Она отшатнулась от Марроу, в ответ на что заслужила его рассерженный взгляд.
— И не нужно так на меня смотреть, эрелим. Мы оба знаем, что тебе больше всех выгодно, чтобы Крэйл перестал существовать.
— Ага, чтобы он стал хреновым монстром, да? Я ненавижу его, и ты верно сказала — мы оба знаем почему. Но я не лезу в дерьмо только потому, что где-то в нем лежит ключ к коробке с секретом. Думай, что хочешь, нильфешни, но, по-моему, ты перестаешь быть собой. Марори, которую я знаю, никогда не страдала паранойей.
— И поэтому у нее украли сердце, — отозвалась она. Вздохнула. — Извини. Конечно же, это не ты. Но предатель среди нас. Прямо сейчас он где-то здесь, в Дра'Море.
Эрелим с облегчением улыбнулся.
— Что ты предлагаешь?
— Я пока не знаю. Голова как ватная. Пол жизни отдала бы за пару часов нормального сна.
Марроу молча притянул ее к себе, опустился прямо на пол, потихоньку прислонился к стене. И осторожно, как фарфоровую вазу тонкой работы, сжал Марори в объятиях.
— Спи, нильфешни, я постерегу тебя ото всех.
— Ты бесценный друг, Марроу, — прошептала она, сквозь сон чувствуя его прохладные губы на своем разгоряченном лбу. Это было приятно и успокаивающе, как будто душу погладил солнечный луч. — Ума не приложу, почему ты еще возишься со мной.
— Планирую отвоевать, разве непонятно?
Она устало улыбнулась его шутке и провалилась в сон, чтобы в туманах прошлого отыскать ответ на единственный важный сейчас вопрос.
И когда нашла его, то проснулась от собственного крика.
Судя по тому, как всполошился Марроу, он тоже задремал, хотя все еще крепко сжимал ее в руках.
— Что? — Он быстро осмотрелся, потянулся за пистолетом. И успокоился, когда понял, что стрелять не в кого. — Мар, что снова?
— То, что она забрала у меня из груди, — Марори прижала ладонь к основанию шеи, чувствуя, что дыхание сбивается от ужаса. — Она сказала, что собирается оживить Светлого Таноса. Но… Это тоже была ложь. Все так очевидно!
— Забрала из груди? — не понял Марроу.
— Да. Тогда, в Хаосе, когда…
— Ты приходила за мной, — закончил он, почувствовав ее промедление.
— Это был кристалл, — Марори оставила его слова без внимания. — Мое проклятие!
Она вскочила на ноги, но остановилась. Куда бежать? Что делать? Ведь уже все равно слишком… поздно. Темная с самого начала не совершила ни одной ошибки, каждый ее шаг был подчинен лишь одной идее, и она ни разу не оступилась.
— Вандрик же предупреждал, — рассеянно бормотала Марори, то сжимая, то разжимая изувеченную руку. — Я же была всего лишь кормушкой для его настоящего шедевра. Кормушка, которая не захотела быть вещью. Но настоящее проклятье — не я. Совсем не я.
Реальность оказалась такой сокрушительной, что под ее гнетом хотелось сломаться, сложиться пополам и перестать существовать, чтобы больше не чувствовать рвущего на куски отчаяния.
— Она не будет воевать с нами, Марроу, — голос Марори погас до бесцветного шепота. — Крэйл будет. Она отравит его собой, а мой кристалл сделает остальное. И без моей крови. Сука!
Марори в сердцах пнула пол, чувствуя себе ребенком, у которого отобрали самое ценное, и который ничего не может сделать, чтобы вернуть украденное. И лишь бессмысленно, по-детски, выплескивает зло на все, что попадается под руку.
— Ты не видел его… другим. — От воспоминаний о Крэйле в образе огромного монстра, побеждающего Неназванного, хотелось загородиться руками, как от страшного сна. — А тогда он был лишь в самом начале своей трансформации. Как и я, — горько улыбнулась Марори. — Часть пазла без основных кусочков. А теперь будет весь: Проклятие Крээли и Таноса. И никому из нас с ним не справиться. Даже всей армии Хаоса.
Марроу так и остался сидеть на полу, лишь как-то устало запрокинул голову, разглядывая потолок, словно искал там ответы на незаданные вопросы.
— Ты справишься, нильфешни. Ну, или дашь ему себя убить, и тогда уже не будет иметь значения ничего, ведь Равновесие сгорит — и мы все вместе с ним.
— Я не смогу, — пробормотала она.
— Значит, стоит сказать Дамиану, чтобы предупредил всех о твоих планах отдать нас на съедение твоему клыкастому убийце. Ну, знаешь, чтобы как в тех дурацких фильмах про войну — каждый смог попрощаться, сделать какую-то глупость или типа того. Перед смертью.
— Ненавижу тебя! — выкрикнула она, убегая прочь.
— Потому что знаешь, что я прав, — ей в спину бросил эрелим.
Глава двадцать третья
Гром грянул среди ясного неба.
Прямо посреди ночи. Что-то было не так.
Марори долго валялась в постели, не могла сомкнуть глаз, перебирая все возможные варианты развития событий. И — ничего. Никакого решения. Даже если пойти в Хаос и попытаться вырвать его их когтей Темной — что это даст? Где гарантия, что он до сих пор «он», а не переродившееся проклятие, обещанное убитыми богами?
