Я с неподдельным любопытством разглядываю собственное отражение в озерной глади и понимаю, что просто обязана дать себе шанс на нормальную жизнь. Я хочу верить в лучшее, хочу замечать не только плохое, но и хорошее, хочу научиться говорить о своих чувствах и научиться слушать других. Не хочу, чтобы мои эмоции притуплялись, не хочу каменеть и замерзать из-за болезненных воспоминаний. Не хочу, чтобы прошлое имело такую сильную власть над моим разумом.
Мне только и надо, что двигаться дальше. Строить новую жизнь без них. Я больше не буду скучать по дому, где мне никогда не были рады, и по людям, которые меня подвели. Я больше не жду их любви и заботы. Внутри меня зарождается маленький хрупкий кусочек радости, и я верю, что он исцелит всю живущую в моем сердце боль.
Ник
Ясми. Я вспоминаю, как называл ее раньше, и не могу поверить в происходящие со мной метаморфозы. Она первая тянется к моим губам, и меня охватывает странное волнение. Я – первый, кому за все эти годы она открылась, и мне страшно не оправдать ее доверие. Наш поцелуй выходит таким же хрупким, как и видимое спокойствие. Уверен, что внутри нас разворачивается неистовая буря, сносящая все на своем пути.
Когда Ясмина скрывается в ванной, я открываю дверь своей комнаты, и оттуда радостно выбегает Пломбир. Он выглядит совершенно безумным, когда прыгает мне на колени. Собаки – такие странные существа, им для счастья достаточно одного человека. Я смотрю в его искрящиеся глаза и думаю, что в этом мы с ним даже похожи.
Когда мы с Пломбиром возвращаемся с прогулки, Уголек встречает нас, лениво выгибая спину.
– Пошлите-ка оба со мной, покормлю вас.
Они заходят в комнату, которая принадлежит им двоим даже больше, чем мне. Здесь вдоль стены стоят их миски, лежанки и кошачий лоток. По всему полу вместе с моими вещами разбросаны их игрушки. Похоже, я нашел еще одно наше сходство.
Наполнив миски кормом и водой, я выключаю свет и, сняв с себя одежду, ныряю в постель с телефоном в руке.
Ник: Мы вернулись. Все хорошо. Буду спать.
Лунара: Мы увидимся завтра в институте?
Ник: Конечно.
Лунара: Тогда до завтра, сладких снов, путешественник.
Я уже собираюсь отложить телефон в сторону, когда замечаю несколько сотен непрочитанных сообщений в чате местного компьютерного клуба. Еще находясь в больнице, я отключил оповещения и попрощался с ребятами на неопределенный срок. Они писали слова поддержки, напрашивались в гости, а я, как законченный придурок, плюнул на их доброту и написал, что наша компания – пройденный для меня этап.
«Только тебе решать, каким человеком отныне быть».
Кажется, у меня «Антон головного мозга». В последнее время я, как заведенный, постоянно прокручиваю в голове все его слова.
Можно открыть чат и посмотреть, что там происходит. Они все равно не узнают, что я заходил и читал их сообщения. Черт. Как будто интересоваться жизнью своих друзей – преступление.
Я ведь не просто отказался от игр и ведения YouTube канала, я отвернулся от людей, бывших со мной с самого начала. Ребята – единственные всегда приходили на мои стримы. Они всячески подбадривали и смешили меня идиотскими шутками. Так странно, что я забыл эту невероятную дружбу. Из головы вылетели все наши встречи вне игрового клуба. И теперь я понимаю, что Антон прав. Я сам подвел себя к этой бездне.
Я открываю переписку и листаю ее в самый конец. Ребята договорились встретиться завтра в клубе, чтобы вместе протестировать новую игру, вышедшую буквально на днях. Что ж. Если в последний момент не струшу, то завтра я буду там с ними. Чтобы извиниться и попробовать начать все сначала.
Утром меня снова будит Ясмина. Но не звуками адской машины, а приглушенной мелодией. Я сбрасываю с себя одеяло и замечаю спящих в ногах зверей. Пломбир лежит на спине с выставленными вверх лапами, а Уголек дрыхнет, свернувшись клубком и надежно закрыв нос лапой. Замерз что ли? Не думал, что привяжусь к животным Натали, но раз мое лицо вот-вот треснет от умиления, это все-таки произошло.
Осторожно поднявшись с кровати, я поднимаю с пола домашние футболку и штаны. Быстро одевшись, выхожу в коридор, тихо прикрыв за собой дверь. Вот уж не предполагал, что буду бояться потревожить крепкий сон чужих питомцев.
Приблизившись к кухне, я застываю на месте, прислушиваясь к играющей из динамиков знакомой песне. Выглянув из-за угла, я вижу сидящую за столом Ясмину. Она одета в сиреневый махровый халат, ее голова и левая нога качаются в такт звучащей мелодии. От ее домашнего и уютного вида, буря внутри меня затихает. Я смотрю на ее небрежный хвостик, из которого выбиваются светлые короткие пряди, и не могу устоять на месте.
Услышав шаги, она оборачивается и на ее лице при виде меня расцветает радостная улыбка. Только сейчас я замечаю, что на столе стоят две кружки с чаем. От мысли, что она ждала меня, сердце пропускает несколько ударов.
– Доброе утро, – она пододвигает мне кружку.
