– А ты еще рассказывал, что смертей у вас не любят, потому что никому не нравится вспоминать о собственной смертности…
– Еще потому что их может переклинить. В один момент, – Диз щелкнул пальцами. – И тогда всем конец. Ноал был не первым и не последним. Со всеми Ронове это происходит, его просто не сумели сразу остановить.
И не только с Ронове, верно?
– Можно сказать, для меня контракт с «Хантерс» – вопрос выживания, – согласился с невысказанным вопросом Диз. – В Аду я продержусь пару веков. Может, с половину тысячелетия. Не самый короткий срок, но, когда знаешь, что впереди вечность, этого мало.
Я догадывалась о чем-то таком, Диз меня не удивил. Однако этот рассказ лучше всего доказывал его невиновность. У него не то что не было мотива – у него был мотив никогда не убивать Мора.
– Ты ведь не устанавливал ту программу на его компьютер?
– Перефразируй, – посоветовал он мне.
Я нахмурилась.
– Перед смертью Мора в IT попал его компьютер. Ты устанавливал на него что-либо, не имеющее отношения к его починке?
Вроде бы ничего не забыла в формулировке.
– Да.
– Что?
– Следилку. На всякий случай. Мне не нравились слухи, которые принес Соррел.
Значит, насчет его братца я тоже была права.
– И всё?
– Да, – повторил он.
– А вторая? Код, который, как они считают, убил Мора? Получается, она не твоя?
Диз пожал плечами.
– Вероятно, моя. У меня был один такой проект. На том самом диске, который ты пыталась украсть. Но я ее не инсталлировал Мору.
Подставлять, так полностью. Если кто-то скопировал ее, и Охотники спросят, не Диз ли написал этот код… Они найдут своего виновного.
– Тонкое искусство вопросов. Задай неправильный – и получишь совсем не тот ответ, что искал. Но некоторых это устраивает.
Вот уж точно. Я потянулась за лежавшей на подлокотнике «О лекарственных веществах». Чай в кружке остыл, но вкус это не портило.
– Все? – не выдержал пятиминутного перелистывания страниц Диз. – Больше ничего не хочешь спросить?
Я улыбнулась, поднимая на него глаза:
– Зачем? Если бы ты хотел, чтобы я узнала правду, рассказал бы всё без экивоков. А так ты если не солжешь, то понадеешься, что я не задам вопрос, на который тебе не захочется отвечать. Тонкое искусство, да? Говори больше, чтобы она поверила и отвлеклась, и до вопроса «Кто убил Мора?», возможно, так и не дойдем. Потому что ты знаешь, кто это сделал. Я права?
– Догадываюсь, – не стал он отрицать.
– Но мне не скажешь.
Это утверждение, а не вопрос.
– Нет.
Что и требовалось доказать. Такие люди… и нелюди, как Диз, не меняются. Я вернулась к книге. Еле слышный скрип пружин подсказал, что Диз с дивана встал, собираясь уходить.
– Тот, кто убил Мора, либо способен игнорировать приказы короля и причинить вред его сыну, либо любит Гаапа так сильно, что верит, будто поступил так ради его блага. Представь, что это значит.
Скорее всего, это означало, что мы имеем дело с психом. Очень опасным психом.
Оптимизма новость не прибавляла.
Прикусив костяшку указательного пальца, я продолжала изучать «Книгу ядов», лишь изредка реагируя на команды Сереша. Вытяни руку. Сожми кулак. Когда игла проткнула кожу на локтевом сгибе, я поморщилась, но не оторвала взгляда от пожелтевших страниц.
– Что ты читаешь, что не хочешь поговорить со мной? – не выдержал в итоге медик. – Перкутанное воздействие?[17] Мне нравится ход твоих мыслей. Как говорят: великие умы думают одинаково.
– Еще говорят, что дураки думают одинаково.
– Первый вариант мне больше по вкусу. Или сомневаешься в своей гениальности?
– Угадал.
Начальник медслужб хмыкнул, обматывая мою руку бинтом.
– Так зачем тебе отравления? Не помню, чтобы я их тебе задавал.
Сереш тут был ни при чем. Диз навел меня на эту мысль своим замечанием.
– Я считаю, что Мор умер не из-за кода. Перед смертью он дотронулся до клавиатуры. Компьютер только загрузился, а Мор уже был мертв.
Даже если код Диза начинал работу сразу после включения, не слишком ли мало времени? Не услышав контраргументов, я подняла на него глаза: индиец встряхивал ампулу с золотистой жидкостью.
– В таком случае ты ищешь не там, – спокойно заметил он. – Нет в природе достаточно сильного яда, чтобы убить короля и его кровь. Его могли только вывести магией. Твоя книга бесполезна. Руку?
– Что, сегодня никаких экспериментов? – я подняла рукав. Кровь для анализов он взял, пришла пора укола. Холодной ваткой Сереш прошелся по моему плечу. – А как же более удобный в практическом использовании вариант?
– В следующий раз. Решил протестировать его сначала на других субъектах, а то опять обвинишь меня в бесчеловечности.
Других? Это на ком же? Я внимательно посмотрела на него, но в преддверии свадьбы медик выглядел счастливым и безмятежным.
