Правда, у меня не было никакой невесты. Ну, или жениха. Раньше не было.
Мама мой вопрос то ли не слышит, то ли специально не замечает. Это легко: феи аплодируют, к оставшимся бесхозными юношам подходят мамины фрейлины, завязывается непринужденный разговор — девять непринужденных разговоров на весь зал. И виспы, устав сидеть на лилиях, носятся повсюду как сумасшедшие.
Интересные у фей ритуалы. А впрочем — какое мне дело?
Мама подводит ко мне десятого, выбранного мной юношу, и я не сильно удивляюсь, узнав в нем Туана.
Сон как рукой снимает. На лужайке у ручья можно же заняться кое-чем повеселее…
Мама тем временем говорит что-то про прекрасный выбор, и «я всегда знала», и что-то еще про «бабушка будет довольна». Я с улыбкой подаю смущенному Туану руку и громко спрашиваю, а можем мы уже остаться одни или еще нужно какой-то ритуал соблюсти?
Поколебавшись, мама разрешает. И даже кивает на дверцу за троном — черный ход. Наверное, она боится, что я своим глупым видом и неуместными вопросами сорву ей церемонию. Жаль, я ведь действительно хочу сделать все как надо…
— Виола? С тобой все в порядке? — первым делом интересуется Туан, когда мы все-таки оказываемся на той лужайке у ручья, о которой я мечтала.
— Да. — Я ложусь в траву и пристраиваю голову ему на колени. Еще очень хочется помурлыкать, и потереться, и поиграть в кошечку. Большую ласковую кошечку. — А ты, конечно, не удивлен, что я все-таки принцесса, да?
«Не думай об этом!» — звенит в голове. И я послушно не думаю.
Туан ловит мой взгляд и на мгновение натягивает маску добродушного дурачка.
— Что ты! Я… — И вдруг принюхивается. По-звериному. И наивность, и простодушие тут же исчезают. — Виола, с тобой что-то не так!
— Да? — Я тянусь и игриво, кончиками пальцев, трогаю его волосы — длинные, темные, до плеч, вьющиеся локоны. Девчонки бы померли от зависти!
В глазах Туана появляется затравленное выражение.
— Виола, что ты делаешь?
— Глажу тебя… Ой, ты такой милый!.. Мур! — Я обвиваюсь вокруг него руками и ногами, чтобы не сбежал. А то он, кажется, хочет. Ха, нам еще дочь рожать! Я теперь настоящая фея и от обязанностей не отлыниваю! — М-м-м, и пахнешь вкусно… А можно я тебя поцелую? — Если что, это был риторический вопрос.
Но Туан почему-то пытается на него ответить, хотя, конечно, не успевает. Я целую его — долго, с наслаждением, пока дышать становится нечем. На вкус он — как мятный мед.
— Виола, ты что?! — М-м-м, а он еще забавнее, когда удивлен. Такой няшка, ну прямо зацеловала бы. — Ты же любишь Дамиана!
— О, ты знаешь о Дамиане? — хихикаю я. Туан снова чего-то пугается. — Ну что ты, мы расстались. Да какой там Дамиан, ты же рядом, и ты… м-м-м… мне нравишься!
Няшка Туан смотрит на меня, точно я превратилась в чудовище и собираюсь его сожрать. Смущается, понимаю я. Ничего, с этим мы сейчас разберемся. Еще парочка поцелуев…
А потом Туан крепко сжимает мою руку, которой я пытаюсь расстегнуть его рубашку и коснуться груди — мне интересно, и потом, она кажется мне такой красивой, такой притягательной, такой…
— Виола! Послушай меня! Ты изменилась!
— Не кричи мне в ухо, — капризно отвечаю я. — Да, изменилась. И что? Тебе не нравится?
«Да!» — говорит весь вид Туана, но я только смеюсь. Как я могу кому-то не нравиться?
— Виола, что случилось?!
— Поцелуй меня — скажу, — мурлычу я.
— Виола, это не смешно…
— Уверен? — шепчу я ему в лицо, точнее, в губы, и опрокидываю на траву. Кажется совершенно правильным сидеть на его бедрах, упираясь руками в землю, нависая над ним, таким милым и беззащитным сейчас, что меня попеременно кидает то в жар, то в холод. А еще та, вторая часть меня кричит во сне. Кажется, что-то нецензурное.
— В-виола…
Я усмехаюсь, приникаю к его лицу и снова целую — так, как мне хочется. С наслаждением. Страстно. И все-таки кладу руки ему на грудь. Она горячая, его грудь, ненормально горячая, и в ней громко и часто-часто бьется сердце. Сердца. По ощущениям, две штуки — по одному с каждой стороны.
Ух ты, я выбрала мутанта!
Туан испугался бы еще сильнее, если бы залез сейчас мне в голову и прочитал мои мысли: я думаю, что хочу изучить, чем он еще отличается от людей или фей. И если для этого нужно сделать вскрытие — лично я не против!
— Ну хорошо, — шепчет он и, подавшись навстречу, быстро клюет меня в щеку. — Теперь говори.
— Что, сладкий? — Я пью его дыхание. Да, сладкое.
Туан моргает и дышит часто-часто.
— Что с тобой случилось? Виола!..
— М-м-м, но я не хочу. — Я кладу голову ему на грудь и слушаю стук его сердец. Как музыка. — Я передумала. Я хочу целоваться.
Стук стихает — не сразу, но успокаивается, уже не бьется так бешено. А Туан изворачивается и опрокидывает на траву уже меня.
— Виола, говори! — Я извиваюсь, пытаюсь дотянуться, поцеловать, но он держит крепко.
Кажется, мне не нравится эта поза.