И все-таки ее сморил сон: тяжелый, тревожный, в котором она видела рвущееся на части Равновесие, и шагающего ей навстречу Крэйла в том ужасном обличии, в котором она уже однажды чуть его не потеряла. И в этом ночном кошмаре у нее не было слов, чтобы его остановить. Были только весы, на одной чаше которых лежало ее сердце, а на другой — жизнь множества невинных людей. Была только тамаката: тяжелая, зловещая, с окровавленным взглядом в единственном глазу, в котором не было ничего, кроме осуждения.
Марори села, в два счета сморгнула сон. Тревога. Странная, тянущая тревога, холодящая руки и ноги, беспощадно убивающая любые попытки сопротивляться.
Поднялась, нашарила в углу древко тамакаты и замерла, когда увидела тяжелую тень на фоне стены, залитой светом алой луны.
— Не кричи, — сказала тень до боли родным голосом.
— Крэйл? — Марори прижала к груди изувеченную руку. Там, под ребрами, забилось сердце надежды. Может быть, все это просто страшный сон? Вот сейчас она откроет глаза и…
— Я предлагаю тебе пойти со мной, — вместо ответа сказал он, по-прежнему не торопясь выходить из темноты.
— Куда?
— В новый мир, Наследница Хаоса. — Она скорее почувствовала, чем увидела злую усмешку. — Равновесие уже начало распадаться, ты это чувствуешь, да?
Она тупо кивнула. Сделал шаг навстречу, пытаясь поймать его за руку — и ухватилась за пустоту. Всхлипнула.
Открыла глаза, поняв, что плачет во сне. Проклятая слабость все-таки нашла выход. Подкараулила во сне, когда она была совершенно беспомощной перед собственной болью.
И все же… что-то в самом деле было не так.
Марори смахнула слезы, пытаясь сосредоточится на происходящем. Как будто ничего: тихо, мирно, и даже тамаката стоит в углу, поглядывая на нее мрачным окровавленным глазом. Взгляд Марори наткнулся на окно, за которым, словно тонкая пленка мыльного пузыря, слабо трепетала радужная пелена — странно тонкая и покрытая паутинкой трещин. Пока она пыталась понять, что происходит, паутина стремительно увеличивалась в размерах, превращая безупречное полотно в странное чернеющее тлеющими росчерками нечто.
Проклятье!
Марори успела отскочить за миг до того, как оболочка Равновесия лопнула по швам, словно слишком раздутый воздушный шарик: взорвалась с оглушительным грохотом, сокрушая, разбивая неприступные стены Дра'Мора, словно кубики детского конструктора.
Ударной волной Марори отшвырнуло в другой конец комнаты, расплющило об стену, как тряпичную куклу. Перед глазами распустилась алая, напитанная кровью боль, от которой не спрятаться. Марори попыталась подняться на ноги, но ее словно придавило к стене. Барахтайся, кричи — без толку, потому что слова тонут в грохоте.
Нечеловеческим усилием воли Марори все-таки потянулась вперед, стиснула зубы. Еще немного, еще чуть-чуть. Пальцы сомкнулись на древке валяющейся рядом тамакаты, отчего ладонь сразу приятно потеплела, а давление на грудь немного ослабло. Ровно настолько, чтобы подняться на ноги и выскочить наружу. За секунду до того, как пол раскололся на части, и несколько крупных глыб засосало в стремительно образовывающийся черный водоворот на месте разрыва.
— Мар!
Стальная рука Кулгарда обхватила ее за талию, потянула назад и они оба, словно ругающийся на чем свет стоит мячик, скатились вниз по ступеням. Марори еще пыталась удерживать косу, даже не задумываясь о том, насколько это может быть опасно. Хватит! Больше она не останется беззубой.
Они с шумом грохнулись к подножию лестницы, когда стены уже расшатывало из стороны в сторону, будто они выстроены из картона, а снаружи бушует ураган.
— Мар, вниз! Идти сможешь? — Кул встал первым, потряс гривастой головой, протянул руку, за которую Марори вцепилась со всей силой. — Что за фигня снова?
— Кто бы сомневался, что нас оставят в покое, — пробормотала Марори, вслед за ним осторожно спускаясь по лестнице. Один неверный шаг — и снова посчитают ребрами каждую ступеньку.
И все же. На этот раз что-то было не так Плетение треснуло, но на его месте образовалась какая-то черная дыра, в которую втягивало все, словно по ту сторону работали магниты величиной с луну.
— Нас вытравливают, как жуков, — сказала она вслух, с улыбкой принимая помощь Кулгарда, чтобы перепрыгнуть через провал в следующем лестничном пролете.
Всего-то пара этажей — а словно полоса препятствий какая-то: то вверх, то вниз, то гуськом под шквалом каменной шрапнели из стен.
— Пока есть Дра'Мор, нам есть за что сражаться, — стараясь перекричать шум ломающихся стен, продолжила орать она. Плевать, что горло першит от пыли. — Не будет Дра'Мора…
— Осторожно!
Кул с силой рванул ее на себя, да так, что от острой боли в глазах распустились пестрые огоньки. Только один шаг — и на том месте, где она только что стояла, уже является кусок потолка, врезанный в пол, словно лезвие гильотины. И вот он уже шатается, ломается на куски — и волочится по полу в темное, стремительно ползущее в разные стороны месиво.
— Быстрее, Мар, перебирай ногами!