– Если говорить о причинах, по которым я работаю с «Хантерс»… Человек, пригласивший меня, сказал однажды, что с ними я смогу сотворить больше добра. Он был прав.
Вместо полотенца Сереш протянул мне один из висевших рядом медицинских халатов. Пришлось впихнуть его мне в руки, чтобы я заметила.
– У нас с тобой очень разное понимание добра.
– Возможно. Как зрение?
Я попыталась присмотреться и почувствовала облегчение. Все-таки не ослепла.
– Плывет. И ты почему-то двоишься.
На этот раз фонарик я смогла разглядеть. Поморщилась, когда направили его мне в лицо.
– Я позову кого-нибудь, чтобы проводили тебя до общежития.
Какой идиот придумал, что спарринг может быть сексуальным? Явно тот, из кого ни разу не вышибали дух. Драка – это больно. От содранных в кровь костяшек (ну и твердый же кое у кого череп!) и растянутых до предела мышц. Грязно. От размазанной по лицу крови и земли, на которую тебя опрокидывают. И уж точно не возбуждающе. Какой секс, когда тебя вот-вот прихлопнут как таракана?
– Может, все-таки сдашься?
Это наверняка принесло бы ему облегчение. Не чувствовать себя виноватым за синяки и рассеченную бровь, за мою возможную смерть, снящуюся ему по ночам.
– Помнишь прошлый год? Это я попросила научить меня магии. Чтобы я могла защититься. Чтобы больше не чувствовать себя слабой. Это… – удар задел плечо по касательной, но все равно перебил дыхание. Заставил замолчать. Ненадолго. – Это то же самое. И я не сдамся.
Надоело все время нуждаться в чьей-то помощи. Надоело бояться и чувствовать собственное бессилие. И тем более надоело позволять другим решать за меня: поступать в ГООУ или другой вуз, жить спокойной человеческой жизнью или узнавать, что мир совсем не такой, каким кажется, попасть в «Хантерс», наконец, или нет…
Хватит. Это моя жизнь. И решать в ней буду я. Синяки и ссадины – недостаточно высокая плата, чтобы я отступила. В конце концов, я почти сдала телепортацию – а там каждое домашнее задание было гораздо больнее.
К тому же выяснилось, что кулаки очень помогают спустить пар.
За ощущение, что меня загнали в угол. За скопившиеся страх и раздражение. За то, что вокруг, кажется, одни враги.
Подсечка, и меня бросили на землю. Я увернулась от кроссовки, зачерпнула смешавшейся с иголками пыли, швырнула ему в лицо. Слабаки вроде меня по-честному не играют: что вокруг есть, надо использовать. Макс сам меня научил.
За Сереша с его экспериментами. Каких-то десять минут в темноте, но мне хватило. До сих пор в голову закрадывалась мысль: а вдруг чудесное исцеление – не навсегда? Вдруг моргну, и мир опять исчезнет? Проснусь после очередного сна про слепоту, а он окажется не просто кошмаром? Лабораторные мыши редко доживают до счастливой старости.
От кулака в лицо я ушла в бок – но оказалось, что Макс оттеснил меня к самому краю крутого берега. Шаг – и слетишь на десять метров вниз, пересчитывая по пути выпирающие корешки. В отчаянии я замахнулась…
За случайно увиденного в студгородке Диза, улыбавшегося кому-то другому. Другой. Похоже, он последовал моему совету. Только мне от этого легче не стало.
Пропущенный удар в живот заставил меня сложиться пополам и упасть на колени, жадно хватая ртом воздух. Передышки мне не дали: пока я пыталась избавиться от мелькавших перед глазами мушек, Макс схватил меня за стянутые на затылке волосы и рывком поднял. Носки кроссовок беспомощно заскребли по густой хвое: вот она, разница в росте. И не дотянуться до него в таком положении – даже для банальной подножки не хватало опоры.
Зато была магия. Вполне себе великий уравнитель на самом деле, что бы ни говорил Диз. Где нет возможности ударить ногой, хватит порыва силы.
В озеро мы рухнули вдвоем. Подняли тучу брызг на мелководье и остались лежать: сил двигаться не было. Рядом показался обтянутый кожей череп – русалка вынырнула и с интересом посмотрела на нас. Нет уж, мы не твоя добыча. Спугнув ее загоревшимися на кончиках пальцев огоньками, я села: обкатанные водой камушки под спиной отзывались ноющей болью в побитом теле.
– Ты в порядке?
Неизменный вопрос после каждой тренировки. Но сейчас в нем было еще больше тревоги: заметил мое настроение.
– Нет. Но буду, если пообещаешь одну вещь.
Макс уселся рядом. Мокрая одежда, волосы, вода с которых стекала за шиворот… Веселый у нас видок. Я криво улыбнулась.
– Мы оба прекрасно знаем, что Рэмбо из меня никогда не получится. Черт, да из меня даже Эллисон Арджент[10] не выйдет, хотя параллели напрашиваются! Да я не найду ни одного противника моей комплекции! И мы оба знаем, что ты просто ждешь, пока я вывешу белый флаг, и никогда, даже если я соглашусь на тир, не напишешь Охотникам, что я готова и меня можно брать к себе. Потому что считаешь, что обо мне заботишься. Не делай этого.
Упрямое выражение на его лице наверняка было отражением моего собственного.
