рядом с небольшой караулкой, узкие окна-бойницы которой были забраны металлической сеткой. И гранату внутрь не забросят, и стрелять через неё можно, если что…
Прямо перед всем этим жутковатым великолепием, от одного взгляда на которое, начинали ныть корни зубов, имелся окоп полного профиля. Нет, пожалуй, даже не окоп, а натуральная траншея в полный рост! Противотанковый ров они тут выкопали, что ли?
Хотя сейчас это, пожалуй, всё же было излишним – подступы к базе и так были приведены в совершенно непотребный и непроходимый вид – повсюду виднелись следы от гусениц, валялись куски бетона и какая-то арматура… Даже дорога и та была перегорожена бетонными блоками и превращена в подобие лабиринта.
Короче, поработали наши тут на славу…
Ух, но если ЗИЭЛЕ опять отдаст приказ Японским силам самообороны штурмовать Токио-3, то чувствую, им здорово не поздоровится! Прямо под боком у них будет многочисленная и вооружённая до зубов группировка подозрительных и настороженных русских, которым только дай повод для праведной войны. А что может быть лучше такого повода, как внезапное предательство проклятых капиталистов с загнивающего Запада, и нападение на мирных и благородных учёных-нервовцев?..