Кстати, для того чтобы наполнить свою жизнь новым смыслом, достаточно помогать обществу примерно четыре с половиной часа в неделю, уточняют скрупулезные исследователи. Если будете работать больше — уровень счастья уже не повысится.
Говорят, что волонтерство иногда встречается в официальных рекомендациях голландских врачей в качестве лекарства от хандры наряду с предписаниями заниматься спортом и правильно питаться.
Что еще приносит голландцам подобная деятельность?
1. Как бы заявили модные коучи, у вас появляется возможность прокачать свою сеть контактов. Я не модная и не коуч, потому скажу иначе — скорее всего, разнося еду по социальным квартирам или ухаживая за животными в приюте, вы встретите кучу отличных людей, некоторые из которых станут вашими друзьями или даже коллегами.
2. Вы действительно можете изменить этот мир. Небольшими усилиями. Четыре часа в неделю, помним, да? А сколько мы тратим на нетфликс и инстаграм? То-то же.
3. Вполне возможно, что волонтерская работа будет связана с путешествиями. Отличный повод посетить новые места!
4. Отличное конкуретное преимущество при устройстве на работу. Волонтерская работа и стажировки — это отличный пункт в резюме.
5. Иногда за это можно получить разные приятные бонусы, вроде билетов на мероприятия или подарочных сертификатов.
…Холгер и Вике провели на Филиппинах год. Помогали тамошним детям выживать и получать образование, Вике еще и консультировала как врач. «Погоди, я сейчас покажу тебе, чем мы занимались», — спохватывается Холгер и вводит в строке поиска youtube слова Young Focus on Smokey Mountain.
Досмотреть до конца этот небольшой фильм очень тяжело. «Видишь, это гигантская свалка. Прямо на ней живут люди — в хижинах. Они зарабатывают на жизнь тем, что собирают, например, пластик или металлолом, чистят и продают». Работают все, включая шестилетних детей. В жаркие месяцы собирают мусор по ночам. «Вике ежедневно обрабатывала и зашивала раны на ножках у малышей, потому что большинство из них ходят босиком по острым краям пластиковых банок и битому стеклу».
Как и любая мама, я в деталях помню, когда и как пошли мои девочки. Коринн сделала свои первые шаги на Мадейре, куда мы улетели отдыхать под Рождество. Круглоглазая, смешливая, упорная, она раз за разом вставала на свои неокрепшие ножки, обутые в яркие переливающиеся туфельки ярко-розового цвета. И, падая, хлопала сама себе в ладоши, гордо посматривая на нас…Мы с Адри хихикали и подначивали ее, а она улыбаясь нам в ответ. А потом мы пошли в ресторан с живой музыкой — праздновать. И Адри танцевал с годовалой дочкой на руках какой-то небывалый фокстрот, а она дергала своими этими игрушечными леденцовыми ступнями, так ей не терпелось встать на пол и делать все новые и новые шажки в этот мир.
Когда начала ходить Валери, у нас работала наша чудесная няня Флор, приехавшая, кстати, из Филиппин. Лерочка долго не ходила, очень боялась упасть. Я переживала. Но однажды-таки малышка решилась и вдруг побежала к любимой няне, заливаясь радостным смехом. Флор раскинула руки, и наша девочка буквально рухнула к ней в объятия… Мы тут же кинулись звонить Адри, он примчался с середины какой-то встречи и потребовал немедленно предъявить живое доказательство. И та больше уже не боялась. Мы включили трек We are the champions и хохотали — так уморительно горда была наша брутальная крошка, старательно вышагивая под бессмертный хит …
Те дети, что я видела на экране, а также тысячи других делают свои первые шаги на вонючей свалке, полной гнилых отходов, острых осколков, отбросов. Многие из них не доживают до критического возраста — трех лет. Камера оператора выхватывает двухлетнюю Джозелин. Она смотрит на взрослых настороженно, немного сердито. Не знает, чего от них ждать. Она больна. Лысая головка и тельце покрыто небольшими ранками. Джозелин намного меньше своих европейских сверстников. Вокруг летают мухи. Везде мусор. И с какой гордостью, нежностью и любовью смотрит на девочку ее отец. Как на вундеркинда на вручении дипломов. Как на признанную и знаменитую красавицу. Как и должен смотреть любой отец на любимого единственного ребенка.
Я не спрашиваю у Холгера, получилось ли у его жены вылечить Джозелин. Мечтаю, что девочка сейчас уже выросла и может помогать таким же, как она. Или уехала из страны. А может, получила грант международной школы. Чтобы на вручение дипломов приехал ее отец и чтобы во взгляде светились та же гордость и любовь. Потому что он вообще не видит разницы между молодой талантливой красавицей и двухлетним крошечным заморышем где-то на краю мира. Красота — она ведь всегда в глазах смотрящего…
Многие русскоязычные экспаты упрекают голландцев в излишней закрытости. Нет у них нашей широты, душевности. Отчасти это так. Жители Нидерландов и правда гораздо более рациональны, чем мы. Но они не черствые, нет. Просто иначе смотрят на человеческие трагедии. И там, где мы заламываем руки и рыдаем, они спокойно организуют пункт сбора одежды, аккуратно ее сортируют и пересылают по адресу.