– Ты спрашивала о шраме у меня под ребрами, помнишь? – О нем и о многих других. Для гени (мага, в который раз поправила я себя) у Макса их было поразительное количество. Тем более для живущего всего девятнадцать лет и в двадцать первом веке с его чудесами медицины, магической и обычной. – Мне было восемь. Меня взяли в первый раз на дело. Посмотреть на место ритуала, ничего опасного… До тех пор, пока меня не проткнули мечом.
Меня передернуло.
– Окей. Ты понимаешь, что только что убил любое мало-мальски логическое обоснование для этих твоих «курсов самообороны»? От меча они не спасут.
– Ты не представляешь, во что ввязываешься.
Я подтянула ноги и обхватила колени.
– Я знаю, что со мной поступили несправедливо, используя вслепую. С тобой поступили еще хуже, и мне жаль. Я не представляю, как тебе помочь и возможно ли это, но дай мне шанс исправить то, что сделали со мной.
«А ты сумеешь?» – читалось в его взгляде.
По крайней мере попробую.
– Я не смогу тебя всегда защищать.
– Это последнее, о чем я бы тебя попросила.
Мне это не нужно. Охотник кивнул, сдаваясь.
– Слово, – напомнила я.
– Клянусь своим именем и жизнью.
Вот и отлично. Осталась одна маленькая деталь.
– И расскажи мне об убийстве Мора.
Со стоном Макс откинулся обратно на камни. Вода всколыхнулась, радостно заливая кроссовки. Я переставила ноги туда, где было суше. Пора выбираться из озера, так и замерзнуть недолго.
– Все из-за него, верно? Ты пошла на все это ради него!
Не нужно быть гением, чтобы понять, о ком речь.
– Диз тут совершенно ни при чем, – сухо проинформировала я.
– Как же! Зачем тебе «Хантерс»? Хочешь доказать им, что Диз невиновен? Смирись, Наташа, здесь нет сомнений. Если бы имелись улики, Абигору уже сообщили бы о его казни.
– Он не мог его убить.
– Наташа…
– Нет, послушай! Он не мог его убить. Почему все считают, что это Диз?
– А кто еще?
– Кто угодно! У Мора наверняка были сотни врагов! Даже я была рада услышать о его смерти!
Я нервно ходила из угла в угол. Стол – шкаф – кровать – стол. Стол – шкаф – кровать – стол. Стол – шкаф…
– Диз не мог его убить. Это невозможно!
– Еще скажи, что он вообще не убийца.
Убийца. Этого я отрицать не могла. Пальцы машинально потянулись к горлу – не распоротому, еще целому. Тогда, в Аду…
«Ты его убил?»
«Ты не оставила мне выбора».
Я отдернула руку от шеи.
– Можно подумать, ты никого не убивал!
Макс дернулся как от пощечины.
– Никогда.
Черт. Значит, все это время я думала о нем… Я ошибалась.
– Макс…
– Не надо, – он хмуро посмотрел на меня. – Давай лучше ты попробуешь на секунду отвлечься от своей любви и рассуждать логически.
Сложно рассуждать логически, когда не знаешь ровным счетом ничего. Но я промолчала. Присела вместо этого на краешек стола и приготовилась слушать.
– Тот, кто убил Мора, имел связь с ГООУ.
Разумно. Убить кого-то можно, только находясь в одном с ним мире. Или в нашем случае – в одном кармане на Границе. Чтобы убить кого-то в ГООУ, нужно было находиться в ГООУ. Либо пронести сюда артефакт, который сработает позже.
Соррел? Не зря же он приходил. Но и кроме него…
– Здесь учится восемьдесят тысяч студентов. И под сотню демонов.
– Восемьдесят три, если точнее. Из них двадцать… теперь девятнадцать являются вассалами Южного короля.
– Все еще полно подозреваемых. Почему виновен именно Диз?
– А почему ты так уверена, что это не он?
– Ему это невыгодно.
Макс с сомнением на меня посмотрел. Черт, ну и как объяснить то, что даже демонам было не понять? Что его не интересует Ад, ему нужна Земля?
Конкретно вот так, пожалуй, не стоит, а то звучит почти как план по захвату мира.
– Первым, кого обрадовала смерть Мора, наверняка был Абигор. Вот кому она выгодна. Не Дизу. Они не ладят с отцом. – Это еще мягко сказано. – Меньше всего Диз хотел бы сыграть ему на руку.
– Он тебе это сказал?
– Если ты намекаешь, что он врал…
Макс пожал плечами.
– Всем известно, как Абигор его ценит. Особенно в последнее время.
Интересно, последнее – это с какого периода? С прошлой зимы, когда он угрожал Дизу казнями египетскими? Или с весны, когда считал, что это нормально – при малейшем споре ломать сыну руку? Может быть, с лета, когда был готов его убить?
– Макс, я была там. Я видела.
– То, что он хотел, чтобы ты увидела.
В какой-то степени верно, но… Мне все равно не поверят. Что бы я ни сказала. Я стукнула ладонью по столу.
– Ладно. Ты все еще умалчиваешь о главном. Как умер Мор? Я отучилась два семестра на демонологии; возьми любую книгу, тебе скажут, что убить прямых потомков семидесяти двух родов практически невозможно! Отправить обратно в Ад – да, но убить?
– Я не знаю.
– Конечно!
– Я правда не знаю, – повторил Макс. – Способ пока не установлен.
То есть «Хантерс» не всесильны? Приятно осознавать… Но не в такой ситуации.