– Доброе, – я наклоняюсь и ласково целую ее в висок.
– Надеюсь, – начинает Яс, явно смутившись, – тебе понравилось просыпаться под музыку.
– Я знаю ее, – отвечаю я, устроившись на стуле. – В прошлом году Лу чуть с ума меня не свела этой песней. Как одержимая ходила и напевала ее везде, где только можно.
– Правда? – она звонко смеется. – Это из фильма, который мы с ней смотрели.
– Что за фильм?
– «Лето. Одноклассники. Любовь».
– Тот что с Майли Сайрус?
– Да, – Яс кивает, – ты тоже смотрел?
– Ага. После больницы Лу постоянно приходила ко мне домой и устраивала киномарафоны, чтобы отвлечь меня, – я ухмыляюсь. – Но, по-моему, она просто хотела пересмотреть свои любимые фильмы.
– Вполне возможно, – она грустно улыбается, и я знаю, что причина этой улыбки не я, а Лунара, о которой она сейчас думает. Должно быть, вспоминает их дружбу. Может, как и я накануне, сокрушается о том, что так глупо ее оттолкнула.
– Напеть тебе перевод? – спрашиваю я в надежде отвлечь ее от тяжелых мыслей.
Она опускает взгляд и, смотря в кружку, сама рассказывает мне, о чем поется в песне «Somewhere Only We Know» Keane.
Я гулял по пустой земле,
Я видел путь как на ладони,
Я чувствовал землю под ногами,
Сидя около реки, ощущал полноту бытия…
Я проходил мимо упавшего дерева,
Я чувствовал, как его ветви смотрят на меня.
Это место, которое мы любили?
Это место, о котором я мечтал?
Так что если у тебя есть немного времени, почему бы нам не пойти
Поговорить об этом в месте, известном лишь нам одним…
Это может быть конец всего на свете.
Так почему бы нам не пойти в место, известное лишь нам одним?
– Место, известное лишь нам одним… – повторяю я последнюю строчку. – Ты не просто так включила именно ее, да?
– Я тоже постоянно напевала ее в прошлом году, – объясняет Ясмина, отставив пустую кружку. – И мне стало интересно, о чем она. Честно, прочтя перевод, я ничего не поняла и продолжила слушать, не вникая в суть. Но сегодня, выбирая песню, я почему-то вспомнила про нее. И вот. Этим утром слова обрели для меня некий смысл.
– Эта квартира – наше с тобой место, – предполагаю я, и она быстро кивает в ответ. – Я тоже подумал об этом, как только услышал ее сегодня.
– Хорошо, – Ясмина поднимается с места. – Я собираюсь сегодня вечером встретиться с родителями.
– Мне поехать с тобой?
– Нет, я справлюсь. К тому же, там будет Сава. Он позаботится обо мне в случае, – она отрицательно мотает головой, словно желая отогнать от себя плохие мысли, – ничего страшного не случится.
– Ладно, – я не в восторге от ее идеи, но знаю, что она должна разобраться с этим сама, без моей помощи. – Но ты ведь пойдешь в универ?
– Да, – она о чем-то задумывается, прикусив нижнюю губу. – Я договорилась о встрече с Лунарой.
– Что? Когда? – я чуть не давлюсь чаем.
– Я написала ей вчера перед сном, и она согласилась поговорить со мной. Так что, после занятий мы с ней идем в кафе.
– Что именно ты собираешься ей рассказать?
– Я собираюсь извиниться и сказать ту часть правды, которую она заслуживает знать.
– Не уверен, что этого будет достаточно, – говорю я уверенно. – Не для Лу, а для тебя.
– Ник, просто, – она забирает наши пустые кружки и относит их в раковину, – не все сразу.
– Да, прости, – мне кажется, что сейчас самое время перевести тему разговора, – кстати, вечером я собираюсь пойти в компьютерный клуб.
– М-м-м, – протягивает она, ополаскивая кружки водой, – зачем?
– Я не виделся с друзьями все это время. После выписки из больницы в моей жизни присутствовали только родители и Лу.
– Тяжело было вернуться в институт? – спрашивает Ясмина, вернувшись на свое место за столом.
– Очень, – мысленно я переношусь в тот день, – но ты перетянула на себя все мое внимание.
– О, нет, – она закрывает лицо руками, – не напоминай мне об этом.
– Не напоминать тебе о чем? – подтруниваю я над ней. – О том, как ты рассматривала меня часами напролет?
– Замолчи, – продолжая прятаться, она мотает головой, – это так тупо. Не знаю, что на меня тогда нашло.
– Думаю, – говорю я уже серьезным тоном, – мой поступок как-то отразился на тебе. Не знаю, хорошо это или плохо.
– Конечно, плохо, – отвечает она, убрав руки от лица. – Я рада, что мы пришли с тобой к этому моменту, но все же… Уверена, существовал и другой путь.
– Но мы выбрали самый всратый из всех.
Ясми снова улыбается, а я все еще не могу привыкнуть к мысли, что способен ее рассмешить. Я и мой глумной юмор оказываются не такими бесполезными, как казалось раньше.
– Пора собираться, будь готов через двадцать минут.
– Будет сделано, – я в шутку отдаю ей честь, а затем иду в комнату, чтобы, быстро одевшись, взять на прогулку Пломбира.