— Быстрее! Да быстрее же! — Пока я еще не пляшу под дудку кукловода. Другого шанса ведь не будет!
Дождь стегает меня по лицу, и я пытаюсь спрятаться от него, заслониться спиной гвардейца и все прошу:
— Быстрее, быстрее!
Промокшая отяжелевшая накидка давит на плечи — я дергаю завязки, и она шлепается в лужу — прямо перед девочкой-нищенкой, прямо на ее пустую чашку. Девочка, открыв рот, смотрит на сверкающие в свете ближайшего фонаря золотые звенья завязок, на мокрый серебристый мех… Смотрит, не решаясь коснуться.
Гвардеец дергает поводья, конь хрипит, а я истошно кричу:
— Не останавливайтесь! Пожалуйста, только не останавливайтесь!
Надеюсь, девочка догадается продать накидку подороже.
— Быстрее, еще быстрее! — умоляю я, мотаясь, подпрыгивая и кое-как держась за куртку всадника. — Прошу вас, быстрее!
— Загоним коня, госпожа, — огрызается гвардеец. — Пойдете пешком.
Я умолкаю, но сердце все равно бьется как сумасшедшее и екает при каждом резком звуке. Мне все кажется, что за мной летит, ищет меня нечто страшное, огромное и очень опасное. Но пока это только ветер ревет в ушах да стонут деревья — мы уже проезжаем школьную рощу.
Гвардеец знает дорогу — какое счастье! Мне остается только зажмуриться да трястись от страха и холода. Ну, еще молиться, и я истово шепчу: «Все будет хорошо, все будет хорошо!» Мне страшно до чертиков, и я даже не понимаю почему. Какое мне дело — я вообще живу в другом мире! Ну, превратится Дамиан во Властелина, ну, победит Туан, ну…
Все это только слова, но душа уходит в пятки, стоит только о них подумать. Мне не все равно, нет, мне не все равно!
Пусть, пожалуйста, пусть все будет хорошо!
— Мне ждать вас, госпожа? — спрашивает гвардеец, когда мы останавливаемся у крыльца мужского общежития и он помогает мне спешиться. Окна уютно светятся, намекая, что внутри тепло и сухо. Мне хочется кричать, чтобы впустили — не к Дамиану, так хотя бы погреться, но получается только тихий шепот:
— Нет, благодарю.
Даже зубы стучат громче.
Дверь заперта — я колочу кулаками, но все равно получается тихо, будто мышка скребется за панелью. Я все колочу и колочу и вздрагиваю, когда гулкий громкий звук сотрясает дверь: это гвардеец поднялся на крыльцо и качнул то, что я сначала приняла за дверную ручку — дугообразную, скользкую и очень тяжелую. Наверное, это и есть дверной молоточек?..
Дверь наконец открывается — но на пороге стоит фей. Он видит меня, распахивает изумленно глаза, всплескивает всеми своими руками и разражается возмущенным визгом.
Я пытаюсь пролезть между ним и косяком, но ничего не выходит.
— Пусти!
Фей не слышит.
Зато он быстро замолкает, когда его шею колет кончик меча.
Ахнув, я оглядываюсь.
— Приказ Его Величества, — веско бросает гвардеец, убирая меч в ножны. — Велено пропустить.
Фей молча отодвигается, давая мне пройти.
Нужную комнату я нахожу только чудом — в таком, как я сейчас, виде и состоянии мне только стучаться во все встречные двери!..
Зато в эту, нужную, одну-единственную нужную я молочу кулаками со всей силы. С меня на пол стекает вода, с челки капает прямо на глаза, а оттого все вокруг периодически плывет и заволакивается туманом. Я вытираю лицо рукой и стучу, стучу снова.
Из-за угла коридора за мной со странным выражением на лице наблюдает фей.
Соседняя дверь приоткрывается, оттуда высовывается вихрастая рыжая голова и тут же исчезает под шепот: «А ну не смей, это не наше дело!»
А я все стучу. Всхлипываю, дрожу и стучу.
Дверь подается совершенно неожиданно — я содрогаюсь, по инерции поднимаю руку и успеваю отшатнуться.
На пороге возникает Дамиан, в привычно черной рубашке и таких же брюках, идеально чистых и аккуратных. Золотистые волосы у него тоже аккуратно расчесаны и убраны в короткий пышный хвостик. Несмотря на поздний час, Дамиан выглядит великолепно. Аккуратно. И эта вот аккуратность почему-то пугает меня сейчас до крика.
— Что? — мрачно интересуется Дамиан. Потом поднимает голову, встречается со мной взглядом. Кажется, с трудом узнает и тоже отшатывается.
— В-виола? Что случилось? Кто?!
Я врываюсь в комнату мимо него… И с изумлением замираю.
Чисто. Удивительно, ненормально (для Дамиана) чисто. Кто-то даже соскреб с пола все кровавые пятна и счистил-стер магические схемы. И вместо живой шкуры чудовища над кроватью висит лесной пейзаж, обычный, без надгробий и демонов лесной пейзаж. А над ним горит веселенький ночник в виде синей птицы с лампой (то есть хрустальным светящимся шаром) в клюве.
Комната изменилась настолько, что меня невольно посещает мысль: а туда ли я попала?
— Вы промокли, принцесса. — Дамиан закрывает дверь и снимает с кровати зеленый пушистый плед. — Возьмите.
«Принцесса». «Вы». Дуется. Ну, конечно, дуется, после всего, что я ему из-за Туана наговорила. И не только из-за Туана…
Дрожащими руками я кутаюсь в плед, а Дамиан, стоя поодаль, в тени, внимательно смотрит на меня.
— Госпожа, зачем вы приехали?
Я вдыхаю. Смотрю на него. Ловлю абсолютно равнодушный взгляд… на совершенно спокойном лице… Выдыхаю.