– Если тебя утешит, по результатам прошлого анализа концентрация ихора[18] в твоей крови за последний месяц осталась той же.
– Хорошо.
Не хватало только стать для «Хантерс» фабрикой по производству драконьей крови. Я снова уткнулась носом в книжку.
– Если динамика не изменится, можно будет подумать о более постоянном решении… И ты опять читаешь. Зачем я с тобой разговариваю? – Вздохнув, Сереш велел: – Пошли.
– Куда?
В комнате, куда он меня привел, было душно и пахло пылью. В отличие от всего остального здания, по-современному белого и стерильного, ее словно перенесли из девятнадцатого века. За стеклянными дверцами дубовых шкафов хранились посеревшие от времени склянки, этикетки на них сморщились, а чернила – выцвели.
– Что это?
– Моя коллекция, – Сереш прямо лучился гордостью. – Самое полное собрание магических ядов.
Подумав, я отодвинулась от него на шаг. На всякий случай. Нет, каждый имеет право на безобидные развлечения, но почему мне всегда попадаются люди с такими странными хобби? Один пишет вирусы-убийцы, другая создает смертельные украшения, третий яды коллекционирует…
– Зачем ты меня сюда привел?
– Мне интересно, почувствуешь ты их или нет. Ты ощущаешь магию. Они созданы магией. Держи, – открыв запертую на ключ витрину, он дал один из флаконов мне.
«Д’Альбре, 1572 г.»[19] – гласила наклейка на нем. Даже сквозь толстое стекло он грел руки.
– И что я должна с ним делать?
– Не знаю. Понюхай, попробуй, что тебе нужно. Гиперсенситивность, как у тебя, не настолько частый случай, чтобы у меня была база.
– Это безопасно?
На секунду индиец задумался.
– У меня есть антидот.
Обнадеживающе. Я вернула склянку ему.
– Это работает не так, как ты думаешь. Мы проверяли на артефактах. Я не могу распознать, кто их создал. Особенно если их заряжали чужой магией. Я просто…
Не знала, как это объяснить. Сереш сунул мне под нос зеленоватый флакон.
– Что чувствуешь?
– Корицу, – я запоздало сообразила, что стоило бы отпрянуть.
И запах, какой оставался на руках, если потереть бронзу. Смерть: нехватку воздуха, словно меня душили.
– От предыдущего было то же ощущение?
Я подумала.
– Нет.
Тот яд пах мухами, жужжащими над брошенным под солнцем телом.
– Любопытно. А если попробовать истинную кантареллу…[20]
А потом, судя по азартному огоньку в его взгляде, и всю остальную его коллекцию.
– Наверняка я не первая, кто выступает с таким предложением, но, может, вам в «Хантерс» стоит завести собаку? – скрывая досаду, спросила я. – Могу посоветовать отличного заводчика.
Потому что применение, которое до сих пор видел для меня Сереш, мне не слишком нравилось. Да, пока с моими знаниями толку от меня мало, но я не говорящая овчарка, которая только и может, что делать стойку на запах. Индиец, любовно разглядывавший тень в очередном пузырьке, ответил не сразу.
– У псов Гекаты есть минус: в первую очередь они верны самой Гекате.
О ней я даже не подумала.
– Вообще-то я имела в виду своих соседей сверху. У них питомник, овчарок разводят. Они, конечно, обычные, но, если собак на наркотики натаскивают, уверена, на магию вы тоже сможете.
– Пробовали. – Что-то для себя решив, Сереш отставил склянку в сторону и протянул мне соседнюю. – Результаты оказались ниже ожидаемых. Этот чувствуешь?
– Нет.
– Правильно… А вот этот, кстати, впервые был создан в круге Маракса, интересно, что ты о нем скажешь…
– Я серьезно.
Я закипала от злости. Почуяв мое настроение, Сереш обернулся.
– Хочу провести небольшой тест, – доверительно поведал он. – И не собираюсь тебя принуждать, что бы ты ни думала. Ты полагаешь, что Мора отравили, но у тебя нет доказательств. Если согласишься поучаствовать, могу позвонить и попросить, чтобы тебя пустили в комнату Мора. Там все законсервировано. Если я прав в своих догадках и ты способна различать магические яды, существует вероятность, что ты найдешь там ответ. Что скажешь?
Я мрачно посмотрела на медика. Он знал, что мне предложить.
Запах смерти въелся под кожу. Горелая плоть. Гниющая. Металл, холод, острота лезвия и кровь. Рвота. Мимоза. Каменная пыль. Когда я выбралась из комнаты с Серешевой «коллекцией», долго стояла у открытого окна и вдыхала свежий воздух. Жаль, что он не помогал забыть предыдущие ароматы.
И все равно Серешу было недостаточно. Когда он, пробормотав что-то себе под нос, потянулся за пипеткой, я не выдержала:
– Хватит.
Не позволю пробовать на мне яды ради какого-то эксперимента. Мне о глазных каплях с блокатором до сих пор кошмары снились. И намеки Сереша о новой его задумке ничуть не вдохновляли.
Я вздрогнула от воспоминаний. Соберись, Наташа. А то с тебя станется нацепить ярлык «жертва науки» и долго жалеть себя где-нибудь в уголке. Нельзя. Некогда.