— Ну хорошо, хорошо… Бабушка дала мне что-то выпить за завтраком. Что-то сладкое, цветочное. Я выпила, и мне теперь так хорошо-о-о-о!
Туан моргает, и его лицо вдруг становится злым-злым.
А потом он тянется ко мне.
В другое время я бы, наверное, испугалась. Но что плохого случится со мной в Садах? Да и вообще, что плохого со мной может случиться?
Туан целует меня на этот раз сам — с таким видом, будто ставит эксперимент. Пробует на вкус. Оценивает. А потом отстраняется.
— Ясно, — шепчет он. И сразу же: — Как же я ненавижу фей!
— И меня, милый? — Я хлопаю ресницами.
«И тебя», — отвечает его взгляд, но уже мгновение спустя Туан улыбается, встает и подает мне руку:
— Виола, а ты не хочешь прогуляться по лесу? Как утром.
— Мы будем ловить бабочек? — хлопаю в ладоши я. — Ой, да! И цветы собирать!
Туан секунду молчит, глядя на меня, словно я сказала что-то странное, потом кивает:
— Почти, моя радость. Почти. Но ты, если хочешь, можешь собрать цветы и поймать пару бабочек.
— Но я хочу целоваться!
— А потом я тебя поцелую, — скрепя сердце соглашается Туан.
Я надуваю губки:
— Хочу сейчас!
— Виола!
— М-м-м, какой ты серьезный, надо было другого выбрать…
— Ты бы не выбрала другого, Виола. На кого бы ты ни указала, им бы все равно оказался я.
— В смысле?
— Ничего. Забудь. Идем ловить бабочек. — Он крепко обнимает меня (чтобы не вывернулась) и ведет к порталу. И улыбается всем встречным феям. И я тоже улыбаюсь. Ну он же тако-о-ой ми-и-и-илый, и я та-а-ак счастлива!
…Лес — граница Садов и эльфийского королевства — сверкает на солнце каждым изумрудно-глянцевым листочком, каждой травинкой, усыпанной золотой пыльцой. Виспы вместе с бабочками снуют между деревьев, в кустах поют цикады, где-то в кроне дуба надрывается кукушка, ей вторит дятел…
Я собираю цветы, то и дело бросая взгляд на Туана. Он занимается чем-то странным: кажется, что-то смешивает или даже варит, но почему-то без огня. Слева от него возлежит олень — тот, утренний, с белой полосой у носа. Туан попросил меня его приручить, и я битый час с этим оленем общалась, рассказывая, какой Туан замечательный, и, пожалуйста, пусть рогатый господин олень подарит нам эту несчастную слезинку — ведь тогда Туан меня поцелует. Он же обещал.
Получив слезу, Туан чмокнул меня в щеку, вытащил из кармана кожаную сумочку вроде клатча, высыпал оттуда разноцветные флакончики и, даже не дав их рассмотреть, принялся что-то смешивать в медном маленьком котелке.
Я сначала надулась, но потом решила, что все вокруг и так замечательно — поэтому вот уже полчаса собираю цветы.
Но скучно.
— Туан? Туан, почему ты такой хмурый?
— Потому что тебя напоили заковыристым зельем из десяти составляющих, и эта бурда будет действовать по меньшей мере год! — огрызается он.
— Ну и что? Я без него была такая же, как ты, хмурая и грубая, и…
— Без него ты была собой! — рычит Туан.
— А с ним я кто?
— А с ним ты — дура набитая!
— Туа-а-ан, я же обижусь…
— Фея? — фыркает Туан. — Обидишься? Да ты через пять минут повиснешь у меня на шее, требуя поцеловать!
— Ой, зачем через пять минут, поцелуй сейчас! — Я с надеждой поднимаю голову, но Туан на меня даже не смотрит.
— Вот что они с тобой сделали! — Он раздраженно выливает нечто ярко-алое в котелок. — Демоны, ведьмы и Темный Властелин, какого духа ты мне такая нужна?!
— То есть ты меня не любишь?
Туан стонет и швыряет щепотку синей пыли в котелок.
— Твой Дамиан тебя такой не любит! Он решит, что тебя заколдовали, поэтому ты так себя с ним вела. К тому же ты сразу же повиснешь и у него на шее, стоит только нам вернуться в Сиерну.
— Я не хочу в Сиерну! Хотя… Да, Дамиан тоже милый… И целуется хорошо… В отличие от тебя.
— Вот и я о том же.
Он заканчивает с зельем только к закату — я успеваю задремать, поиграть с оленем, поиграть с виспами, сплести три венка и жутко устать.
— Все? Больше не будет этих твоих скучных пузырьков? Туан?
— Виола, мы возвращаемся во дворец, — устало говорит он, пряча что-то в кармане брюк.
Я снова дуюсь, но Туан как будто не замечает. Ну ладно. Ладно же! Я ему это припомню.
В королевском саду посыльный висп вручает мне приглашение от бабушки на ужин: королева в отставке желает посмотреть на спутника ее внучки.
Туан шипит что-то сквозь зубы про «сволочную старуху».
— Не смей так говорить про мою бабушку!
— Она тебя опоила, дура!
— И не обзывайся!
Так мы с Туаном оказываемся за столом в бабушкиной беседке: мы вчетвером (я, Туан и мама с бабушкой) ужинаем, а Рауль снова исполняет роль официанта. Бабушка особенно подчеркнула, что в будущем Туан будет ему помогать, но сегодня ужин в его честь, так что можно сделать исключение. Но только сегодня.
Туан фальшиво улыбается, сыплет комплиментами, даже перестает рычать на меня и начинает ухаживать. Ну-ну, я, может, теперь и добрая, но еще ничего не забыла.