– …самая трезвая из всей компании, – закончил Фуюцки. – Это и так понятно. Иначе вас бы всех скрутили парни из Второго отдела и отправили бы проветриваться. Знакомо, майор Кацураги?
– Так точно, сэр, – вздохнула девушка. Похоже, ей это было действительно знакомо. Однако порядочки тут у них… то есть у нас.
– Если об этом пронюхает кто-то из журналистов, или, что ещё хуже – из контрольного комитета, нас ждут очень большие неприятности, – буркнул Фуюцки, продолжая расхаживать взад-вперёд по кабинету. – Нет, ну подумать только!.. Это же надо было додуматься устроить соревнования по стрельбе прямо в центре города! Хорошо ещё, что хватило ума выбрать для этой забавы нежилой после атаки Ангела квартал… Скажите спасибо Второму отделу, что расчищал вам путь и зачищал следы, по мере возможного.
– Сэр, надеюсь мы никого не… – осторожного спросила Кацураги.
– Если бы кого-то да, то вы бы сейчас стояли не передо мной, а перед господами из трибунала. И не нашего, а ооновского, – холодно заметил замком.
– Сэр… Сильные разрушения мы причинили? – обречённо спросил я, лихорадочно гадая, не раздобыли ли мы вчера что-то помощнее, чем табельные пистолеты.
– Девятнадцать разбитых фонарей уличного освещения, – буркнул Фуюцки. – По итогам стрелковых соревнований, с незначительным перевесом победа присуждается майору Кацураги.
Я натуральным образом выпучил глаза, только чудом остановив готовящийся сорваться с языка вопрос «Какая ещё победа?!»
– Синдзи, – тихо шепнула Мисато, не глядя на меня. – Мы вчера на спор стреляли. За тобой должок…
– Какой ещё должок? – так же тихо шепнул я.
– Новое…
– Я вам не мешаю?! – рявкнул заместитель командующего Фуюцки.
– Сэр! Никак нет, сэр!!! – синхронно гаркнули мы с командиром.
– А что-то незаметно, – буркнул Козо.
– Сэр! – проникновенно начал я. – Мы обязательно возместим весь нанесённый…
– А вашим мнением по этому поводу никто и не интересовался, – заметил замком. – Необходимые суммы уже удержаны с ваших счетов. Как и штрафы в размере недельного оклада. Кстати, майор Кацураги, ваш денежный баланс вновь очень близок к отрицательному…
Девушка страдальчески зажмурилась.
Замком сел за стол и замолчал, пристально глядя на нас. Повисла тишина.
– Сэр, разрешите вопрос? – осмелился спросить я.
– Разрешаю, – милостиво позволил Козо.
– А… Как ещё нас накажут? – выпалил я.
– Понимаете, что так просто не отделаетесь? – сухо заметил Фуюцки. – Это хорошо, это даёт надежду на исправление… Вам, лейтенант, усиленный режим тренировок будет продлён ещё на неделю. Помимо этого, с завтрашнего дня вы будете обязаны посещать подготовительные курсы для младших офицеров и сдавать зачёты наравне со всеми. Если у вас хватает умения в таком возрасте пить и буянить, значит, и учиться сможете. Благо, в школе о вас отзываются исключительно с положительной стороны. Не понимаю, правда, почему… Но если по итогам курса вы не сможете пройти аттестацию, то пеняйте на себя, лейтенант.
– Есть, сэр! – рявкнул я, пересиливая першение в горле.
– И уберите уже руку от глаза и встаньте как положено, лейтенант! – рявкнул замком.
Мисато тихо хихикнула. Я тяжело вздохнул и убрал руку.
Вновь повисла тишина.
– Какая прелесть, – слегка изогнул губы в ухмылке Фуюцки, внимательно рассматривая внушительный фингал под моим левым глазом. – И кто это вас так? Командир в воспитательных целях или кто-то другой?
– Не могу знать, сэр! – почти с отчаяньем воскликнул я, потому как тоже ровным счётом ничего не помнил. И из-за этого было вдвойне обиднее, блин. С утра-то я бился об стол не глазом, а лбом… Шишка, кстати, на лбу тоже была, но её под чёлкой почти и не видно.
– Сэр, – вмешалась Кацураги, отчаянно давя смех. – Лейтенанта Икари никто не бил. Просто вчера он… не вписался в дверной проём при возвращении с ночной прогулки.
– Вы мне ещё скажите, что это он сам упал, – уже более широко ухмыльнулся замком. – Смотрите у меня, майор, я неуставных отношений не потерплю.
– Сэр! – до глубины души оскорбилась Мисато. – Да как вы могли подумать, что я…
– Кстати, майор, – прервал моего командира замком. – Вам уже тоже назначено соответствующее наказание.
Кацураги осеклась.
– Сэр, могу ли поинтересоваться, какого рода…
– Можете, майор, можете, – покивал Фуюцки. – Ничего особо изощрённого – просто к нам поступила ещё одна порция жалоб из различных инстанций…
Мисато страдальчески вздохнула.
– Нечего тут вздыхать, как будто я вас приговариваю к расстрелу! – нахмурил густые седые брови Козо. – И не вздумайте опять большую часть бумаг перевалить на Хьюгу, как в прошлый раз. Я лично прослежу за этим… Всё, свободны. Оба! Выметайтесь, да поживее. Приведёте себя в порядок и возвращайтесь на службу.
– Есть, сэр! – опять в два голоса рявкнули мы с командиром.
– И хватит уже орать, – поморщился Фуюцки. – Мой кабинет – это вам не плац.