И заливаюсь слезами.
Это настолько неожиданно даже для меня, что первое время в голове бьется: «Виола, ты чего?» Но слезы текут, не останавливаются, я дрожу, комкаю в руках несчастный плед, отворачиваюсь к окну, за которым так же тоскливо рыдает дождь…
Короче, все плохо.
— Виола? — Теплые руки обнимают меня, чуткие пальцы смахивают слезы со щек. — Виола, что ты, что случилось?
Всхлипнув, я оборачиваюсь, заглядываю ему в глаза. Дамиан пытается улыбнуться.
— Ну что ты?
Я хватаюсь за его плечи, держусь изо всех сил и начинаю совершенно безобразно, громко, в голос рыдать.
Всегда со мной так — редко плачу, но если уж начала, то не остановиться… Стыдно-то как!
— Ну тише, тише. — Дамиан аккуратно подводит меня к кровати и усаживает, сам садясь рядом. — Виола, да что случилось? Ты поссорилась со своим… спутником? Он тебя обидел?
— Да! Он! Он меня… меня…
Дамиан невесомо держит мою руку и смотрит, улыбаясь. Больная, ломкая улыбка.
— Что он?..
— Он меня заколдова-а-ал!
— Что? — выдыхает Дамиан. — Виола, но на тебе нет…
— Да! Ты не видишь! Никто не видит! А я — я говорю то, что он хочет, я делаю то, что он хочет! А он — он хочет захватить мир! С помощью тебя! Он говорит, что ты сердце себе вырве-е-ешь! А-а-а-а!
— Виола, это какой-то… — Дамиан вдруг замирает и, секунду подумав, тянется к шкафчику над кроватью. — Выпей-ка это.
— Это с-с-сыворотка п-правды? Т-ты мне не в-в-веришь?!
— Нет, это успокоительное. Виола, извини, но ты говоришь чепуху. Отборную, качественную чепуху. Ты не могла придумать повод получше, чтобы прийти ко мне?
— А-а-а-а! Да поверь же мне! — Я выбиваю флакон у опешившего Дамиана из рук. — Да послушай же! Меня действительно напоили каким-то там зельем, мама и бабушка, я феей быть не хотела! Я хотела сюда! Извиниться! Дамиан! Я, наверное, тебя люблю!
— Наверное? — тихо переспрашивает Дамиан. Я, еще вздрагивая от слез, молча смотрю на него, и он продолжает: — Потому что я люблю тебя по-настоящему.
По-настоящему. Ага. Нежный, ранимый, чтоб его, демонолог. Только и умеет, что жалеть себя и называть меня несерьезной, только и… У-у-ух!
— Дамиан. Послушай. Меня. Пожалуйста. Внимательно. И ради бога, молчи! В общем, меня напоили каким-то зельем, у меня в голове помутилось, я выбрала этого мерзавца Туана, я к нему… Неважно! А потом он меня чем-то напоил и сказал, что я теперь ему подчиняюсь, потому что он на всех обижен и хочет поработить мир! И он заколдовал вашего брата, Томми, превратил в кролика! Шантажировал им Изабеллу! И еще он слал нам с тобой страшные сны! Он твердил тебе, что я тебя не люблю, что я с тобой из жалости, — он мне сам так говорил! А это неправда! Дамиан, мне удалось от него сбежать, и пока он меня не контролирует, но это только пока, потому что потом… потом… Я прошу тебя: помоги!
— И что я должен сделать? — спокойно интересуется Дамиан, чем совершенно сбивает меня с толку.
— Ну не знаю! Быть мужчиной! Сними с меня этот чертов волшебный «ошейник»! Убей Туана! Сделай что-нибудь!
Дамиан улыбается:
— Принцесса, вам хочется развлечься? Желаете дуэли? Чтобы за ваше сердце дрались? Огласки хотите? — И, резко перестав улыбаться, выплевывает: — Обойдешься.
— Дамиан, да ты что?! Я же говорю: ненормальный злодей хочет захватить ваш мир! Тебя что, не поражает масштаб проблемы? Помоги мне!
— Ваше Высочество, — Дамиан встает, — в следующий раз, когда поедете к следующему любовнику, репетируйте речь заранее. Очень путано выходит, и сразу даже непонятно, что вам нужно.
— Дамиан! Да ты!..
— А сейчас извольте оставить меня одного.
— Ты!.. Ты меня выгоняешь?!
Дамиан вежливо улыбается:
— Если хотите, можно и так это назвать. Вон из моей комнаты. И больше не возвращайтесь. Я вас видеть не хочу. Совсем. Никогда. Вы понимаете?
— Но… Дамиан…
— Ваше Высочество, если вы сейчас не уйдете сами, я вынесу вас в коридор и запру дверь перед вашим носом. Представьте, как это будет унизительно. Пожалуйста, прекратите этот спектакль и уходите.
А у меня действительно в голове не укладывается, что Дамиан меня… совсем… прогонит? Просто возьмет и прогонит? Вот так просто? Но… но это же Дамиан… Он же всегда… мне поможет… Я так думала… Я уверена была! А он…
Дамиан ловит мой ошеломленный взгляд и вздыхает:
— Хорошо.
И идет ко мне.
В голове молнией проносится: сейчас правда возьмет в охапку, вынесет и запрет дверь. А потом колоти — не колоти…
И еще: «Да это же тебе, дурак, тоже помощь нужна! Ты Властелином станешь, не я! Ты себе сердце… Что ты строишь из себя, черт тебя возьми?!»
И последнее, паническое: все! Сейчас… и все! Он захлопнет за мной дверь — и все! Совсем все! Абсолютно! Он больше на меня не посмотрит, не улыбнется, не…