Волонтерство — это не только благотворительность, которая приносит удовлетворение. Это, как оказалось, еще и неплохая инвестиция в собственное будущее.
«Задумавшись о смене профессии в 38 лет, я поняла, что очень хотела бы быть полезной голландскому обществу и помогать развиваться тем, кто не может это сделать сам. В 40 лет я через волонтерскую работу нашла замечательную стажировку (двадцать часов, из них четыре часа оплачиваемых). После долгих лет работы в коммерческих структурах я начала осваивать новую профессию. В 2021-м, после 4 лет учебы, я закончила Bachelor, „социальная работа в Нидерландах“, — рассказывает Мария Зандфлит, консультант по интеграции и реинтеграции.
На первом курсе я открыла онлайн бизнес. Собирая по крупицам, как Золушка в миску, весь опыт, накопленный за 17 лет, я теперь делюсь им со всеми, кто хочет интегрировать и реинтегрировать в Нидерландах, подкрепляя все практикой, последними новостями, теорией и методиками, которые я изучала в Университете. А началось с волонтерской работы! Которая помогла мне закрепить желание все менять, расширить круг контактов на новом карьерном пути и получить нужный опыт». И да, я исполнила в итоге свой первоначальный план и подписала в итоге контракт с городским муниципалитетом. «А ведь туда берут только голландцев, — сказала мне 17 лет назад подруга. — При этом мне зачли все мои стажировки и волонтерскую работу! Не бойтесь! Делайте то, что нравится, и не верьте мифам о том, что волонтерская работа — это лишь низкоквалифицированный бесплатный монотонный труд. Очень часто она может стать отличной инвестицией».
«Муж однажды спросил своего парикмахера (владельца салона), почему тот ходит в дома престарелых волонтерить, — объясняет Динара. Тот ответил, что ему приятно быть полезным обществу. Это, наверное, показатель достатка, когда базовые потребности удовлетворены, человеку хочется быть еще полезным. Мы какое-то время сидели на пособии, казалось бы, что еще нужно: жилье, страховка, питание, все покрывало, но муж не мог просто сидеть и смотреть сериалы, готов был хоть бесплатно пойти работать, чтобы общаться с людьми, в конце концов ему было стыдно говорить, что взрослый молодой человек и нигде не работает».
«Муниципалитеты используют инструмент „волонтерская работа“ для реинтеграции. Если есть разрыв с рынком труда, то волонтерская работа отличный помощник для активирования социальных контактов и улучшения ментального здоровья. К тому же люди просто хотят волонтерить из собственных побуждений, при этом имея оплачиваемую работу. Пенсионеры наполняют свою жизнь смыслом, а молодежь приобретает новый опыта и делает новый шаг в новую профессию».
Юля, работник голландской пивной корпорации, любитель добрых дел
Ведет популярный инстаграм-блог @myorrangelife
Я сторонница теории малых дел и люблю находить для себя занятия, которые смогли бы сделать этот мир чуточку добрее. Одно из таких занятий — прогулки со стариками из дома престарелых у меня возле моего дома на западе Амстердама. Постояльцы таких пансионатов, как правило, передвигаются на колясках, поэтому пару раз в неделю дома престарелых зовут на помощь волонтеров, чтобы «прогулять» как можно больше жильцов.
Когда я впервые пришла на такую прогулку после локдауна и представилась, что я из России, координатор по развлекательной программе очень обрадовалась!
— Ух ты, как здорово! А у нас тут живет клиентка из России! Ее зовут Нина, она из Москвы. В следующий раз мы ее обязательно возьмем с собой на прогулку.
В следующий раз я с любопытством шла к дому престарелых, ведь мне предстояло новое интересное знакомство.
Нина оказалась относительно молодой постоялицей (лет 70, при том, что средний возраст жильцов пансионатов превышает 85 лет). Она путалась в языках, никак не могла понять, на каком языке со мной разговаривать — русском или голландском. Но она была очень рада видеть человека с Родины, не хотела со мной расставаться после прогулки. С тех самых пор я начала ходить к ней в гости и постаралась собрать ее историю из кусочков ее памяти.
Дело в том, что несколько лет назад Нину разбил инсульт. Сейчас она почти не может ходить — максимум 3–4 шага за одну попытку, не работает вся левая половина тела. Память тоже блуждает, поэтому историю ее я до сих пор восстанавливаю. Вот что мне удалось выяснить.
Родилась Нина в Москве, жила почти в самом центре столицы. Там же познакомилась со своим будущим мужем-индонезийцем, который учился в РУДН. Вскоре после знакомства они поженились и у них родился сын. В Москве они прожили около 20 лет, и все это время ее муж думал о том, как бы свозить свою жену на родину в Индонезию. Из России такая поездка в то время казалась почти нереальной.
У него были родственники в Нидерландах, и муж решил вместе с Ниной приехать в Амстердам, чтобы отсюда уже организовать поездку в Азию к своей семье. Сын их остался в Москве учиться в университете. На тот момент у него уже была жена.