Немногочисленные нервовцы, коих мы встретили по дороге к парковке, неизменно улыбались, глядя на меня. Знаю я, что их так веселило – мятая, невыспавшаяся рожа, с красными глазами, взъерошенными волосами и фингалом под левым окуляром.
– Пользуешься успехом, – ехидно заметила Мисато, когда над моим плачевным видом улыбнулись уже в -дцатый раз.
– Наконец-то я тебя в этом переплюнул, – парировал я.
– Ничего, скоро ты придешь в норму и опять потеряешься на моём фоне, – вернула подачу Кацураги. – Хорошо вчера посидели, душевно… Вот только как ты, паршивец, умудрился выжрать столько МОЕГО пива?!
Этим вопросом майор мучила меня с того самого момента, как мы проснулись. Я всё это время вяло отбрыкивался.
– Да не так уж и много…
– Полтора литра!!! Да как в тебя столько влезло?!
«Желудок у котёнка – меньше напёрстка… Но жрёт эта скотина, как бегемот».
Вообще-то полтора литра – доза смешная, но для генетически менее устойчивых лиц японской национальности, не достигших совершеннолетия – вполне себе серьёзная, даже учитывая растягивание процесса во времени… Хм, и в пространстве.
– А я постепенно, чтобы организм успевал дрянь выводить.
Святая правда, командир! Иначе бы я в общаге на первом же курсе спился – выбор стоял или пить честно, но до потери сознания, или хитро и медленно. Чтобы и другие не обижались в духе «Почему пропускаешь? Не уважаешь?!», и самому не нажраться вусмерть.
– Ладно, это тебе почти удалось. Но как ты умудрился столько выпить прямо у меня под носом?!
– Мисато, меньше нужно было с Макото танцевать, и с Акаги по поводу Дарвина спорить, – флегматично ответил я.
– Рицко – мерзавка!..
Отлично – стрелки переброшены с меня на Акаги…
– Мало того, что их отдел не попал под раздачу, так ещё и она сама умудрилась отвертеться от разноса, запершись в своей лаборатории! – разорялась девушка, начав от избытка чувств размахивать руками. – У-у-у, ненавижу! Как что случается, так постоянно под раздачу оперативный отдел попадает, а научный всегда в порядке!
«Если Мессера или Фокера завалить – это вторая. А если что-то достать – это первая…»
– Хотя… – ухмыльнулась Кацураги. – Я бы сейчас с радостью посмотрела на зелёную физиономию Рицко – она же с колледжа пить не умеет. Наверняка ей сейчас так плохо!
Майор слишком резко мотнула головой и тут же пожалела об этом, сморщившись от головной боли. Моя же голова не проходила с самого пробуждения, поэтому я так не рисковал, и шёл очень ровно и очень аккуратно, «чтобы не расплескать».
– Вот, типа, нам сейчас хорошо, – сварливо заметил я. – Поспать не дали, на службу опоздали, разнос получили…
– А нам ведь ещё рапорты писать, – упавшим голосом произнесла Мисато. – Большие. Подробные. С объяснениями, почему мы вчера на спор стреляли по уличным фонарям и удирали от дорожной полиции…
В голове всплыла мутная картина.
«Командир, за нами хвост!» «Проклятье, это полиция! А у меня ещё два непогашенных штрафа… Майя, жми на газ!» «Но, Мисато-сан…» «Жми, кому говорят! Во-о-от…» «Рицко, видишь их?» «Вроде отстали…»
Угу, отстали, как же. Это наши доблестные безопасники полицейских назад завернули, чтобы не мешали товарищам офицерам развлекаться. А заодно и дорогу нам подчищали, чтобы мы не дай Бог в аварию не попали. Конечно, у нас за рулём была ничего не выпившая Майя, но всё-таки…
– Хорошо, что нас парни из Второго отдела прикрыли, – как будто бы прочитала мои мысли майор. – А то мало ли… Твою мать, что это?!
Мисато нехорошо прищурилась и побагровела, глядя на капот своей «Супры», на котором красовалась лёгкая вмятина.
– Кто… Кто посмел?! – задохнулась девушка. – Уничтожу!!!
В памяти опять промелькнуло что-то смутное.
«Давай налево!» «Мисато-сан, там же!..» «Командир, препятствие на одиннадцать часов!» «По фигу! На таран, Майя!»
– Командир, так это же ты сама вчера приказала мусорные баки таранить…
– Врёшь, не было такого! – Кацураги подошла поближе и начала с запредельной тоской рассматривать вмятину. – У-у-у! Бедняжка… Как же тебя угораздило… Ну, ничего, мы тебя починим… А ты, Синдзи, молчи! Ты же ничего не помнишь! И не понимаешь…
От вида причитающей над машиной Мисато у меня даже голова прошла, а губы сами собой растянулись в улыбке. Чёрт возьми, Кацураги всегда умеет поднять настроение…
– Амнезия – это не навсегда, командир. Особенно посталкогольная.
– Ты-то откуда знаешь? – скептически проворчала девушка, ощупывая вмятину. – Можно подумать, ты когда-то до вчерашнего дня ТАК и СТОЛЬКО пил… Не смеши меня.
– Дык, это самое, а я в книжке одной…
– Всё, можешь не продолжать – поняла, – улыбнулась Кацураги. – Так, хватит уже болтать, поехали.
– Мисато, вопрос есть.
– Говори.
Перед глазами снова встали, казалось бы, уже надёжно позабытые картины моего ночного кошмара… Решительно помотал головой, отгоняя навязчивые виденья.
– Я где уснул-то? А то помню только, что вроде бы Акаги и Майю проводили, потом на диван плюхнулся, а дальше…